Книга покойника - Янина Забелина

– Нет, – сказал Иг, не сводя глаз с Графа. Тот снова удобно расположился на своем сидении и закурил сигарету.

– Что, не было даже продуктовых карточек? – удивился водитель.

– Нет. Можно подумать, что эта дама живет совсем в другом измерении, – ответил Иг.

Возле дома Графа они расплатились с водителем такси и выдали ему вторую половину обещанных чаевых. Иг упорно хранил молчание, пока они не закрыли за собой дверь библиотеки, по пути заказав Антуану поздний ланч. Пристально глядя в лицо Графа, Иг сунул пальцы в правый карман брюк и извлек оттуда какой-то маленький предмет, свободно уместившийся в его ладони.

– Кроме пачки банкнот, – сказал он, – в сумочке был лишь обычный хлам, который таскают с собой женщины. Носовой платок, губная помада, маленькая плоская коробочка с румянами и пудрой, пачка сигарет, разменная мелочь и – э-э-э… всякое старье, которое она носила с собой с незапамятных времен, просто не замечая его. Так бывает. Вы выворачиваете карманы и обнаруживаете там и то, и это: вы этими вещами не пользуетесь, но и не выбрасываете их. А карманы у женщин – это их сумочки. Когда они обзаводятся новыми сумочками, то они просто перекладывают в них весь этот хлам.

– И что? – спросил Граф.

Иг раскрыл ладонь. На ней лежал продолговатый металлический жетон с дырочкой возле края – видимо, для цепочки с ключами. На нем был выбит номер.

– Знаете, что это?

Не сводя глаз с находки, Граф покачал головой.

– Это жетон с номером вашего счета в магазине, старый жетон. Если у вас есть такой жетон, то вам не нужно тут же расплачиваться за ваши покупки. Продавец просто записывает их на ваш счет.

– Где так делали?

– В магазине Штенгеля, например. Это старый жетон Штенгеля. Номер 152593. Ему лет десять. Хотя кое-где подобными жетонами пользовались до недавнего времени. На них выбивали номер покупателя, а его имя и адрес хранились в картотеке. Я имею в виду – хранятся.

Граф перевел взгляд с жетона на Ига.

– Значит, можно найти.

– Но вы хотите, чтобы полиция об этом не пронюхала, а Штенгель не даст имени и адреса ни вам, ни мне, – сказал Иг. – Скорее всего, не даст!

– Ну, и бог с ним! – Граф взял жетон Штенгеля. – Вероятно, эта дама хотела сохранить его на память.

– На память? Вряд ли какая-то женщина подумает, что магазин может закрыть ее счет. Просто не поверит! Так и тут, хотя наверняка этот счет давно ликвидирован.

– Думаю, вы правы. – Граф убрал жетон в бумажник. – Вы всегда правы, Иг.

– И все же я не понимаю, в чем суть махинации. Неужели Троллингер поместил женщину в заведение И. Валпа, чтобы завладеть ее деньгами? Но ведь он оставил ей такую значительную сумму – ее достаточно, чтобы выкупить себя из большинства подобных клиник.

– Это его деньги. Эта сумочка – его тайник, и какой тайник! В заведении Валпа вещи пациентки просматривали при поступлении, а значит, больше беспокоиться по этому поводу Троллингеру незачем. А вот вы рисковали: секунда промедления с возвращением сумки – и вы в нокауте. Доктор – сильный человек.

Зазвонил телефон, и Граф снял трубку.

– Шваб?

– Он самый. Плохи дела.

– Что случилось?

Однако Шваб никогда не начинал с главного и всегда придерживался строго последовательного изложения.

– Были на похоронах, – начал он.

– Ну, и как все происходило?

– Весьма краткая церемония. Явились все обитатели городка. И сводная племянница покойного Мартине-ли прибыла вовремя. Все утро она провела в гостинице Шпица и вызвала там большой интерес. Благодаря ей и толпе аборигенов мы с Буше имели хорошее прикрытие. Кладбище древнее и большое, с момента создания Швейцарского союза его несколько раз расширяли. Теперь оно тянется до самого подножия горы на северной стороне и обнесено каменной стеной… Я наблюдал за происходящим с восточной стены. Буше поставил машину на дороге у северо-западного угла кладбища и притаился в ней. Я говорил вам, что чемоданы будут упакованы и уложены в машину, на случай поспешного отъезда?

– Кажется, да.

– И что мы расплатились с хозяйкой пансиона заранее? Оказывается, владелица, вдова Маар, больше всего любит одиноких непритязательных путешественников, которые не жалуются на постельные принадлежности и кофе. Ну, это так – лирическое отступление… Продолжаю. Вдоль западной стены кладбища идет грунтовая дорога, она пересекает основную. Шмид оставил машину там, а сам пошел к могиле. Он и госпожа Дион сыграли главные роли в этом спектакле: они стояли друг напротив друга с противоположных сторон могилы – очень впечатляюще. Все закончилось в 14:15. За все это время госпожа Дион взглянула на Шмида раза два-три с заметным интересом, а он, по-моему, не обратил на нее никакого внимания. Его наряд ничем не отличался от обычного: все тот же костюм и потрепанная шляпа. Все-таки он скорее напоминает проводника, чем крестьянина. После церемонии сводная племянница все же заговорила с ним. Он приподнял фетровую шляпу, очень хладнокровно и высокомерно, как будто у него нет времени для госпожи Дион… Но она продолжала говорить, и наконец они отправились к западным воротам, миновали их и присели на подножку его машины. Толпа стала расходиться, и я заволновался, не заметит ли Шмид Буше. Не заметил. Он даже не смотрел в ту сторону. Мне, конечно, пришлось покинуть свой наблюдательный пост и пройти немного с жителями городка. Они говорили о печальной смерти Мартинели от лейкемии, о госпоже Мартинели, которая ничего не знала о его болезни, пока он не умер, об ее отсутствии на похоронах мужа; о приезде госпожи Дион, представлявшей семью покойного. Похоже, им удалось как-то разговорить госпожу Дион. Симпатичная девушка, не так ли?

– Весьма привлекательная.

– И такая изящная маленькая шляпка. Местная публика посчитала, что она не очень-то подходит для похорон, но общественное мнение простило подобную вольность – все-таки ей пришлось внезапно выехать из Женевы и добираться ночью до Туна. Назад она отправляется экипажем от гостиницы в Шпице – как раз успеет на поезд, идущий в Берн. – Шваб добавил: – Поезд приходит поздно. Надеюсь, ее кто-нибудь встретит.

– Встретит. Обязательно.

– Итак, я приглядывался к ним, пока они сидели на подножке машины. Они разговаривали минут десять, затем встали. Шмид опять приподнял шляпу, и госпожа Дион прошла вдоль стены за угол – вслед за уходящими с кладбища горожанами. Шмид сел в машину и отправился прямо через перевал и дальше.

– Дальше?

– Дорога, по которой он ехал, спускается в следующую долину и ведет городу Вайсенбург, который стоит на ветке железной дороги.

– Ты думаешь, он отбыл окончательно?

– Похоже на то. Буше отправился за ним. Мы не знаем этой местности. Шмид мог воспользоваться какой-нибудь боковой дорогой, но мы, естественно, не могли так рисковать. Буше просто рванулся следом, вместе с нашими чемоданами… Мы договорились на подобный непредвиденный случай, что тот, кто останется в Шпице, тут же отправится в Тун. Там, напротив вокзала, есть пристойный отель – «Ференхоф». Я поеду на том же поезде, что и госпожа Дион, – в 15:30. И не забивайте себе голову тем, что Шмид удирает от нас. Он просто уехал, как и любой другой человек, собравшийся покинуть Шпиц. Будем надеяться, что Буше его не упустит.