Страсть на предохранителе - Владимир Колычев

– У вас там все шутники такие? – Красавица кивком показала на дом Маслакова.

Максим уже второй день обходил соседей, все пытался выяснить, кто гостил у Маслакова в последнее время. Кое-что ему удалось выяснить. Сосед справа слышал мужские голоса. Маслаков что-то кому-то крикнул, человек отозвался. Вот в общем-то и все. Но кое-какие выводы из этого все же можно было делать.

Гостил кто-то у него в доме и редко-редко выходил во двор. Лето, погода замечательная. У Маслакова стол под открытым небом, а он со своим сообщником в доме сидит. Странно.

– У кого у вас?

– Не знаю. Я вообще не местная.

– К бабушке приехала?

– Вообще-то к дедушке.

– Катаешься здесь?

– Нет, на скакалке прыгаю!

– А шутки у кого дурацкие? – Максим тоже кивнул на дом. – Кто с тобой глупо пошутил?

– Я откуда знаю, кто там живет?

– Киллер там живет.

– Кто? – Девушка перебросила ногу над низкой верхней рамой, поставила ее на педаль, собираясь уезжать.

Но любопытство одолевало, пересиливало страх. Она оставалась на месте.

– Киллер. Наемный убийца. Позавчера он стрелял в начальника местной полиции.

– Стрелял? – Девушка все-таки надавила на педаль, но второй ногой от земли так и не оттолкнулась.

– К счастью, мимо.

– К счастью?

– Капитан полиции Павлов! – Максим вынул из кармана удостоверение, раскрыл его.

Девушка глянула лишь на его фотографию и заявила:

– Да ладно. Молодой ты для капитана.

– А для начальника уголовного розыска?

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Будь начальником уголовного розыска.

– Спасибо.

– А если серьезно, там что, и правда киллер живет?

– А что я здесь, по-твоему, делаю?

– А если киллер сейчас выйдет?

– Он в бегах. Но может вернуться.

– Когда?

– В любой момент.

– И что тогда? – Девушка и хотела уехать от греха подальше, но там, в безопасности, скучно, а здесь, рядом с молодым начальником уголовного розыска, занимательно и волнительно.

– А это смотря как тебя зовут.

– Яна меня зовут.

– Тогда тебе повезло. Сегодня нечетное число. По этим дням киллеры не трогают девушек с именем, начинающимся на гласную.

– Это ты сейчас придумал? – полюбопытствовала Яна.

– Когда ты здесь видела того типа, у кого дурацкие шутки?

– Стоял какой-то мужик.

– Когда?

– Позавчера. Нет, позапозавчера.

– Двадцать третьего июля?

– Сейчас. – Яна задумалась. – У папы двадцать первого день рождения. Мы его поздравляли. Да, двадцать третьего июля. Вечером. Уже темнеть начинало. Вот он за этим кустом стоял, а я от реки ехала, не видела его.

А он выскочил как медведь! – Яна оторвала от велосипеда руки, показала, как бросается на людей медведь, и тут же вернула их на место.

Она вполне успевала подхватить велосипед, но Максим все же подстраховал ее, взялся за руль. Ее сухая ладошка легла ему на руку и тут же съехала в сторонку, но как-то очень уж медленно.

– Я так испугалась! С велосипеда чуть не свалилась. А ему смешно.

– В лицо его видела?

– Ну да, глянула на него.

– Как он выглядел?

– Даже не знаю. Темнеть уже начинало, а за кустом вообще мрачно было. Он выскочил оттуда и сразу назад.

– Высокий, средний, низкий? Худой, плотный, толстый?

– Нет, не средний и не высокий. Что-то между. Не толстый и не худой. Спортивный.

– А в лицо, значит, не рассмотрела?

– Да я всего лишь один раз глянула на него. Я девушка порядочная, незнакомых мужчин не разглядываю. Знакомых тоже.

Максим вынул из кармана фотографию Маслакова.

Яна глянула на нее, сразу же отрицательно качнула головой и сказала:

– Нет, это не он.

– Значит, ты все-таки знаешь, как он выглядит.

– Значит, знаю. Но не вижу. – Яна на мгновение закрыла глаза. – Не могу представить.

– Но это не он? – махнув фотографией, спросил Максим.

– Нет, не он!

– Роста чуть выше среднего, спортивный. Цвет волос?

– Темный.

– Глаза какие, большие или маленькие?

– Не помню. Взгляд такой нахальный, напористый, но не злой. Он как будто поиграть со мной хотел. В кошки-мышки. Никого рядом не было, но ему как будто кто-то не разрешал. Мне так показалось.

– Может, все-таки попробуем составить фоторобот?

– Я не знаю.

Максим провел Яну в свою машину, включил планшет с программой, но ничего толком не добился.

Девушка не помнила, как выглядел мужчина, не могла сказать, какие у него были глаза, нос, рот.

– Может, особые приметы? – не сдавался Максим. – Шрам, татуировка, клок седых волос?

– Белой кожи! – заявила Яна.

– Пигментная кожа?

– Да, под правым ухом. Шея и лицо загорелые, и это пятно не совсем белое! – воскликнула Яна и вдруг сдулась. – Хотя, может, и не было ничего. Темнело уже, да и глянула я на него мельком. Мне могло и показаться.

– Понятно, – сказал Максим и невесело улыбнулся.

«Очень симпатичная девушка, – подумал он. – Даже красивая. Есть что-то волнующее в овале ее лица и линиях рта. Жаль, что слишком уж она юная даже для меня, молодого начальника уголовного розыска».

В каминном зале погром, кресло сдвинуто с места, ковер на полу скомкан, журнальный столик опрокинут, хрустальная ваза вдребезги, разбито стекло в шкафу. На белом наличнике следы окровавленных пальцев. На полу несколько бурых пятен.

В полицию позвонила мать хозяина дома. Она же предположила, что преступники похитили ее сына и невестку.

– Виктория Матвеевна, когда вы общались с сыном в последний раз? – спросил Максим, глядя на грузную пышноволосую женщину с глубокой ямкой на подбородке.

– Что значит в последний раз? – ужаснулась та. – Я точно знаю, что Валера жив!

– Он вам звонил?

– Нет! То есть звонил. Вчера вечером. А сегодня вот прихожу, а его нет!

– Значит, вчера вечером звонил. Что говорил?

– Да так, как обычно.