Волчья кровь - Татьяна Корсакова

Опять же, синяки эти на плече. Откуда они? Да и выглядела девчонка в самом деле сильно напуганной. Подумать только, не колеблясь согласилась сбежать из замка и в одностороннем порядке расторгнуть договор с дедом. Это кое о чем говорит. Ехидна, при всей ее сволочной натуре, не производит впечатление идиотки. Такая определенно из двух зол выберет меньшее. Это что же получается, гнев самого Закревского – для нее меньшее зло?

А почему бы и нет?! Ведь есть в Рудом замке что-то этакое, словами не объяснимое, улавливаемое на некоем глубинном, подсознательном уровне. Что-то тревожное в атмосфере, что-то недосказанное. Да и сам он, чего греха таить, в первый же день пребывания в родовом гнезде едва не отправился к праотцам. И дернул черт посреди ночи сунуться в башню. То, что настил хлипкий и реставрационные работы не закончены, понятно, другое странно: кто-то ведь на него напал там, на самом верху. В этом нет никаких сомнений. Он, в отличие от ехидны, человек с крепкими нервами, его сказками не напугаешь, а поди ж ты, струсил.

Ладно, с тварью, которая поселилась в сторожевой башне, можно будет и позже разобраться. А пока есть дело посерьезнее: надо непременно проследить, чтобы ехидна сдержала слово и сегодня же утром умотала из Рудого замка к чертям собачьим. Может, стоит ей денег на дорогу подбросить, чтобы не передумала?

Размышляя над делами минувшими и планируя будущие, Вадим не заметил, как задремал. Из полудремы его выдернул телефонный звонок. Одного взгляда на дисплей хватило, чтобы сон как ветром сдуло, а сердце забилось в бешеном ритме. Звонила Лика.

– Вадим? – В голосе ее слышались слезы. – Вадим, я так больше не могу.

Господи, только бы не вздумала опять что-нибудь с собой сотворить. Ведь обещала же…

– Лика, не плачь. – Надо бы что-нибудь правильное сказать, успокаивающее, но в голове пусто, и нужных слов не сыскать. – Ты сейчас где?

– Здесь.

– Где – здесь?…

– В гостинице у замка. Прости, я знаю, что не должна была, что обещала, но… Вадим, я без тебя не могу, я умру…

А ведь в Ликином голосе пьяные слезы. Нужно немедленно что-то делать, пока эта дурочка опять чего-нибудь не натворила.

– Лика, в каком номере ты остановилась? Я сейчас приеду.

Выслушав сбивчивые объяснения, Вадим вырубил мобильный. Наручные часы показывали пять утра. В приоткрытое окно лился мутный свет. Ехидна спала, свернувшись калачиком в кресле. Вот и хорошо! Он быстро: одна нога там, другая здесь. Поговорит с Ликой, объяснит, что ситуация изменилась кардинальным образом, что надо просто немного подождать, и вернется, чтобы проконтролировать побег ехидны.

Увы, планам его не суждено было осуществиться. Одно дело – что-то там для себя решать, не видя Лику, и совсем другое – когда вот она, в твоих объятиях, и уговаривать ее совсем не хочется, и отпустить от себя сил никаких нет, и время возвращения в замок откладывается и откладывается. Ну что плохого случится, если Лика побудет в «Легенде ночи» еще пару дней?! Ехидна свалит на историческую родину, точнее, уже свалила. Дед поярится-поярится, да и успокоится. Гостям по-быстрому сочинят еще какую-нибудь правдоподобную сказку, например, о внезапно ухудшившемся самочувствии невестиного французского папочки и об отложенной по такому прискорбному случаю свадьбе. Гости, конечно, расстроятся, но не сильно, потому как развлекательная программа в замке предусмотрена шикарная. Кто ж откажется выпить и повеселиться на халяву! А там, глядишь, дед успокоится, и все утрясется, и поженятся Вадим с Ликой без лишней помпы, и будут жить просто замечательно. Надо только пару дней подождать…

В Рудый замок Вадим вернулся не рано утром, как планировал, а ближе к одиннадцати. Перед запертыми воротами его промариновали целых пять минут, он уже устал жать на клаксон, когда тяжеленные дубовые створки медленно, точно нехотя, распахнулись. На входе дежурили двое из числа дедовой охраны, одного, молодого, с бритой башкой, Вадим даже помнил по имени.

– Леха, что так долго? – спросил он, вкатываясь на территорию замка.

– Так, Вадим Сергеевич, хрен разберешься со всеми этими запорами. – Охранник махнул рукой и тут же рукавом пиджака вытер вспотевшую от усилий макушку. – Я Санычу говорю – влево рычаг двигай, а он, умник такой, вправо прет. А потом оказалось, что этот рычаг исключительно для красоты и исторической достоверности, а нажать нужно вон на ту хреновину. – Он со злостью пнул какой-то незнакомый Вадиму, но с виду совершенно простенький механизм. – Хоть бы объяснили толком! Мы, понимаешь, только сегодня на рассвете вместе с Олеговичем прибыли, а нас сразу с корабля на бал.

– На кой черт вообще ворота на день запирать? – проворчал второй охранник, уже не молодой, но еще крепкий дядька. – Сейчас гости валом попрут, это что же нам теперь, так и стоять привратниками?!

– А кто вам велел? – поинтересовался Вадим.

– Так Олегович. Наш-то с хозяином в город укатил, а этот раскомандовался.

О давней вялотекущей неприязни между Герой и Вениамином Вадим был наслышан. В открытую конфронтацию Вениамин никогда не вступал, но не упускал возможности по мелочи напакостить оппоненту. Вот, например, как сегодня. Это ж додуматься – поставить на ворота одних из лучших Гериных ребят! Ладно бы, если б замок находился на осадном положении, но сейчас-то зачем?!

Махнув возмущенным охранникам рукой, Вадим загнал машину на территорию замка, припарковал аккурат возле сторожевой башни, той самой, с которой едва не свалился минувшей ночью, мельком отметил, что дверь, ведущая в башню, не просто закрыта, а заперта на внушительный замок. Может, и нет во вчерашнем происшествии ничего паранормального, Литош ведь за ужином предупреждал, что башня не доделана. А дверь небось строители просто забыли вчера запереть. Или и не думали запирать. Чужаки ведь нагрянули только под вечер, а местные наверняка все знают, где можно лазить без вреда для здоровья, а где нельзя.

Вадим пересек гулкий холл, поднялся по лестнице на второй этаж, толкнул дверь в комнату. Как и следовало ожидать, ехидны там не оказалось. Да и с какой стати?! Она, наверное, уже давно в райцентре, а может, и в вагоне поезда.

В спальню ехидны он заглянул просто так, для проформы. Оказалось, не зря: девица сидела в кресле в обнимку с мобильным телефоном. Уехала, называется…

– Что ты здесь делаешь? – Вадим решил не давать пока волю ярости, но где-то глубоко внутри уже зарождалось мутное, плохо контролируемое чувство.

– Я тебе звонила. У тебя был отключен мобильник. – Ехидна взмахнула трубкой.

Отключен! Потому что, когда ты рядом с такой женщиной, как Лика, звонки могут все испортить.

– Зачем звонила? Я не припоминаю, что обещал отвезти тебя к поезду.

– Это я уже поняла, когда не обнаружила тебя утром в комнате.

Она что, еще и упрекать его вздумала?

– У меня было важное дело.

– Ага, я так и подумала! – произнесла ехидна, усмехнувшись. – Поэтому быстренько собрала свои вещи.