Найти себя. Лучшая фантастика – 2023 - Дмитрий Николаевич Байкалов

Под его нависшим животом виднелась сумка-бананка.

На улице было удивительно солнечно, ветер приносил горечь листвы.

Прошли по сухому бурьяну в ворота небольшого оживленного рыночка, а затем свернули в распахнутую дверь кафешки. Их встретил крепкий запах пива и смеси специй. Пространства было мало: три метра в одну сторону, два поперек. Стены украшали простые обои в сине-голубой ромбик. С полки позади кассы хитро и гордо смотрели целых два портрета Сталина. Возле одного из портретов стояло потемневшее металлическое распятие.

— Какой-то тут тухлый вайб, — подытожил Максим, оглянувшись.

— Чего?

Ефим кивнул темноволосой женщине, протиравшей столики. Та поспешила за кассу. Максим ухмыльнулся:

— Дизайн всратый, говорю.

— Начальнике будет плов? — запела женщина низким голосом. Ефим кивнул:

— Плов, лаваш, палку свиного… А тебе чего? — обернулся он. Максим попросил взять банку «Монстра».

— Знаешь, какой тут плов? Ты вообще когда-нибудь ешь?

Максим проследил, чтобы Ефим рассчитался за обед из своей сумки.

Они сели за липкий столик у окна. Ефим разломил лаваш, предложил Максиму. Максим отказался раскрытой ладонью.

— Где мы сегодня были?

— Хм, сейчас расскажу…

Максим открыл банку энерготоника. Женщина появилась из-за плеча Ефима и поставила перед ним кружку пива.

— Ты собрался пьяным меня водить? — возмутился Максим.

— Алкоголь в малых дозах безвреден в любых количествах, — махнул Ефим на еду, словно закуска все оправдывала. Он пододвинул к кружке солонку. — Хуже пива лучше нет! Смотри, фокус. — Ефим всыпал щепотку соли в кружку, соль упала комком на дно и вдруг словно взорвалась, пиво вспенилось и приподняло над кружкой белую шапку. Ефим по-детски заулыбался. — Так вот, короче, семейный скандал. Муж вменяемый, жена заведенная, на мужика кричит, типа задолбал, скотина… Вызывали соседи. Я с ней в другую комнату, успокоил, расспросил, ну. Выяснилось, когда она хочет поговорить с мужем о чем-то серьезном или че обсудить, он идет на кухню и начинает мыть посуду. Я говорю: ну клево же, пока он моет, вы говорите. Женщина начинает заводиться, мол, ни хрена! Он говорит, что вода шумит, ему не слышно, и моет посуду, пока она не уйдет. Короче, своим поведением и игнором он ее выводил из себя, а потом всем говорил, что она дура невменяемая и орет. Соседи, кстати, тоже говорили, что всегда слышно только женщину. Иду поговорить с мужиком, узнать, зачем он такой мудак. Начинаю беседу, а этот хрен встает со стула, идет к раковине и начинает мыть посуду! Я аж растерялся. Потом воду выключил, в чувство привел и уже доходчиво ему все объяснил. Короче, выяснилось, что они с его матерью хотели хату отжать, решили жену-невестку шизофреничкой выставить. Интриганты от бога…

Максим усмехнулся неправильно произнесенному слову, поболтал из стороны в сторону пустую банку, потом смял ее.

— Офигенная у вас работа…

— Давай я тебе чебурек возьму? — Ефим сдержал отрыжку.

— Не надо.

— Ты хочешь, чтоб я жопой по асфальту поехал?

— Не поедешь. Мне на энергосе норм.

Кафе заполнялось мужичками различной комплекции. Максим распустил хвостик, наклонил лицо вперед, спрятав его за волосами. Ефим оставил попытки накормить его и спросил:

— У них еще «Флеш» есть, взять?

— Возьми.

— У меня анорексия, — признался Максим, открывая вторую банку. — Мне еще в военкомате сказали, что анорексия. Я тогда весил сорок пять килограммов при росте сто восемьдесят. Были одни ребра. Просто забывал поесть. На то, чтобы подумать об этом, времени не хватало: помимо легкой атлетики я еще был волонтером. Постоянно разрывался между учебой, спортом и волонтерством. Родители говорили, что надо питаться нормально… Но у меня был режим «все сам знаю». До ссор с тренером тоже доходило. Он мне говорил, что у меня маленький вес, а я ему иногда даже грубо отвечал… Типа: учите меня бегать, а что касается меня, то касается меня…

— Че за спорт?

— Бег же.

— Точно…

Максим, очевидно, нервничал, поправлял и поправлял правый свободный рукав.

— Выносливости мне хватало, а вот энергию организм уже не мог выдавать. Появилась привычка пить энергетики…

Ефим кивнул, потом замялся, позажимал губы между указательным и большим пальцами и спросил:

— А что происходит после дуги?

Максим свел брови.

— Ну, что чувствуешь? Как это?

— Ничего почти. Это секунды — закрыл глаза, открыл. На изи.

— И дня как не бывало, — хмыкнул Ефим. — Как говорит мой отец, так всю жизнь и проспишь.

— Это кринжово. Отработаю срок и сразу уйду.

Ефим хлопнул себя по лбу:

— А-а, так ты на исправительных…

— Ты когда-нибудь прочтешь мою папку?

— Че натворил?

Максим ответил через пару глотков энергетика:

— С другом вынесли киоск. Так, по мелочи.

— Ну еще бы, много ли вынесешь в три руки? — Ефим рассмеялся, раскрыв широко рот. Максим долго смотрел на его желтые крупные зубы, а потом тоже заулыбался.

— А я думаю, на фиг тебе полиция, че ты не пошел девочкам в соцсетях светить. Можно ведь фотать один бок, нормально будет. А выходит, ты злодей… Однорукий бандит! Ха-ха!

Ефим пододвинул Максиму одноразовую тарелку с пловом, выудил с соседнего столика чистую вилку. Максим и не заметил, как начал есть.

— Ладно, ладно, не смешно. — Ефим сам притормозил. — А как это вообще называется?

— Аплазия. Дефект такой, врожденный.

— Я бы, не знаю, удавился бы на хрен с таким дерьмом…

— Я с рождения так живу, привык. Долго вообще не понимал, что какой-то не такой. Родители правильно воспитали. Помню: я пытаюсь одной рукой натянуть колготки и все время срываюсь. Хнычу, начинаю снова. Уже реву в голос. Гостившая у нас тетка не выдержала: «Да помоги ты ему!» А мать отказала, типа, если ее не будет, кто станет помогать мне с колготками?

— А вроде резиновую руку иногда таскают?

— Ерунда. Ты надел, замаскировал себя, а для здоровья какой плюс? У нее никаких функций. Такая приблуда никак не уравновешивает. Я с ней ничего юзать не могу, ни печатать, ниче. Набиваешь чем-нибудь рукав — и в карман, чтобы не привлекать внимание. Или вот так. На киберпротез в «Моторику» стою в очереди, буду брать палочки, кубики, двигать фигурки…

— Не, херня, конечно. — Ефим поднялся, отряхивая брюки. — Ладно, пошли уже.

Небо затянуло серостью, поднялся ветер. Максим подумал, что такую погоду будет приятно переждать в отключке. Вернулись в бокс СТО. Ефим подтолкнул Максима на платформу ладонью в спину, как-то даже по-дружески.

Кнопка. Темнота.

* * *

Из темноты появилась знакомая уже улица с ломбардом, бараками и стройкой. В этот раз еще острее пахло застойной водой.

— Почище не было места? — Максим поднялся, отряхиваясь. Ефим грел руки в карманах:

— Так