Кузнечик - Котаро Исака

Ссутулившись, Кит направляется к своему спальному месту в дальней части парка. Он думает о своей встрече с Кадзи, произошедшей час назад.

«Почему я должен убить себя?» – негодующе спросил Кадзи в самом начале, но в процессе разговора с Китом он пришел к пониманию. Кит думал, что ему, может быть, придется упомянуть трех дочерей Кадзи, или же достать свой пистолет и пригрозить, что застрелит его, если Кадзи себя не убьет, – но до этого не дошло.

Кит спросил, была ли встреча просто предлогом и что именно он подстроил, и Кадзи мгновенно во всем признался. «Я нанял кое-кого, чтобы уничтожить тебя», – повинился он. Слово «уничтожить» звучало настолько старомодно, что Кит скривился в гримасе. «Китов нужно сохранять, а не уничтожать», – подумал он.

– Он должен был ждать нас здесь! – простонал Кадзи. – Мы же договорились!

– Я тебе сочувствую.

Очень быстро Кадзи покинули остатки воли к сопротивлению, и он безропотно подчинился.

Кит чувствовал, что где-то в глубине души Кадзи знал, что дни его политической карьеры сочтены, что постепенно он становится бесполезным пережитком прошлого. Возможно, он сам искал выход. Даже, казалось, ухватился за романтическую идею, что, если он лишит себя жизни, это всколыхнет политический мир в стране и даст новый виток его посмертной «карьере». Его смерть стала бы камнем, брошенным в застоявшийся пруд политики.

– Смерть даст мне новую жизнь, – с горячностью пробормотал Кадзи, сидя за столом, сжимая в пальцах авторучку и собираясь погрузиться в длинное предсмертное письмо. – Я уже вижу лица журналистов из СМИ, которые прочтут это! – воскликнул он, так что во все стороны полетели мелкие капельки слюны.

– Почему ты стал политиком? – спросил его Кит в самом конце.

К этому моменту выражение лица Кадзи уже было отстраненным, почти блаженным. Он обратил на Кита блуждающий взгляд.

– А разве… разве есть люди, которые не хотели бы стать политиками?

Кит кивнул, услышав совершенно предсказуемый ответ.

Краем глаза наблюдая за бьющимся в предсмертных судорогах телом Кадзи, он взял со стола конверт. Письмо было адресовано «Всем, кого я оставляю» и написано нелепо вычурным почерком. Какая скука…

Кит покинул комнату, вошел в лифт, спустился на первый этаж и вышел из здания отеля. Возле станции «Токио» он прошел мимо универмага с выставленной у входа урной. Разорвав письмо, выбросил его в мусор.

* * *

– Как все прошло? – раздается голос у него за спиной.

Кит останавливается. Он стоит в самом центре палаточного городка, на своего рода перекрестке.

Обернувшись, видит мужчину в бейсбольной кепке с изображением увеличительной лупы. Очки, впалые щеки. Танака. Он опирается на палку, которую держит в правой руке. Должно быть, у него проблемы с тазобедренными суставами. Вся его поза кажется неестественно искривленной.

– Ты справился со своей работой?

Кит в замешательстве. Он не вполне уверен, реальность это или ему вновь что-то мерещится. Но если это галлюцинация, то почему она началась без обычных ее предвестников, без головокружения и дурноты?.. К тому же Танака не является одной из жертв Кита, в прошлом совершившей самоубийство. Или, по крайней мере, Кит не может припомнить ничего подобного.

– Работу?

– Выражение твоего лица, кажется, говорит о том, что ты только что закончил очередную работу, так что я сделал такой вывод. Ты смог избавиться от сожалений, о которых говорил этим утром?

– Нет. – Имя «Толкатель» вспышкой проносится в его сознании. – Это было другое.

– Тогда, значит, ты разбирался еще с чем-то, что тебя тревожило… Ты выглядишь так, будто сбросил с себя какую-то ношу.

– Кадзи.

– Кадзи? – Не очень ясно, знает ли Танака, о ком говорит Кит. – Тебе нужно поскорее сделать все возможное, чтобы избавиться от преследующих тебя сожалений. Только так ты сможешь освободиться и отойти от дел. Если же будешь продолжать жить, как сейчас…

– Если я буду продолжать жить, как сейчас, то что?

– Ты станешь одним из мертвецов.

– Как ты?

– О чем ты?

– Ты разве живой?

– А ты не можешь это понять, просто глядя на меня?

– А разве похоже на то, что я могу понять? – В голосе Кита появляются металлические нотки.

– Тебя полностью поглотят твои иллюзии, – говорит Танака.

– Как это?

– Твоя жизнь станет частью иллюзий, которые ты видишь. Ты должен быть осторожным. Иначе не сможешь различить, что принадлежит к миру иллюзий, а что – реально.

– Я уже не могу.

– Есть признаки, на которые ты можешь обращать внимание. Признаки того, что это иллюзия. Например, если ты на улице и сигнал светофора перед тобой продолжает мигать, не переключаясь, в течение очень долгого времени, или ты поднимаешься или спускаешься по лестнице, которая все никак не кончается. Или, скажем, ты стоишь на платформе, и мимо тебя все едет и едет поезд, кажущийся бесконечным, и ты думаешь: «Этот поезд такой ужасно длинный!» – это верный признак. Все это – сигналы того, что ты видишь галлюцинации. Светофоры и едущие поезда – это обычные триггеры. Мигающие огни типичны для начала видения, а поезда появляются незадолго до его окончания.

– Получается, что любой человек, который видит иллюзию, может ее распознать?

– Да, все верно, – хладнокровно отвечает Танака. – Да-да, и еще, хотя это не относится к нашей теме: я недавно прочитал кое-что любопытное в одной книге. «Будущее предопределено божественным рецептом».

– Будущее? Рецептом?

– В сущности, то, что должно произойти в будущем, уже предопределено, и мы никак не можем на это повлиять. В той книге эту фразу произносит говорящее воронье пугало.

– Ты серьезно относишься к словам, сказанным пугалом?

– Люди могут жить в романе или в реальности, но они не могут определить, что является литературой, а что – действительностью. Разве можно сказать с уверенностью, по какую сторону страницы ты находишься? Но что более важно: что ты собираешься делать, чтобы избавиться от своих сожалений? – с нажимом говорит Танака. – Будущее уже предопределено. Ты можешь просто оставить все на волю судьбы, позволив событиям развиваться естественным образом. Сегодня ты закончил еще одну работу. Полагаю, это послужит катализатором. С этого момента разрозненные осколки начнут собираться в общую картину, и история будет разворачиваться, подобно спокойному течению реки.

– Все реки в конце концов впадают в море.

– Когда заканчивал работу с этим Кадзи, не натолкнулся ли ты на что-нибудь, что могло бы указать тебе на следующий шаг?

– Следующий шаг?

Эта сомнительная лекция раздражает Кита, но он не может так просто отмахнуться от слов Танаки.