Злые дети - Дмитрий Сергеевич Грунюшкин

– Я должен срочно отъехать, – заявил Виктор.

У Ольги брови полезли на лоб.

– Не обижайся, это очень интересная и важная информация. И ее надо начать разрабатывать прямо… завтра. Мне сейчас нужно отделаться от еще одного дела, чтобы оно завтра и дальше не тянулось за мной хвостом и не мешало в нашем расследовании. Понимаешь?

Ольга неуверенно кивнула.

– Начинаем завтра утром. Сможешь отсюда дорогу до Комитета найти?

– Не знаю, я в Москве пока не очень ориентируюсь. Но мне туда и не нужно, я сразу в гостиницу. Отдохну перед штурмом.

– Отлично! – Виктор улыбнулся, бросил на стол купюру и выбежал из кафе.

Забравшись в машину, он набрал нужный номер.

– Миша? Я сейчас буду. Не вздумай снова за лимонадом уйти. Срочная работа.

Виктор нажал отбой и вырулил на проезжую часть. Привычно потер затылок. Боль не беспокоила его уже третий день. Просто замечательно. А то он уже начал к ней привыкать. Нет, без нее лучше. Заодно меньше неожиданных просветлений, которые его всерьез пугали.

Из прилегающего двора выехала неприметная серая «Хонда» и пристроилась к Макарову, следуя на почтительном расстоянии.

25.

Обычно поездку за рулем Виктор использовал как возможность поразмыслить в одиночестве, когда никто не мешает и не отвлекает. Дорожную обстановку он отслеживал на автомате и практически не задумывался над тем, куда повернуть или какую педаль в какой момент поднадавить. Но сегодня «автомат» почему-то перестал работать.

Виктор начал привычно раскладывать в мозгу пасьянс с мертвыми профессорами, пытаясь как-то увязать их со смертельной эпидемией, начавшейся с минобороновской переводчицы. Положа руку на сердце, получалась ерунда. Грубый и не женственный Вася-Вася называл такие умопостроения просто – «натянуть гондон на глобус». Не прошло и трех минут, как Макаров пропустил нужный поворот, едва не проскочил на красный и дважды чудом избежал «поцелуя в задницу» впереди идущей машины.

Пришлось сосредоточиться на вождении, иначе до греха недолго. Все это начинало несколько напрягать. Свалившиеся на него сверхспособности, конечно, пугали, но, во всяком случае, помогали. А теперь уже несколько дней с ним не случалось ничего подобного. Но, кажется, ушедшие экстранавыки забрали с собой и часть обычных умений, которые Макаров считал само собой разумеющимися. А это уже значительно хуже.

Он снова потер рукой затылок. Боль исчезла. И ночные кошмары, кстати, тоже. Но он уже не был уверен, что это на благо. А что если деградация продолжится? Тогда в ближайшее время он может стать не просто заурядным следаком. Тут слюни бы не начать пускать и в штаны мочиться.

Но тогда что получается? Все его успехи в работе – следствие неких скрытых возможностей, которые могут то усиливаться, то слабеть? Чушь какая-то. Ему тридцать три года, десять из которых он провел в Следственном комитете. И только сейчас, в возрасте Христа, все это начало проявляться? Так не бывает. Только в не очень хорошем кино, когда сценарист с режиссером плевать хотели на такое понятие, как достоверность.

Миша Лерман ждал у самых дверей, чуть приплясывая от нетерпения. Когда он так делал, можно было не сомневаться, что ему есть что рассказать. Виктор бросил ему пачку кофе и протянул сумку с различной снедью, заказанной хакером. В принципе, Макаров его не ограничивал. Но выбор продуктов его всегда удивлял. Кофе Миша просил весьма недешевый. А вот то, что можно съесть, находилось в нижнем ценовом сегменте. Сосиски только определенной фирмы. Курица-гриль должна жариться только на вертеле, ни в коем случае не в жарочном шкафу. Готовые обеды строго с кусочками мяса и рисом, никакого пюре или котлет, потому что неизвестно, чего туда понапихали производители. Что понапихано в доширак, его не волновало. Зато под строгим запретом супы других производителей, даже если они дороже в три раза. Логику кулинарных предпочтений Лермана Виктор вычислить так и не смог, хотя тот пытался несколько раз ее объяснить. Так же как не мог понять логику Мишиной гигиены – почему он чистит зубы три-четыре раза в день, а моется раз в две недели.

Рабочий стол хакера вечно был загажен остатками пищи, грязными кружками и коробками от «быстросупов». Но к приходу куратора он в меру своих возможностей этот гадюшник разгребал. Сейчас там стояла всего одна наполовину полная кружка, а от остальной посуды виднелись только следы на полированной поверхности. В Мишином случае это было равносильно стерильности операционной.

– По камере есть что?

В каком бы шоке Макаров ни находился, матерым сыщиком он быть не переставал ни на секунду. Поэтому камеру в бункере Мастера Струн он «срисовал» еще тогда и даже определил ее модель – довольно продвинутую, снимающую в цвете, со звуком и в хорошем разрешении, а также имеющую вай-фай-модуль. И в кабинете Васильева немножко сыграл, чтобы Вася-Вася не заподозрил, что убитый случившимся сыскарь сохранил интерес к делу. Причем интерес неофициальный.

– Практически, ничего, – вздохнул немытый гений. – На ваш сервер, куда сгрузили информацию с нее, я лезть не стал. Вы же не даете мне код доступа. А если я сам пыркнусь, то есть серьезный риск засветиться. У вас защиту грамотные люди ставили.

– Думать забудь, – отрезал Макаров. – Есть возможность узнать, подключался ли кто-нибудь к камере через вай-фай?

– Если бы поток лился на комп с модулем – определили бы. Но у камеры блок беспроводной связи автономный. Видеопоток в эфир может транслироваться на мультикастовый адрес по UDP. Факт приема UDP обычно никак не фиксируется, но иногда логируется факт анонса мультикастового IP потенциального клиента – в системе местных коммутаторов-роуторов с поддержкой мультикаста…

Виктор даже отступил на шаг и поднял руки в охранительном жесте.

– Стоп-стоп! Ты молодец. Я даже некоторые слова понял. А теперь скажи по-русски – можно или нет?

– Теоретически да, практически – нет.

– Жаль. Ну, ладно. Вернемся к основному заданию. На это у тебя времени было много. Докладывай.

Миша ринулся к компьютеру, едва не оттолкнув стоящего на пути Виктора. Если Менделей предпочитал проводить свои лекции на фоне вскрытых трупов, то Миша рассказывать о своих результатах без компьютера не мог в принципе. Макаров пристроился позади кресла. На экране замелькали какие-то документы, фотографии и ссылки. Они менялись с такой скоростью, что прочитать что-то не было никакой возможности.

– Тут у нас очень-очень интересная женщина. На поверхности вся жизнь ее банальна до скуки. Но если чуть копнуть, появляются странности. Все как бы нормально, но чуть-чуть не нормально.

– Поясни.

– Ну вот, смотрите. Ее девичья