За Северным ветром - Екатерина Мекачима

Горица ждала своего мужа в городе Борее, когда за ней пришли золотые витязи. Ночью причалило судно, и с него спустилась только маленькая зелёная ящерка. Никто её не заметил. Ящерка юрко пробралась в княжеский терем, в покои Горицы, и легла на лоб спящей княгине, чтобы та уснула волхвовским сном. Взяв у княгини силу, ящерка приняла человеческий облик и вышла на балкон терема. Агния позвала птиц и передала им своё Слово. Птицы понесли Слово над Бореем, и кружево волхвовских Слов переплелось с кружевом людских снов, и наутро жители города забыли о княгине. Княгиня же проснулась на зачарованном корабле. Горица ничего не помнила: ни того, как ящерица на лоб ей забралась, ни того, как золотые витязи несли её из покоев мимо спящих слуг, ни того, как корабль расправил сияющие паруса. Всё забрал блаженный морок: Горица даже мужа своего забыла, забыла того, кого любила и так долго ждала. Помнила княгиня только то, что совершила поступок дурной, из-за которого её в темницу и везут. А вот какой поступок совершила она, Горица тоже вспомнить не могла.

Не удивилась Горица и тому, что в Солнцеграде её без царского суда заточили в подземную тюрьму. Только когда дева в зелёном сарафане приковала княгиню цепями к стене, показалось вдруг Горице, что она уже видела эту деву. Кажется, видела Горица Агнию во сне. Но видение тут же померкло, когда голубоглазая дева вновь приняла облик ящерицы. Горица закрыла глаза и крепко уснула, зачарованная Словом Агнии. Агния призвала в темницу духа водяного, чтобы тот хранил княгиню. Дверь волхва на девять замков закрыла, каждый из которых Словом своим скрепила. Для пущей надёжности у двери двух витязей морских охранять поместила.

Драгослав забыл о жене, чему Агния была рада. Волхва не была уверена в том, что новый Дух Драгослава не причинит Горице вреда. Видела Агния, кем становился Драгослав, каким спокойным и холодным делался царь под влиянием Полоза. Поэтому Агния сама спрятала Горицу, поэтому и обещала Драгославу заворожить Кудеяра. Чем меньше смертей возьмёт на душу новый царь, тем крепче его власть перед Богами будет: вдруг случится чудо, и простит Сварог Полоза, простит Небо-Отец Драгослава, и её, Агнию, тоже простит и позволит уйти с миром в край золотой.

Первый день месяца рунь встретил Солнцеград радостными звуками рожков и свирелей. На улицах можно было слышать и звонкие переливы кугикл, которые походили на пение птиц. Музыка разливалась по столице вместе с солнцем, гуляли нарядные горожане, танцевали с огнём уличные артисты. Из каждой харчевни, каждой корчмы слышались песни и громкий смех. Прибывали корабли из далёких Велейных островов, и последние гости сходили на берег.

По Царской Дороге Солнцеграда шла праздничная процессия: волхвы несли по городу Царскую Огнивицу с Огнём-Сварожичем, перед которой Драгослав должен будет произнести клятвы царя, а затем и взять в жены будущую царицу. Горожане приветствовали волхвов и шли вслед за служителями Богов до Великого Свагобора, который, как и Царский Терем, располагался на Царской Площади Солнцеграда. Монументальный белокаменный Свагобор венчал небесного цвета купол в окружении четырёх башенок, что завершались маленькими теремками.

Великий Зал Богов главного Свагобора Сваргореи был красив как никогда: резные ставни высоких окон были открыты, и солнечный свет, лившийся сквозь мозаичные стёкла, играл на искусной росписи багряных стен и колонн. Сияли даже звёзды Краколиста, который цвёл на тёмно-синем куполе потолка. Паруса купольного свода были расписаны рунами, а по воздуху, у самого потолка, плыли огнивицы с небесным огнём. Подле капиев Великобожия, что располагалось на постаменте в центре зала, горел Огонь-Сварожич, и были зажжены курильницы с благовониями, которые источали пряный аромат.

Собравшиеся гости в богатых, украшенных самоцветами княжеских платьях, ждали прибытия волхвов и своего царя. Люди перешёптывались: многие отметили, что с появлением нового царя столица будто бы сделалась краше и новее, а на улицах даже просторнее стало. Неведомым образом исчезла толчея столичных дорог. Трёхглавый Горыч и Золотые Витязи тоже не давали умам покоя: силищей-то какой теперь владеем – ух! Только князь Кудеяр не разделял всеобщего веселья. Правитель Мореграда стоял поодаль, у окна, и размышлял, глядя на ослепительную столицу. Даже его верный Перенег восхищённо с кем-то говорил. Предостережениям тех странных путников, которые приплыли на корабле после наводнения, никто так и не поверил. Да и кто поверит в разрушенный город, который стоит целый и невредимый? Кто поверит в волхвовский сон – даже он вначале не поверил. Жители Мореграда, которые, как и Кудеяр, слышали басни молодых людей, решили, что прибывшие на коче «Ярома» первыми увидели Дары Богов, но из-за грозы, вина и хмеля испугались. Ведь, если бы всё было так, как говорили странники, то кто бы позволил им уплыть на корабле? Как так вышло, что таинственный сон миновал их? Сказки это всё, да и только. Куда, интересно, сослали Драгомира? Вот бы с ним поговорить. Или с теми путниками, которых Кудеяр так опрометчиво отпустил. Сейчас князь очень сокрушался этому своему поступку. Сокрушался, что смеялся над ними. Правда, через три дня после того, как они уплыли на своём корабле по Белой реке, о беглецах из Солнцеграда спрашивал один молодец в зелёной рубахе. Но молодец показался князю юродивым, и Кудеяр заверил того странного человека, что на самом деле он никого не видел. Молодец в ответ ему странно улыбнулся и ушёл.

Распахнулись резные створы дверей, и разговоры стихли. Кудеяр обернулся на входящую в зал торжественную процессию. Впереди всех шёл Великий Волхв, белоснежный старец с чарой-Огнивицей в руках. За ним, облачённый в багряное царское платье и золотое корзно [36], шёл Драгослав. Чёрные, уже с проседью, длинные волосы царя были уложены на пробор, а на груди монарха красовался оберег Полоза – сплетённый золотой Треглав. Следующий за Драгославом волхв Бога-мудреца Велеса нёс на белоснежной скатерти корону царя Сваргореи. Никто не обратил внимания на то, что теперь вместо руны Сварога-Белобога на золоте был выгравирован Полозов Треглав. За венценосцем шли остальные волхвы, и у каждого в руках была маленькая огнивица с небесно-голубым Огнём-Сварожичем.

Великий Волхв водрузил Огнивицу на невысокую плетёную подставу, которая стояла у основания постамента с капиями Богов. Огонь взметнулся до потолка и тут же притих. Очи капиев засветились голубым огнём: Боги свидетельствовали происходящее на земле.

Царь подошёл к священной чаре с огнём, и волхв Велеса передал корону Великому Волхву. Драгослав опустился перед Огнивицей на колени, положил ладони в Небесный Огонь, и Великий Волхв вознёс над Драгославом корону.

– Сын Сварога, которого вылепил Бог-Отец из глины, клянёшься ли ты ответ перед Богами держать? – Старческий, немного хриплый голос волхва прорезал торжественную тишину зала.

– Клянусь, – согласно ответил Драгослав, и взметнувшиеся искры небесного огня подтвердили его слова.

– Сын Сварога, которого вылепил Бог-Отец из глины, клянёшься ли ты чтить законы Предков своих?