Армагеддон. Книга 3. Подземелья Смерти - Юрий Бурносов

Взрыв гранаты заставил его вжать голову в плечи. Сверху посыпались осколки стекла и пластика.

И стало тихо.

— Роулинсон! — донесся до слуха Нестора голос Гумилева. — Вы живы? Бросайте оружие!

— И без глупостей, — поддержал его Шибанов.

— Я… — простонал полковник. — Я… сдаюсь…

— Выходите с поднятыми руками! — загремел по всему тоннелю голос Шибанова.

— Я не могу. Я ранен… — глухо ответил Роулинсон.

— Где вы?

— Внизу… Между колесами…

У Нефедова сложилось впечатление, что Роулинсону не хватает воздуха. Однако покидать свое убежище и помогать полковнику Нестор не спешил. Судя по интонациям Гумилева и Шибанова, их еще не отпустила горячка боя, а значит, реакция на появление еще одного человека могла быть неадекватной.

— Вот он! — крикнул кто-то совсем рядом с поездом, и Нефедов узнал голос чернокожего рэпера, которого он снимал с креста. Тоже жив!

— Вылезайте! — рявкнул Гумилев.

— Не могу… — Роулинсон закашлялся. — Шибанов, помогите мне! Джей-Ти!

— Щас, бегу, — хмыкнул чернокожий рэпер.

«Похоже, у полковника задето легкое, — меланхолично отметил про себя Нефедов. — Исцелять будет непросто…»

Нефедов достал Скарабея и легонько сжал в руке. Он привычно поморщился, когда все тело скрутило ледяной судорогой, закрыл на несколько секунд глаза, сосредоточиваясь на предмете. Нужно было выходить, иначе разъяренный гибелью своих людей Гумилев и вправду мог пристрелить Роулинсона, а Нестору полковник нужен был живым и относительно здоровым.

— Э-э-эй!.. — как можно громче протянул Нефедов, поднимаясь с пола. — Не стреляйте! Алло, меня слышно? Это Нестор Тарасов! Не стреляйте!

— Ну и дела, чувак! — удивленно воскликнул Джей-Ти, и луч его фонаря заплясал по стенкам вагона. — Иногда они возвращаются! Я тебя помню, точно!

— Кончай причитать и тащи его сюда! — крикнул рэперу Гумилев. — Похоже, все крысы собрались в одном месте!

— Мне нужна помощь… — Роулинсон уже не говорил — сипел, надсадно кашляя после каждого слова.

Нефедов спрыгнул на гравий, прикрылся ладонью от слепящего луча фонаря.

— Я без оружия!

— Покажи руки! — потребовал Гумилев.

Нефедов послушно поднял руки, огляделся. В глубине тоннеля, там, откуда пришла группа Гумилева, виднелись три фигуры. Присмотревшись, Нестор узнал Вессенберга, остальных видел впервые. Позади них громоздилось какое-то сооружение на колесах.

«Стало быть, это все, кто уцелел из группы, — подумал он. — Что ж, злость Гумилева вполне обоснована. Интересно, а эти откуда взялись? Как там их назвал Роулинсон? Шибанов, Джей-Ти… Девушки… Ладно, пора заняться полковником».

— Роулинсон, вы слышите меня? — громко спросил Нефедов, пытаясь рассмотреть полковника между колес поезда.

— Да-а… — донеслось оттуда.

— У вас ранение в грудь?

Вместо ответа Роулинсон закашлялся.

— Он сейчас истечет кровью, — повернулся к Гумилеву Нестор. — А без него мы не сумеем выбраться наружу и вообще выполнить свои… гм… миссии. Ну и в целом — какая вам польза от того, что полковник погибнет?

— Плевать я хотел на вашу миссию! Из-за вас погибли люди…

— Если вы позволите, я все же окажу полковнику помощь, а потом объясню ситуацию…

Не дожидаясь ответа, Нефедов опустился на колени, согнулся и нашарил в темноте тело Роулинсона, которого уже покинули последние силы. Крепко сжав руку полковника, Нестор расслабился и представил, как целительная энергия Скарабея течет сквозь него, вливаясь в конечность раненого. Энергия эта представлялась Нефедову как некая очень холодная молочно-белая жидкость, густая, вязкая, не имеющая ни вкуса, ни запаха. Процесс исцеления начинался после того, как тело больного, являющееся для жидкости полым сосудом, наполнялось ею, что называется, под завязку.

— Хр-р-р… — Роулинсон задергался, захрипел.

— Что он там делает? — спросил Гумилев.

— Наверное, лечит. — Джей-Ти присел на корточки и посветил под вагон фонарем. — Похоже, наш полковник вознамерился склеить ласты. Мать твою, у него вся морда в крови!

— Штреллер пропал, — перебил рэпера подошедший Вессенберг. — Когда началась стрельба, он был рядом со мной, а потом исчез…

— Удрал, — подтвердила Мидори. — Да и черт с ним, он ведь все равно чокнутый. Пусть теперь милуется со своими чудовищами в тоннелях.

— В самом деле… — согласился Гумилев. — Эй, Тарасов, долго вы еще будете возиться?

— Заканчиваю. — Нестор ответил с трудом — на него, как всегда после интенсивного лечения, накатила дурнота. Перед глазами плавали разноцветные кольца, в уши словно набили вату…

— Надо дать сигнал Саничу, чтобы включил питание. — Шибанов перекинул автомат в левую руку и легко запрыгнул в вагон.

— Стой! — Гумилев с досадой ударил кулаком по пластине сдвижной двери. — Сперва перенесем тела погибших в поезд. Их надо похоронить по-человечески…

— Полковник? — Нестор, отпустив руку Роулинсона, легонько толкнул его. — Вы в порядке?

— Кажется… Я могу дышать…

— Тихо, тихо! — выбравшись из-под вагона, Нефедов тяжело опустился на порожек. — Вылезайте. Господин Шибанов прав — нам надо убираться отсюда.

Роулинсон вылез на четвереньках и выпрямился во весь рост, с удивлением оглядывая себя.

— Невероятно! Как вы это все-таки делаете?!

— Top secret, — вспомнив грифы на документах, отшутился Нефедов.

Мрачно наблюдавший за всем этим Гумилев шагнул к Роулинсону.

— Я всего лишь выполнял свой долг… — нерешительно промямлил полковник, отступая назад.

— Итак, господин Гумилев, — Нефедов сделал полупоклон, — господин Шибанов, — последовал еще один полупоклон, — дамы, мистер Джей, профессор, — он по очереди раскланялся со всеми поименованными, — имею честь предложить вам план спасения…

— Прекращай этот цирк! — устало произнес Гумилев.

— Пусть скажет, — пожал плечами Шибанов. — Послушать можно. Джей, а ты будь другом, свяжи полковнику руки. И ноги, пожалуй, тоже.

…Когда Нефедов закончил говорить, в тоннеле воцарилась тишина.

— Мне не нравится идея вступить в переговоры с Мастером, — наконец сказал Гумилев. — Он сумасшедший…

— Вы даже не представляете, насколько он сумасшедший, — произнес Шибанов. — Но следует признать — план господина Нефедова реален.

— И самое главное — безальтернативен, — торжествующе усмехнулся Нестор.

— Индро Юльевич, ваше мнение? — повернулся к эстонцу Гумилев.