Армагеддон. Книга 3. Подземелья Смерти - Юрий Бурносов

— Гораздо больше, чем вы можете себе представить, — загадочно ответил Решетников. — И они — лишь часть непонятной нам пока системы, в которую входят аномальные зоны, разбросанные по всей земле, линзы переходов, позволяющие перемещаться в пространстве и во времени…

— И кто все это создал?

— Мы не знаем, — вздохнул полковник. — Мало того, возможно, все это существует отдельно одно от другого, и предметы не связаны с теми же линзами. Просто есть существа… Когда вы сказали, что встретили «бледных призраков», я сперва решил, что это они и есть. Прозрачные…

— Прозрачные? Почему вы их так называете?

— Ну… — Решетников замялся. — Они реально имеют прозрачную кожу. Никогда не прибегают к насилию, это важный момент! Тем не менее прозрачные всегда появляются там, где люди используют силу предметов. Знаете, кстати, как их называли оккультисты Третьего рейха?

— Ну вот это профессиональному хоккеисту точно не может быть известно, — криво улыбнулся Шибанов.

— Высшие Неизвестные! — торжественно провозгласил Решетников. — Их считали истинными властелинами мира. Теория полой Земли предполагала…

— Кирилыч, — прервал его тираду подошедший Гумилев. — Что у тебя тут за лекция? Надо двигаться. Время работает против нас.

— Времени нет! — визгливо заорал неожиданно подкравшийся Штреллер. — Пространства нет! Ничего нет! Только смерть, смерть!

— Вот же козел! — как-то очень по-детски выругался Решетников и замахнулся на безумного доктора прикладом. — Заткнись, сволочь!

— Это мутанты, — вдруг вполне осмысленно произнес Штреллер, сделав несколько шагов назад. — Они почти разумны — за основу брались мужские и женские особи орангутангов. Клеточная структура слюнных желез и слизистой оболочки во рту изменена искусственно. Кислота, которой они плюются, по составу напоминает царскую водку. К сожалению, во время формирования этого аппарата перерождение затронуло щитовидную железу и костный мозг позвоночника. Начались мутации. Они привели к закреплению некоторых изменений в подопытных организмах. Колония этих существ под строгим контролем жила в изолированных пещерах. Их кормили, исследовали, им оказывали медицинскую помощь. А потом, когда все началось, была отправлена специальная команда, чтобы уничтожить мутантов.

Штреллер замолчал, затравленно вращая глазами.

— Я так понимаю, никто из этой команды не вернулся? — спросил Решетников.

— Их забрал дьявол! — знакомым, взвизгивающим тенором выкрикнул доктор. — Забрал прямо в ад! В ад!! Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много; а который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше. И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут!

— Просветления случаются у него все реже. — Гумилев с грустью посмотрел на Штреллера. — Но для специалиста по космическим системам он поразительно хорошо осведомлен о секретных экспериментах, проводимых в Зоне 51.

— Вполне может быть, что этот доктор Захария Штреллер вовсе не тот, за кого себя выдает. — Решетников тоже внимательно посмотрел на безумца. — Я бы его связал от греха.

— А я бы греха на душу не взял, — отрезал Гумилев. — Мало ли что. Удирать придется, и как он тогда, связанный?

— Вот именно — мало ли, — проворчал Решетников, но спорить не стал. — А насчет Ивановой… Она, конечно, заслужила наказание, но не такое. Так что про карающий меч я слегка загнул. Ну, судили бы ее, сколько там нынче дают за такие дела?

— Теперь уже некого судить, Кирилыч. Замяли, как говорится. Родным, если выберемся, выплатим все, что следует по нашим внутренним правилам, ничего озвучивать не станем — погибла в ходе выполнения задания.

— Правильно, Андрей Львович. Это справедливо, — кивнул полковник.

Оставив у тележки с раненым Лобачевским Вессенберга и Мидори — девушка наотрез отказалась идти на рандеву с плюющимися кислотой мутантами, — отряд двумя группами выдвинулся к станции.

Буквально в нескольких метрах тоннель расширялся вправо, открывая вход в огромную пещеру с подземным озером. Сразу же за входом пол пещеры резко обрывался вниз, а потолок поднимался вверх, образуя огромный зал, наполненный водяной пылью. Само озеро оказалось удивительно большим, над дальним его краем со свода пещеры спускались известняковые сталактиты, похожие на окаменевший водопад. Куда-то под этот каменный водопад и уходила водная спокойная гладь. Свет фонарей не позволял осветить весь зал. Но все же было заметно, что потолок здесь очень неровен и неустойчив. Прямо над головами, грозя упасть, нависали огромные глыбы. Кое-где они уже упали и лежали, частично засыпанные песком, так что почти все пространство между рельсами и берегом подземного озера оказалось завалено камнями. Над грудами валунов то там, то здесь возвышались исполинские глыбы. Они серьезно осложняли продвижение — терялся визуальный контакт.

От озера веяло мертвой прохладой. В таких водоемах редко кто живет — разве что слепые рыбы да жуки, кое-какие микроорганизмы, рачки… Гумилев сразу вспомнил толкиеновского «Властелина Колец», одну из любимых в юности книг. Тот момент, когда отряд Хранителей находился у Врат Мории и из озера вылез Глубинный Страж. Андрей остановился и прислушался — не булькнет ли кто-нибудь в ледяной воде? Никто не булькал, и скользкие щупальца не лезли из глубины на берег. Покачав головой, Гумилев пошел дальше.

Шибанов, вместе с Атикой и Джей-Ти двигавшийся вдоль берега, едва успел подумать, что бледные мутанты вполне могли бы устроить засаду на подступах к станции, чтобы покончить с вторгшимися в их владения людьми одним махом, как в воздухе что-то прошелестело. Раздался мокрый шлепок, и на глыбе песчаника рядом с головой Ростислава возникло пенящееся от химической реакции пятно.

— Осторожно! — крикнул Шибанов, предупреждая остальных и шаря прижатым к стволу М4 фонарем по камням. — Они здесь!

Бум! Бум! Бум!

Тот, кто пытался выбить армированное стекло в двери, явно не отличался высоким интеллектом, зато был очень настойчив. Санич, не спуская глаз с выгнувшегося мутного прямоугольника, покрытого трещинами, на ощупь нашел на столе бутыль с водой, открутил плоскую крышечку и сделал пару глотков.

«Стекло уже почти выбито, — отметил про себя Санич. — Скоро все и случится. Где же сигнал? Неужели они еще не дошли?»

Олег вспомнил, как в свою бытность курсантом училища погранвойск он получил три наряда вне очереди за то, что уснул на тумбочке. Майор Грабовец, перед строем объявляя о наказании, не мог удержаться от ехидства:

— Стоя у нас спят кони, верблюды — и курсант Санич.

Кличка «Верблюд» с той поры прилепилась к Олегу намертво. Он не обижался, полагая, что обида вызовет у острословов еще более яркую реакцию и желание подтрунивать над ним. Да и животное, в общем-то, неплохое — сильное, выносливое, умное. Не опоссум какой-нибудь, прости господи.