Жестокая справедливость - Сергей Майдуков

— Это что значит? — откликнулись дружным эхом братья.

— У них непонятки возникли, — пояснила Карина. — Бережной решил Ахмета прижать, а то и в землю положить. Он на принцип пошел.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовался Жорес.

— С ментом одним сошлась, когда паспорта отвозила.

Карина и прочие женщины были единственными обитателями осажденной крепости, которых беспрепятственно пропускали на всех постах, выставленных ахметовцами. Дело было не в благородстве, не в рыцарском отношении к дамам. Просто у бандитов, живущих по понятиям, существовало правило не трогать семьи врагов. Это считалось беспределом и строго осуждалось. Кроме того, никому не хотелось, чтобы однажды добрались до его близких.

Пользуясь этим, Карина занималась оформлением виз в Испанию. Не только на себя и Леонида, а также на братьев и на семерых самых преданных, самых матерых боевиков. Они были тоже объявлены вне воровского закона, так что отъезд был их единственным шансом выжить. Насчет оружия взялся похлопотать отец братьев, Мартиросян-старший, связанный с армянской диаспорой, проживающей в Барселоне. Поскольку Жорес, помимо разбоя и рэкета, ничем другим заниматься не умел и не хотел, то он и в Испании решил идти по проторенной дорожке. Имея в своем распоряжении быстроходное судно, он намеревался грабить пассажиров дорогих яхт, бороздящих просторы Средиземного моря. Карине замысел представлялся полным бредом, однако она знала, что ему не суждено осуществиться. Пока что все ее мысли были заняты поисками возможности добраться до «Бениты». Избавившись от Леонида и продав яхту, можно было разбогатеть без риска угодить за решетку. Разумеется, Карина не делилась своими планами ни с Жоресом, ни с Саркисом. Это была ее личная инициатива, которая, как известно, наказуема.

Для того чтобы визы были оформлены в рекордно короткий срок, Карина дважды вывозила в город Саркиса, который впервые в жизни проделал путешествие в багажнике и на собственной шкуре ощутил, что чувствовали те жертвы, которых транспортировали таким образом бандиты. Неудобства эти, как физические, так и моральные, пришлось перетерпеть ради общей великой цели: бегства из города и страны, превратившихся для Мартиросянов в смертельную западню. Саркис, прирожденный аферист и пускатель пыли в глаза, распушил перед кем надо павлиний хвост, дал кому надо на лапу, тех припугнул, этих обаял и в конечном итоге сумел добиться почти невозможного. Это ему было тем более приятно, что из сорока тысяч баксов, выделенных Жоресом на мероприятие, более половины Саркис положил на свой счет и теперь располагал нужной суммой для того, чтобы по приезду в Испанию как следует оттянуться в тамошних казино.

Позвонить могли в любой день, и на этот случай Жорес разработал целую военную операцию по прорыву из вражеского кольца. С этой целью предполагалось совершить в поселке сразу несколько поджогов, чтобы создать дымовую завесу, панику и неразбериху. Прибытие пожарных и медиков было учтено и никоим образом не препятствовало бегству. В подземном гараже ждал своего часа микроавтобус «скорой помощи», приобретенный и приготовленный заранее. Многоопытные братья Мартиросян уже дважды ускользали из заварух под видом врачей, вывозящих пострадавших в пожаре. Они не сомневались, что фокус удастся им и в третий раз. О наличии белого автобуса с красными крестами знали лишь немногие, заинтересованные члены банды.

Но пока что отступать было рано. Без виз и авиабилетов на один самолет беглецам все равно было некуда деваться. Бессонные ночи и постоянное ожидание штурма довели Жореса до такого состояния, что даже его любимые таблетки не помогали ему держать себя в руках. Услышав про мента, с которым сошлась сестра, он даже не побагровел, а стал синюшный, как утопленник.

— Что ты сказала? — вкрадчиво спросил он.

Его пальцы дрожали так, что приходилось держать их сжатыми в кулаки.

Карина бесстрашно взглянула в пылающие глаза брата.

— Если понадобится, я и с чертом пересплю, — сказала она. — Тут вопрос жизни и смерти для нас. Я все ходы и выходы использую, все связи и ниточки. Моя кукушечка как-нибудь перетерпит. — Она мимолетно приложила ладонь к промежности. — Зато у меня есть информация, которой нет у вас.

Краска отхлынула от лица Жореса, он сделался бледным. Вырвав бутылку из рук Саркиса, он не глядя метнул ее через плечо. Дождался, пока осыплются осколки, и спросил:

— Что ты еще узнала?

На самом деле Карина узнала не так много, чтобы было чем похвастаться. Не рассказывать же братьям, как полковник Уратов уговорил ее один черный чулок надеть, а вторым чулком слегка душить его во время оргазма. Он-то удовольствия получил полные штаны, а вот она осталась ни с чем, что плохо сказывалось на ее настроении и самочувствии.

— Насколько я поняла, Ахмета и его команду будут гасить, — сказала Карина. — Но… — Она поморщилась, давая понять, что ей не нравится то, что она вынуждена сказать. — Но только после того, как Ахмет нас на ноль помножит. Чтобы убить сразу двух зайцев.

— Своей выгоды не упустят, суки, — процедил Саркис.

Это было произнесено таким тоном, словно он сам или его родичи кому-то когда-то уступали свои выгоды.

— Ты про мусоров? — спросил Жорес.

— Про кого же еще.

— Нам только лучше, что мусарня с братками не в ладах, — рассудила Карина. — Пока большие собаки грызутся, маленькая всегда удрать успеет.

Глаза Жореса стали красными, как будто в его глазницах включились две потайные лампочки.

— Это кто здесь маленькая собака? — завопил он фальцетом. — Ты фильтруй базар, женщина! Я таких, как Ахмет, на колу вертел! Они меня еще попомнят! Я коронуюсь и вернусь, чтобы с каждого врага спросить. Маленькая собака, ха! Ахмет ваш щенок в сравнении со мной.

Он еще долго разорялся в таком духе, и Карина терпеливо его слушала, то кивая, то вздыхая, то виновато разводя руками. Когда же Жорес наконец выговорился, она отправилась к Леониду, забрала его из гостевой комнаты и повела к себе наверх. Он признательности не проявил, смотрел хмуро, супил брови.

— Ты что, Леончик, — сладко защебетала Карина. — Обижаешься?

— Это по твоей милости меня взаперти держат, — буркнул Леонид. — Даже свежим воздухом не дают подышать.

— Дыши сколько влезет, — разрешила она. — Только в окно не высовывайся.

— Мы тут как в осажденной крепости!

— Это лучше, чем в гробу.

— Мне надоело! — заявил Леонид. — Я ухожу. Я вам не кавказский пленник!

Его голос дрогнул.

— Скажи об этом Жоресу, — предложила Карина. — Прямо сейчас.

Он отвернулся. Его затылок и спина излучали ненависть. В таком настроении он мог натворить что угодно. Пора было начинать с ним новую игру. На этот раз последнюю.

— Леон, — позвала Карина. — Иди сюда. — Она села на кровать и похлопала рукой по матрасу. — Давай, давай. Не дуйся.

Он дернул плечами, но подчинился. Она положила ладонь ему на колено и тихо сказала: