Горький квест. Том 3 - Александра Маринина

Я предложил бы ребятам прочесть обе пьесы подряд, как это сделал и я сам, и в первую очередь расписать сходство и различие детективной составляющей. Безусловно, кто кого и за что убил – далеко не самое главное в этих пьесах, но я, недавний школьник, хорошо понимаю, чем можно зацепить внимание подростка. Детективы любят все, а вот читать их имеют возможность далеко не все, это как раз та литература, которая является областью товарного дефицита, и именно детектив может стать той приманкой, благодаря которой шестнадцатилетние ребята обратят внимание на действительно интересное произведение. После того как ученики расскажут мне, что в обоих вариантах по два убийства, при этом одно – отравление, а второе – непонятно какое, но инсценированное под самоповешение, я спрошу: заметил ли кто-нибудь пораненную и забинтованную руку Михаила, управляющего Вассы Петровны? Уверен, что не заметит никто. А ведь это важно для ответа на вопрос: кто убил Прохора? Горничная Липа, которую этот самый Михаил шантажом заставил передозировать сердечный препарат для больного Прохора? Или сын Вассы, Павел, которому очень ловко внушили, что «дядю Прохора нельзя дразнить и раздражать, он может разволноваться и умереть»? Или тот же Павел, но уже не умышленно дерзкими речами, а ударом ногой в грудь в пылу ссоры? Или все-таки Михаил, помогавший уносить обессилевшего от сердечного приступа Прохора в спальню и вернувшийся с перебинтованной рукой и сообщением о том, что Прохор скончался?

Такие же вопросы я поставлю и по второму варианту «Вассы». Почему внезапно умер Сергей Железнов, никогда ничем не болевший и славившийся отменным здоровьем? От предложения Вассы Борисовны «принять порошок и избавить семью от позора» капитан Железнов отказывается категорически и уходит в свою комнату. А через очень короткое время горничная Лиза вбегает к Вассе с криком: «Сергей Петрович скончался!» Коробочка с ядовитым порошком, как нам говорит автор пьесы, находится в кармане у Вассы Борисовны, и при разговоре с мужем Васса ее не вынимает и мужу не отдает, поскольку решать вопрос в добровольном порядке он все равно отказывается. Так от чего же умер Железнов, а? Сам по себе? Или ему подали чаю, предварительно всыпав в чашку порошочек? И если так, то кто всыпал? Сама Васса Борисовна собственной царственной ручкой? Или шантажом заставила сделать это горничную Лизу? Кстати, основание шантажа горничной в обеих пьесах одно и то же, но с нюансами: в первом варианте Лиза когда-то забеременела от сына Вассы Петровны, Семена, родила и убила младенца, во втором варианте отцом ребенка является другой персонаж, ибо сын Вассы Борисовны давно живет в Швейцарии, а при ней в доме – одни дочки. Так что человеком, соблазнившим горничную, Горький назначил Прохора Борисовича, родного брата хозяйки.

И еще отметил бы любопытный момент из ранней «Вассы» – ситуацию с завещанием давно и тяжко болеющего Захара Ивановича Железнова, мужа главной героини. Васса Петровна часто и настойчиво интересуется то у управляющего, то у священника, подписал ли ее муж духовную. Ответы она всегда получает отрицательные, мол, не подписал. А после смерти мужа объявляет сыновьям, что их покойный отец завещание все-таки оставил, и всё отходит ей, Вассе Петровне, а не делится между сыновьями, как полагалось бы при наследовании по закону. Ну, подписал – и подписал, ладно. Но вот сцена, в которой дочь Анна сообщает матери, что дядя Прохор нашел своего внебрачного сына и пишет ему письма, зовет к себе, вроде собирается его усыновить и сделать своим наследником, а это значит, что после смерти Прохора этот сын войдет в дело Железновых. Васса просит не отправлять письма и проследить, чтобы Прохор еще кого-нибудь не попросил сходить на почту. Анна возражает, мол, Прохор может велеть отправить письма заказными, и тогда нужно будет показать ему квитанции с почты, а где их взять, если письма на самом деле не отправлены? На что Васса Петровна ничтоже сумняшеся отмахивается, дескать, подумаешь, большое дело, в конторе на старой квитанции имя и адрес перепишем да штемпель проставим, всегда так делали, проблем не будет. Всегда так делали? Вот это уже интересно! И ситуация с невесть когда подписанным завещанием сразу приобретает совсем иную окраску. Любопытно, кто-нибудь из моих учеников обратил бы внимание на такую закавыку?

И вот после того как ученики мои полностью включатся в детективный анализ и глаза их загорятся, я смогу начать разговор уже о серьезных вещах. О том, что каждый человек имеет право прожить такую жизнь, как он сам хочет, а не такую, какую для него нарисовали в своих мечтах родители. Но безгранично ли это право? Разумеется, дети будут утверждать, что право это безгранично и безусловно. Тогда я предложу им подумать о том, как больно и обидно может стать родителям, которые всю жизнь свою, все силы, все здоровье положили на строительство и укрепление «дела», а теперь «дело» может рухнуть, потому что дети не хотят его принимать на свои плечи. И как тут быть? На чьей стороне правда? Что важнее: построить собственную жизнь или отдать долг родителям, не обидеть их, не разочаровать? В той или иной форме этот вопрос присутствует почти во всех произведениях Горького, и если бы мне довелось преподавать литературу в старших классах школы, мне пришлось бы ставить его перед учениками постоянно. Ведь этот вопрос необыкновенно важен именно в десятом, выпускном, классе, когда делается окончательный выбор: в какой институт поступать, какую профессию выбирать… Вот что по-настоящему важно, а вовсе не «дело буржуазии», за которое якобы борется Васса, и не то «дело пролетарской борьбы», ради которого ее сноха Рашель готова была бы отказаться от материнства. Вообще в литературоведческой статье слишком, на мой взгляд, много внимания уделено противостоянию Вассы и Рашели, которые, по мнению автора той статьи, олицетворяют две силы: старую буржуазную и новую революционную. Никакой такой Рашели в первом варианте нет. И если не прочесть оригинальный текст пьесы, а ориентироваться только на статью, то может сложиться впечатление, что вся пьеса целиком состоит из конфликта Вассы Борисовны с приехавшей из Швейцарии Рашелью, которая хочет забрать у свекрови пятилетнего внука. Дискуссия о внуке плавно перетекает в дискуссию о скором и неизбежном конце старых порядков и столь же скорой победе порядков новых, основанных на власти рабочих и пролетариата. Сильных убедительных аргументов у Рашели нет, в ее речах слышны одни лозунги, а Васса ей не верит и насмехается. В статье же пишется исключительно о том, что Васса практически сгибается под силой слов Рашели, признает собственную слабость и чуть ли не впадает в отчаяние от перспективы грядущей революции. Я уже не школьник, да и в школе не очень-то верил учебникам, а уж теперь вера моя в печатное слово ослабела окончательно. Я вырос в специфической семье и многие вещи начал узнавать и понимать куда раньше своих сверстников, поэтому к статье у меня претензий нет. Не мог доверенный филолог написать никак иначе, его задача – провозглашать Горького буревестником революции, даже если лично сам автор статьи с этим совершенно не согласен. Либо играй по правилам, либо пошел вон. И хорошо еще, если просто «вон», а не гораздо дальше. Так что статью эту я своим ученикам для прочтения рекомендовать не стану. Зато предложу подумать над вопросом: что важнее – вырастить ребенка здоровым и счастливым или заниматься «делом»? Пусть поразмышляют над образом Рашели, им это будет небесполезно.