Неправильный оборотень - Ирина Кочеткова

Субараны уже с самого детства отличаются выносливостью и здоровьем. Неприхотливы в еде, не болеют, если нечаянно съедают ядовитую траву – видимо, работает сила зверя. В табуне жеребёнок растёт, учится у взрослых коней выбирать корм, отбиваться от хищников. И если всё-таки субаран умудрялся заболеть и пораниться до такой степени, что не мог сам себе помочь, тогда его лечил отец. Специальным заговором, который Тимофеич называл заклинанием, или медовым молоком. Интересно, что то и другое срабатывало мощно и очень быстро.

Когда же приходит время объездки, тогда субарана и знакомят с будущим хозяином, делают связку.

– Открываю один из закрытых каналов и замыкаю на «поводок» хозяина, – так выразился отец про процесс связки. Кстати, вот этот второй этап сложнее первого.

Так что не так уж много времени у отца занимала работа с субаранами – открыть каналы у жеребёнка, совсем редко подлечивать животных, выбрать будущего хозяина, сделать «связку», а с остальным благополучно справлялись табунщики.

А когда приезжал будущий хозяин субарана, он, как правило, недели две проживал у нас или в трактире. Две недели были необходимы для правильной объездки субарана, привыкания и понимания особенностей содержания волшебных коней. Связка и объездка происходила на специальных площадках в лесу.

Самое важное – работа с каналами. И делать её могли только бабуля, Ррык, отец и совсем немного Урус. Его уже брали к новорожденным жеребятам и один раз доверили «расширить» канал. Делается это только при полном владении собственным зверем, поэтому мне пока в табунах делать нечего. Ну, кроме того, чтобы выезжать собственного субарана.

Да, да! Отец в своё время подарил субарана Урусу к первому обороту. Такой же подарок получил и я. Этих субаранов отец связал с нами ещё жеребятами. Потому в ночное с табунщиками и я частенько ездил, общался со своим Аррусом.

Отец говорил, что подозревал, что как только Ур войдёт в силу, понадобится субаран и Лийсе. Ни у кого даже сомнений не было, что у брата может быть другая невеста. Потому и лисице субаран был подготовлен заранее.

Что говорить, многие пытались повторить успех нашей семьи по выведению новых пород животных, но пока ни у кого не вышло. В семье-то такое получалось только у кровных наследников Рруса Трёхлапого. Мама вот освоила «медовое молоко», а волшба по открыванию каналов ей не подчинялась. А ведь субаранов при Великом оборотне не было, их вывели позже. Но… вот такой результат.

И всё таки в Лесной решили нас отправить на простых конях. Кроме вожака – ему в Замке только ночь предстояло провести.

Поморщившись, Ррык пояснил:

– Управляющий Грахиаш уж больно завистлив и нас, оборотней, ненавидит. Не стоит пока привлекать к себе его внимание. Вот освоитесь, тогда уж…

Мы ехали шесть дней, и по дороге Ррык с Тимофеичем нас постоянно гоняли, каждый по своему – тренировали по их словам. В начале пути это было в радость и в охотку. Да только уже к вечеру первого дня все основательно устали, и не только ученики, но и наставники выдохлись от постоянного напряжения, а ведь им ещё за дорогой и за направлением, чтобы не сбиться с пути, нужно было следить.

На шестой день Тимофеич стал нас торопить, приговаривая, что мы выбиваемся из графика. Потому ехали почти без роздыху. Лошадям, кроме субарана вожака, маг дал в обед какого-то зелья, накапанного на ломти засушенного хлеба, проконтролировав самолично, чтобы каждый конь съел только ему предназначенную порцию.

Некоторые лошади норовили прихватить ещё сухарик с зельем, но нам строго-настрого было наказано – не давать лишнего:

– Сбесятся и сдохнут, на своих двоих добираться придётся.

– На своих четырёх, – поправил Ррык, и вокруг захохотали. Кроме Тимофеича в отряде все были оборотнями и, в случае необходимости, могли передвигаться в звериной ипостаси.

Маг не остался в долгу:

– Смейтесь-смейтесь… Никогда не видел вьючных волков. То-то повеселюсь.

Смех стал растерянным. И дальше мы продвигались уже без отдыха до самого города, в котором и расположился замок Лесной.

На дальние расстояния ездили только маг и вожак. Остальные к таким переходам были непривычны, но стойко переносили невзгоды путешествия, даже Лийса.

В замок Лесной, одну из княжеских резиденций, мы прибыли вечером, точнее, уже достаточно поздно ночью. И хотя темнота – не такая уж помеха для оборотней, осматриваться было некогда.

У ворот нас встречали вооружённые люди, почему-то одетые в одинаковые куртки с нашитыми металлическими пластинами, даже штаны у них были одного цвета – тёмно-зелёного. И оружие у встречающих выглядело схожим. Наверно, это была та самая стража, в которой мечталось служить многим оборотням из нашей деревни.

А уже во дворе навстречу вышли ещё какие-то люди, большая часть которых также была обряжена в схожую по виду одежду, но в другую – более обычную и без оружия.

Никогда не видел столько людей, одетых одинаково.

Я, было, сунулся с вопросами к Тимофеичу. Но маг вдруг оказался озабочен какими-то делами и, прихватив с собой Уруса и Лийсу, куда-то ушёл.

Вожака увёл какой-то важный дядька. Я остался с другими молодыми оборотнями, которых Тимофеич и Ррык выбрали для службы князю.

Вскоре подбежал какой-то паренёк в простой одежде, как у встречающих во дворе, и спросил, кто из нас старший. Самым старшим среди молодых оборотней оказался Марин – один из друзей Уруса, он был даже старше моего брата на год. Вот Марин и зашагал следом за парнем, недоумённо оглядываясь на оставшихся.

Остальных тоже долго не держали на улице, видимо, ожидали и к встрече подготовились.

После сытного, но простого ужина нас разместили в комнатах по трое в здании, темнеющем в глубине замкового двора, на отлёте от основного здания – огромной высоченной громады, стены которого задирались много выше каменного ограждения.

Внизу, на первом этаже располагались конюшни, куда сразу же устроили лошадей, а на втором – жилые комнаты. Нам с Сувором досталась комната на двоих. Достаточно просторная, такая же по размеру, как соседние, но почему-то с двумя, а не тремя, кроватями, и обставленная мебелью качеством получше, чем в других комнатах.

Это потом я узнал, что эта комната предназначалась для главного по взводу – так называется малый военный отряд – и для его помощника. А в вечер прибытия оборотни сами предложили мне занять эту комнату с тем, кого я выберу. Я сразу же позвал Сувора. Парни, не возражая, разбрелись по комнатам.

Мужчина, который распоряжался нашим расселением, с удивлением наблюдал за нашим размещением и, уходя, всё оглядывался, будто не веря своим глазам. Чего его так разобрало, выяснять не было ни сил, ни желания.

На следующее утро после приезда в Лесной замок я проснулся, едва рассвело за окном – дома частенько приходилось выгонять коров и быка в стадо вместо матери.