Неуловимая наследница - Ольга Покровская

– Что еще видно было в камеру? Другие люди? Улица? Приметы местности?

– Ничего, – покачала головой она. – Только какая-то комната. Диван кожаный, стол. На столе лампа под зеленым абажуром.

Женщина прикрыла глаза рукой и с трудом перевела дыхание. Олег, решив, что немного душевности в данной ситуации не помешает, шагнул к ней и тронул за плечо.

– Ну-ну, ничего. Ваш сын обязательно найдется, – пообещал он. – Но почему вы сразу мне не сказали?

– Муж посчитал, что мы не должны обращаться в полицию, – глухо отозвалась миссис Бериша. – Сказал, что это может повредить Николасу. Что похитители убьют его, если поймут, что за ними ведется охота.

– Вы правильно сделали, что рассказали, – заверил ее Олег. – Поверьте, в полиции работают не идиоты. Мы сделаем все для того, чтобы застать похитителей врасплох и оградить вашего сына от их жестокости.

Упоминать о том, что лично его судьба Николаса Бериша беспокоит меньше всего и его вся эта ситуация интересует только как шанс зацепить наконец много лет ускользавшую от него Котову, он, ясное дело, не стал.

– Значит так, миссис Бериша, – деловито продолжил он. – Мне от вас нужно будет официальное заявление о пропаже сына и показания о его звонке. Тогда мы сможем передать это дело в Интерпол. А также аппарат, с которого вы с ним разговаривали. Правда, раз Николас говорил с вами по ватсапу, координаты места, с которого был сделан звонок, определить будет практически невозможно. Наверняка они использовали чужой айпи. И все же проверить стоит.

Гречанка кивнула. Затем достала из кармана тончайший, отделанный кружевом платок и аккуратно промокнула повлажневшие глаза. Все же выдержка у этой леди была железная, не мог не отметить Рогов.

Сердце в груди все так же весело подпрыгивало, замирало и ухало вниз, как в детстве на качелях. Ну наконец-то! Наконец-то все на мази и Оленька Котова практически у него под колпаком. Теперь неплохо бы, чтобы в Турции началась какая-нибудь политическая заварушка, и ее могущественный покровитель из верхов слетел со своего тепленького места. Что ж, если судьба будет благосклонна к Олегу, все так и будет.

Ольга видела из окна кабинета, как под могучими деревьями, заслоняющими фасад дома, мелькнула машина Ивана. Как сам он вылез из автомобиля и размашистой поступью пошел в дом. Она вышла ему навстречу.

– Ну что?

Лицо у верного телохранителя было мрачно-тяжелым, подбородок будто налился свинцом, глаза смотрели невесело. Подняв взгляд на Ольгу, он коротко качнул головой и нахмурился.

– В Стамбуле беспорядки. Стрельба в центре… Военные захватили аэропорты – здесь и в Анкаре. Где президент – неизвестно, связи с ним нет. Возможно, тоже захвачен. Или бежал…

Ольга сжала руками голову. Иметь турецкое гражданство было, конечно, чертовски удобно. Из Стамбула – центра современной цивилизации – рулить бизнесом было гораздо проще, чем из каких-нибудь больше смахивающих на деревню Афин. К тому же местный уровень коррупции позволял мирно урегулировать практически все острые вопросы. Да и жить здесь, в теплом цветущем климате, не в пример комфортнее, чем в России или в Северной Европе. Но оборотная сторона этого рая на земле была вспыльчивость и горячность турок, благодаря которой на первый взгляд стабильная ситуация могла пошатнуться в любой момент. А ей смена даже части политической верхушки могла грозить как минимум арестом, как максимум гибелью.

– А что Бояджи? – спросила она у Ивана.

Бояджи – был крупным правительственным чином, оказывавшим Ольге покровительство. Очень заинтересованный в том, чтобы ее бизнес шел гладко и приносил доход, с которого и сам имел солидный кусок, он делал все для того, чтобы Котовой не мешали. Пока в правительстве сидел Бояджи, Ольга могла не бояться ни надоедливых визитов полиции, ни происков конкурентов.

Иван снова покачал головой.

– Неизвестно. Вероятнее всего, арестован. – Он помолчал и добавил осторожно: – Если, конечно, он вообще еще жив.

– Таак, – медленно произнесла она.

Что ж, ясно было одно – в Турции сейчас оставаться опасно. Чем бы ни закончилась попытка переворота – успехом путчистов или возвращением к власти действующего правителя – Ольга не сомневалась, что в момент смутного времени головы полетят направо и налево. И ее голова станет одной из первых. Слишком много народу мечтало добраться до белокурой русской Фараонши. Нельзя было исключать, что и с российской стороны воспользуются этим шансом, чтобы наконец свести с ней счеты. Олежек! Не будем забывать проклятого помешавшегося на ней Олежека Рогова.

– Ольга Александровна, нужно уезжать, – подступил к ней Иван.

Говорил осторожно, мягко, как с норовистым животным. Явно боялся, что Ольга, как обычно, взбрыкнет, не захочет прислушаться и в результате навлечет на себя неприятности.

– Без тебя знаю, – перебила она. – На частном вертолете можно будет вылететь? Приземлиться, скажем, на границе с Азербайджаном, а оттуда уже продолжить путь.

– Понял. Выясню, – коротко отрапортовал обрадовавшийся Иван. – Скорее всего, это можно будет устроить.

Глаза его вспыхнули, и даже плечи расправились, будто часть тяжести с них упала.

– Выясни, – кивнула Ольга. – Теперь дальше. Здесь оставлять ничего нельзя. В дом, разумеется, залезут. Не полиция, так мародеры. Разнесут все…

Она с сожалением оглядела светлый холл, где они беседовали с Иваном. Стены благородного цвета слоновой кости, мебель, обитую белой кожей. К домашнему уюту, к стилю интерьера Ольга в целом была равнодушна. Не привыкшая привязываться к вещам, не являющаяся поклонницей роскоши, она легко могла существовать в любой обстановке. Лишь бы вокруг было достаточно тепло и вещи не загромождали пространство, позволяя в случае внезапной атаки быстро найти путь к отступлению. Но в этом доме, где она прожила последние несколько лет, все было сделано специально под нее, под ее привычки, под ее нужды. Дом был… удобен, да, пожалуй, это самое лучшее слово. Она привыкла к нему, и мысль о том, что чужие грубые руки все здесь разрушат, была неприятна. Именно поэтому Ольга старалась избегать привязанностей. Отлично зная, как все в ее жизни непрочно, что ситуация может измениться в любую секунду, она заранее представляла, что с полюбившейся вещью однажды придется прощаться, и не желала, чтобы это неминуемое прощание осложнило ей жизнь. И все-таки оставаться совершенно свободной от связей не получалось.

– Проверь все компьютеры, планшеты. Всю аппаратуру, что есть в доме, – продолжала она отдавать распоряжения. – Данные должны быть перекинуты на внешние носители и переданы мне. Исходники стерты. И само оборудование уничтожено, жесткие диски расплавлены, чтобы ничего нельзя было восстановить. Абсолютно все уничтожить, ты понял меня, Ваня? Включая камеры наблюдения.

– Конечно, – отрапортовал тот и, пока Ольга прикидывала, не забыла ли еще что-нибудь, осторожно заметил: – Ольга Александровна, у нас есть еще одна… небольшая проблема.