Семь-три. Оператор - Валентина Седлова

Все, с завтрашнего дня она переезжает обратно. Как только узнает, что Фредди больше не опасен, сразу же пакует вещи, и вперед.

Отъезд предполагал, что придется расставить все точки во взаимоотношениях с Иваном, окончательно прояснить их для обеих сторон, но Кристина предпочитала сейчас об этом не думать. Судя по всему, Иван решил, что она здесь надолго. Это видно по всему: как он ведет хозяйство, как просит что-либо сделать по дому. Он привык к ней. А Кристина от него уже устала. Не от него, как от личности. А просто от постоянного мужского общества. Да еще с такой степенью близости друг к другу. Для человека, который всю свою сознательную жизнь стремился к одиночеству, это совсем не удивительно. Но как она будет объяснять это завтра Ивану? Он наверняка обидится. Он же для нее про свою жизнь забыл, уже какую неделю с этим Фредди возится, чтобы ей, Кристине, не страшно было ходить по улицам. А она в ответ: извини, дорогой, мне все надоело? Не звони, не приходи, надо будет — я сама тебя найду?

От этих мыслей Кристина чувствовала себя последней дрянью. Но измениться тоже не могла. Даже ради Ивана. Больше всего на свете сейчас хотелось забиться куда-нибудь в темный уголок, и чтобы никто ее не беспокоил. Хождение в гости никогда особо не нравилось, поэтому она не чувствовала и десятой доли того душевного подъема, который испытывал Лесничий при одной только мысли о том, что сегодня он увидит свою сестренку и познакомит со своей девушкой.

Хлопнула дверь, вернулся Иван. Он с разбега влетел в кухню, даже не успев переобуться, что вызвало у Кристины внутреннюю обиду — она тут полы моет, а ему все равно. Лесничий быстро расфасовал по полкам холодильника содержимое пакетов, спросил, не нужна ли помощь, и получив заверения, что спасибо, нет, с чувством выполненного долга отправился в комнату смотреть телевизор.

Там шла какая-то старая комедия. Вроде бы даже «Гудзонский ястреб» с Брюсом Уиллисом. Несмотря на то, что Кристина плотно прикрыла кухонную дверь, она превосходно слышала, что происходит сейчас на экране. И с каждой минутой закипала все больше. Разве так сложно понять, что ее сейчас все раздражает: громкие звуки, пустые разговоры?

Она в сердцах грохнула кастрюлей об стол. Ни капли не полегчало. Может быть, пока не поздно отменить сегодняшнюю встречу? Если Ольга такая же общительная, как и ее брат, Кристина от них обоих на стенку полезет.

В итоге, кое-как закончив возиться со стряпней, она заперлась в ванной. Водные струи успокаивающе катились по спине и груди, а Кристина сидела, наслаждаясь теплом, и совершенно потеряв счет времени. Добавила в ванну несколько капель жасминового масла, и на какое-то мгновение показалось, что она находится в каком-то восточном храме, с приторно-сладким от ароматических свеч воздухом, с шоколадно-коричневыми тонами стен, старыми деревянными скульптурами и бумажными фонариками.

Из состояния медитации, навеянного убаюкивающей водой, ее вывел стук в дверь. Иван спрашивал, не пора ли ей выходить, а то еще чего доброго превратится в девушку-амфибию. Кристина ответила, что пусть не волнуется, она сейчас появится, но про себя решила: завтра — ходу отсюда. Иначе она точно не выдержит и сорвется. Еще не хватало, чтобы ей указывали, сколько времени проводить под душем.

Когда еще через два часа раздался звонок, и на пороге появилась обещанная Ольга, Кристина едва нашла силы изобразить приветливую улыбку. Она была, что называется на взводе, и разве что не искрила от внутреннего перенапряжения.

Но, как ни странно, Ольга ей понравилась. Она больше слушала, чем говорила, и когда Иван начинал ее расхваливать, мягко и тактично закрывала эту тему, либо переводила беседу на другие, более приятные для нее предметы. Если в самом начале посредником и заводилой общения выступал Лесничий, то через час он стал для этих двух не более чем необходимым предметом интерьера. Они общались на неведомом ему языке, и сознание ухватывало лишь обрывки фраз. Тенденции нового сезона. Асимметричный край изделий. Жабо снова в моде.

Чтобы не мешать женщинам и не прерывать разговор, Иван отправился на кухню готовить чай. Было одновременно и весело, и обидно. Весело оттого, что он абсолютно точно вычислил для себя, каким будет сценарий сегодняшнего дня, и как именно поведут себя друг с другом его девчонки. И обидно из-за глупого ощущения покинутости. Находясь рядом с ними, Иван чувствовал себя так, словно их разделяет не стол, а сотни световых лет. Обе не сильно заинтересованы в том, чтобы впустить чужака в свой внутренний мир. И то, что для одной он брат, а для другой — бой-френд, дела абсолютно не меняет.

Когда он вернулся в комнату с тремя чашками дымящегося ароматного чая на подносе, его ждал неприятный сюрприз. Девушки, оказывается, собирались минут через десять отправиться на квартиру Кристины. Одна жаждала посмотреть кукольную коллекцию, вторая хотела ее показать во всей красе. Сглотнув невесть откуда взявшийся в горле ком, Иван натянуто улыбнулся. Перечить что одной, что другой сейчас было дохлым номером. Ладно, Ольга, она не в курсе последних событий, но Кристина-то ведь прекрасно знала, что не следует пока этого делать! С другой стороны, вероятность того, что Фредди сейчас сидит где-то поблизости от ее квартиры и ждет, когда Кристина появится дома, ничтожно мала. На дворе уже самая настоящая зима, хотя и ноябрь, а ждать подряд две недели, круглосуточно дежуря, не сводя глаз с подъезда, это даже законченному маньяку не под силу. Пришлось одеваться, хватать обеих под руки, заталкивать в машину и везти к Кристине.

Когда Кристина открыла дверь своей квартиры, на нее сошло такое блаженство, что и не описать. Она дома! Как давно она мечтала об этой минуте! Ой, а пыли-то сколько накопилось! Безобразие. Ну, ничего, осталось совсем чуть-чуть потерпеть, и дело в шляпе. А как она все перемоет, вычистит…

Ольге здесь очень понравилось. А уж когда она увидела игрушечных красавиц, то минуты две не могла ничего сказать от восторга. Просто стояла и переводила взгляд с одной на другую. Затем настал черед рисунков и набросков. После этого Кристина явила на свет ту самую книгу, с которой началось ее помешательство на кукольных нарядах. Она называлась «Самая полная иллюстрированная история костюма», весила килограмма под два, и закрывала собой почти половину стола. Тут девчонки окончательно ушли в разговоры про свои тряпки, совершенно забыв про Ивана. Нечего сказать, приятный получился вечер в кругу семьи.

Кристина, казалось, совершенно успокоилась. От утренней депрессии не осталось и следа. Да, давненько она не встречала такого интересного человека, как Ольга. Она ведь ненамного старше ее самой, а сколько всего уже успела достичь! И какие у нее захватывающие планы на будущее! Даже слегка завидно становится. Ольга живет в совершенно ином мире, где царствует тафта и крепдешин, парча и бархат, где никто даже не догадывается о том, что существуют такие подлецы, как Фредди, и самое горькое разочарование, какое только может случиться, — это провал коллекции или неодобрительные высказывания критиков.

Уже собираясь уходить, Ольга вдруг, словно вспомнила о чем-то, прекратила воевать с непослушными сапогами на каблуках, упорно не желающими застегиваться, и сказала: «Вот бы попробовать совместить французские бальные платья и современную деловую одежду! Забавный, наверное, коктейль получится».