Когда на часах полночь - Виктория Вольская

мне, почему он не заблокировал ее воспоминания о том, как ее насиловали трое ублюдков и вдобавок ко всему, гасили об ее тело сигареты, но при этом начисто вычистил из ее головы просто путь следования из этого проклятого дома до дороги?

– Я не могу ответить вам на этот вопрос. Могу только выдвинуть предположение. Девушка перед самим насилием некоторое время находилась одна, морально и эмоционально она готовилась к данному исходу, так как прекрасно понимала, для чего ее привезли в этот дом. И вы уверены, что она помнит всё из той ночи? Возможно, и в этих воспоминаниях есть белые пятна, просто они не бросаются так явно в ее сознании, так как она может сложить картинку в своем восприятии и без них. Но не факт, что их не было! Может, они удачно забылись и не доставляют девушке никакого дискомфорта, но если сейчас мы их «распакуем», забыть их она уже с такой легкостью не сможет. С девушкой после произошедшего работал психотерапевт?

– Нет.

– Плохо, очень плохо. Я могу посоветовать вам отличного специалиста. Ей нужно пообщаться с психотерапевтом, особенно после процедуры гипноза. Я погружу девушку в транс, и она снова окажется в том месте, снова испытает те ужасающие эмоции: унижения, стыда. Боюсь, что без правильной психологической помощи ей не выбраться из этого эмоционального колодца.

– Я вас услышал. Можно контакт врача?

– Широкова Татьяна Борисовна, – протягивает мне визитную карточку. – Скажите ей, что Вас направил Левицкий, и это очень срочно. Она постарается принять вас в ближайшие часы.

– Спасибо, вам, Валерий Никитич.

– Пока не за что, – он смотрит на циферблат наручных часов. – Пора возвращаться.

Мы входим в кабинет, молчаливо присаживаемся на свои места.

– Кристина, вы готовы к сеансу? – нарушая гнетущую тишину, спрашивает доктор.

Глава 3

Дорожка к дому заросла. Тут около месяца точно никто не появлялся. Только благодаря воспоминаниям Кристины мы вышли на это логово, ни на одной карте, что мы смотрели с Федоровым, этого дома не существовало, он не зарегистрирован, ему не присвоен адрес. Шикарный особняк в глубине леса не привлекал к себе внимания любопытных. По всем картам тут болото и делать тут нечего.

– Надень капюшон толстовки и смотри под ноги, не поднимай голову, – командует Федоров, возможно тут камеры расположены по периметру дома. – И перчатки надень.

Отмычки не понадобились, дверь в дом не заперта. Адреналин в крови вскипает. Достаю из – за пояса пистолет, переглядываемся с полковником, и на счет «три» Федоров открывает дверь, а я вхожу в дом, держа пистолет наготове. В доме хаос, вся мебель перевернута. Осторожно ступаю между обломками и битым стеклом.

– Здесь никого нет, – говорит дядя Сережа. – Тот, кто это здесь устроил, давно ушел.

Убираю пистолет.

– Альбом искали? – предполагаю я.

– Вряд ли, – отвечает полковник, поднимая с пола бумаги, журналы. – О нем знали только эта троица, Лютому он без надобности, он искал деньги, тайники.

В подтверждение своих догадок в одной из комнат мы находим разобранную стену, в ней был замурован сейф. Сейчас он пуст.

Обхожу второй этаж. Дверь в одну из комнат заперта. И я догадываюсь, что эта именно та комната. С ноги вышибаю дверь. Эта комната единственная во всем доме не тронутая, идеально вычищена, даже запах хлорки не выветрился. Посреди комнаты большая круглая кровать с алым шелковым бельем. В основании две железные стойки, видимо к ним эти подонки привязывали девчонок. Мозг будто переключается и хочется все здесь расхерачить. Но Федоров выводит меня оттуда.

– Не время сейчас. Я нашел кабинет Волкова. Пошли.

В кабинете много книг, в основном по судебной практике. Волков был умным мужиком, наверно.

– Как думаешь альбом здесь?

– Уверен. Ну не дома же, где живет его семья, его прятать.

– Как думаешь где?

– Я думаю, что Волков прекрасно понимал истину, что прятать надо на самом видном месте. Как ты думаешь, как тут самая скучная книга. Книга, которую никому не захочется открыть.

– Книга, которая нужна будет только ему.

Внимательно перечитываем названия на корешках многочисленных книг.

– Уголовный Кодекс?

– Не думаю. Многим из его дружков любопытно будет открыть этот том.

– Долевое строительство, ипотека – судебная практика.

– Как думаешь, его друзей интересует судебная практика, связанная с ипотекой?

– Я думаю, что они и слова – то такого не знают.

– Она?

– Проверим.

Пролистнув несколько десятков страниц, мы натыкаемся на вклеенный альбом с фотографиями.

– Неужели мы нашли его? – не веря своим собственным глазам, говорит полковник.

Открываю его. От увиденного, тошнота подступает к горлу. Каждая страница разделена на условных два столбца. В первом фотографии девушек из жизни, теперь понятно, что девчонок выбирали, следили за ними. А вот от изображений, что размещены во втором столбце волосы поднялись дыбом. Мертвые, безжизненные глаза, обнаженные, истерзанные тела, окровавленные простыни и подушки.

Волков точно был психически больным человеком.

Перелистываю страницу за страницей. Блондинка, брюнетка, еще одна блондинка, рыженькая, Алены нет на этих страницах.

Возвращаюсь к первой странице и снова листаю.

– Остановись, – командует дядя Сережа, накрывая мою ладонь своей. – Алены среди них нет.

– Лютый не обманул.

– Удивительно, но нет.

– Этот альбом – бомба.

– Взрывать уже некого. Его создатели мертвы.

– Но у них есть покровители. Думаю, им не хотелось бы, чтобы о его содержимом узнали.

– Что ты задумал, Сережа?

– Разворошить осиное гнездо.

Глава 4

– Кристина, – бужу девушку, торопливо тормоша ее за плечо.

Она еще не отошла ото сна, приоткрыв глаза, смотрит на меня.

– Крис, ты брала альбом из моей сумки?

Неоднократно я вывернул наизнанку свою спортивную сумку, проверил под кроватью и в шкафу. Альбома нигде нет.

– Какой альбом?

– Не важно, – теряя терпение, ворчу я, – брала?

– Нет. А что за…

Ее вопрос теряется в пространстве, я не слушаю ее, бегу вниз по лестнице.

– Федоров?! – от моего крика в буквальном смысле стены дрожат.

Мне навстречу выбегает перепуганная тетя Света, вытирая руки об полотенце.

– Сереженька, что случилось? – обеспокоенно тараторит она.

– Федоров где? – озираюсь по сторонам, ища взглядом мужской силуэт.

– Уехал в город, – тихо отвечает женщина.

Смылся, сука, пока я спал.

– Когда?

– Часа два назад.

В пять утра?!

Черт! Черт! Черт! Да, как он смог меня провести? Я же очень чутко сплю. Неужели во вчерашнем чае, что я пил за ужином был не простой чай?

В четыре шага я преодолеваю лестницу, вбегаю обратно в комнату. Беру с тумбочки свой сотовый телефон.

– Что происходит, Сережа?

– Федоров, твою мать?! Ты что творишь? – кричу в трубку, пугая своими крепкими выражениями девушку.