Играть чтобы жить - Владимир Геннадьевич Поселягин

***

Мотор «Мессера» ровно гудел, вокруг стояла ночь, я направлялся в сторону села Алексеевска, где сейчас жили жена и дочь. Сорваться с места заставило письмо, полученное от Ани, первое за всё время, с момента как меня арестовали.

Вообще уже три недели как я командую танковой ротой. В боях ни разу не был, мы как прибыли на фронт, находились во втором эшелоне. Фронт вообще стоял, пополнялся. Из-за восстания в Варшаве, как оно поднялось, наши и встали, ожидая пока немцы уничтожат восставших. Это наша месть за армию Андерса. Так что я полностью поддерживаю это решение. Пусть немцы там всех огнемётами выжгут. Сколько стоять будем дальше не знаю, я тянул службу, учился и сам обучал, так что порядок. А тут письмо от Ани. Живёт у родителей, из дома их выгнали как семью Врага Народа. Кто такую информацию пустил, не знаю, но в нашем доме уже чужие жили. Передали лучшему мотористу колхоза. Там глава села распоряжался. Вроде как информация по мне по официальной линии пришла, мол предатель, и всё такое. Отреагировал я мигом. Покинуть полк не могу, дезертиром сразу стану. А тут повезло, обстреляли стоянку от леса, явно бандиты местные, поэтому меня с пулевой раной ноги, сам себе её сделал, отправили в медсанбат ближайшей дивизии, рана не настолько тяжёлая чтобы в госпиталь отправлять. Терять меня комполка не захотел, может и излечусь пока ждём приказа. А там договорился с лечащим врачом, молодой женщиной, подарок сделал, серёжки золотые, очень красивые, и та разрешила лечится не в палатке медсанбата, а на дому в ближайшей деревне. Объяснил это тем, что там девушка ласковая живёт, хочу женской ласки. Так что уже такого контроля нет, да и врач прикроет, если что, и думаю успею метнуться к селу, и обратно. Пара суток у меня есть. Я этого главу села выпотрошу живьём, и под воду, набив камнями пузо.

Тысяча восемьсот километров по прямой до села оказалось. Взлетел ещё когда темнеть начинало, с полными баками, у меня топлива на тысячу километров. Скорость двести семьдесят в час. Дозаправка в районе Орла, и дальше, пока не прибыл. Надо же, летел по памяти и не сбился, добрался до места. Посадка на полевую дорогу, обслужил и заправил самолёт, и на мотоцикле покатил к селу, что виднелся крышами и фруктовыми садами на горизонте. Был я в комбинезоне рыбака, меня официально тут нет и не было. В село заезжать не стал, поднял дрон, рассвело и начал искать наш дом, по описанию что дала Аня, узнаю. Действительно, мигом узнал. Да в селе всего один свежий дом и был, и всё остальное описание полностью совпадает.

– Не понял? – пробормотал я. – А Аня что там делает?

И действительно, приблизил картинку чтобы убедиться, на старых грядках с убранным урожаем возилась Аня, перекапывала, как я понял, рядом её мать с лопатой работала, по описанию узнал. Чего рано так? Впрочем, не смотря на то что всё, а может и не всё, а только дом, и вернули, планы я менять не собираюсь. Главе села не жить. Днём появляться в селе не стоит, ждём ночи, так что развернувшись, покатил к лесу, там и стал разбивать лагерь. Сюда и дрон спустил, поймав его руками. Дальше дрон на зарядку, а сам с ноута просматривал запись с камеры, изучая само село и прикидывая где может жить глава. Чуть позже ещё раз подниму, днём, всё равно на высоте километра его разве что за птицу примут. Никто не обратит внимания, так что после зарядки, и ужина, я раскатал спальник в палатке, и спать. Палатку поставил по банальной причине. Уже холодает. Конец сентября, ночью дубак, и что-то тучи низкие, как бы дождь не пошёл.

В селе я меньше суток пробыл, вылетел обратно. Да понял, что на эмоциях чуть глупость не совершил. Надо было написать ответное письмо, мол, раз у нас такие власти, грабят и разворовывают имущество Героя СССР, и выгоняют семью на улицу, то жить там не будем. Переедем в другое место. Мол, пусть готовиться. Как после войны приеду, сразу переберёмся в Москву. Потом всем рассказать, как семью из дома выгнали, особенно простым солдатам. Если такое в тылу с награждёнными Золотой Звездой творят, то что с их семьями делают? Поднять волну. Конечно сильную волну поднять не дадут, Политуправление и особисты на страже, но слух пойдёт. Может гневное письмо напишут в село. Постараюсь в армейской газете нашего фронта статью про это написать. Вылетел я в одиннадцать дня под начавший моросить дождь, как позавтракал, и к вечеру уже был на месте. Даже успел вернуться в палатку, где для меня койка была. Врач приходила, осмотрела и ушла. Ходить с тростью я мог, так что не проблема. А с утра, написал Анне письмо, мол, раз нас объявили Врагами Народа, то пошли к чёрту сельчане и глава их, будем в другом месте жить. Мол, даже если захотят вернуть дом, не принимай. Мы пострадавшие от произвола советской власти. В Москву переедем, как война закончиться, весной-летом следующего года, вернусь и переедем. Ну и в таких тонах, мол, лучше жить в столице чем с подобными людьми. Дальше отправил письмо, всё, и уже начал рассказывать, как у моей семьи отобрали дом, показывая письмо как доказательство.

Два дня слухи распускал, даже дал интервью корреспондентам армейской газеты, что как раз медсанбат навестили. По другому делу, а тут такой материал набрали. Я даже в полку был, и там слух этот пустил. Да что это, я Сталину письмо написал, приложив письмо Ани как доказательство. Мол, разве это правильно, когда дома Героев Советского Союза по велению левой пятки какого-то главы села, отбирают? Просил разобраться. Так что два дня всего, и Политуправление попросило прекратить эти порочащие советскую власть, слухи. Впрочем, те сами заинтересовались, решили проверить мою информацию. Ладно, дело сделано, главе неприятности устроил. Что важно, я имел много свободного времени. Ранее пока ротой командовал у меня его не было. А я серьёзно к своему делу отношусь. Если чем-то занимаюсь, то должен это знать от и до, вот