Мир всем - Ирина Анатольевна Богданова

обозвала его скотиной и посулила в следующий раз сделать из него шапку-ушанку. Надо заметить, Пионер прекрасно понимал, что его драная шкура на шапку-ушанку не годится, и потому не уважал никого, кроме Энки.

Чулок у меня была единственная пара, на которую я потратила чуть не треть зарплаты, тем более что шёлковые чулки в магазинах не продавались, а покупка у спекулянтов каждый раз вгоняла меня в разорение. От обиды я закусила губу и пролила керосин на стол мимо примуса.

— Да ладно тебе, не расстраивайся, починишь, и незаметно будет. Возьми у меня волосину, мой волос крепкий и длинный, — заметила Маша Крутова.

Тонкие чулки женщины обычно зашивали волосом, и Машина коса подходила для штопки как нельзя лучше.

Острой сечкой Маша рубила в деревянном корытце капусту на засол, и её руки маятником ходили вверх-вниз.

— Поздновато, конечно, в декабре заготовки делать, — частила Маша. — Но нам на работе выдали по двадцать килограмм капусты на душу. А что моим мужикам двадцать килограмм? На один зубок. Легче убить, чем прокормить. Вот и верчусь, как кривое веретено. Да ещё морковку пришлось докупать и пачку соли. За солью я чуть не полгорода оббегала — нигде нет! Спасибо, добрые люди подсказали в портовую лавку заглянуть. Так возьмёшь у меня волос или нет? Надо — так вырывай, не стесняйся.

— Совсем обнаглел котяра, — сказала Лиля Алексеева. В розовом халатике, розовых тапочках и с розовым бантиком в волосах она стояла у раскрытой форточки и курила. — И угораздило же поймать такого бандита. Нет чтобы нашлась милая кошечка.

Она упруго потянулась всем телом, отчего халатик распахнулся, приоткрывая круглую коленку.

— Запахнись, бесстыдница, ходит по квартире, как прости Господи! — буркнула на неё Галя.

Галя вываривала бельё в огромном цинковом чане, от которого по всей кухне клубился влажный пар с едким запахом щёлока.

Стук Машиной сечки по капусте напоминал азбуку Морзе: тире, точка, тире-точка-точка.

Время от времени Маша разгибала спину, чтобы оттолкнуть ногой Пионера, решившего сменить гнев на милость и выпросить чего-нибудь вкусненького. От резкого звонка в дверь Пионер пулей метнулся под столик, и его хвост недовольно заелозил по полу.

Звонки шли беспрерывно, один за другим, наполняя квартиру нетерпеливой голосистой трелью.

Я вытерла тряпкой лужицу керосина с клеёнки:

— Я открою.

Позади меня двинулась Маша с сечкой в руках, за ней шлёпала тапками Лиля Алексеева, и замыкала шествие Галя. Но опередил всех вездесущий Энка. Лихо прокатив на пятках по коридору, он откинул крюк запора и распахнул дверь. На пороге стоял милиционер. Мы замерли. Лейтенант в синей форме строго осмотрел нас по очереди и размашисто шагнул в прихожую, сразу заполнив её своим присутствием.

— Участковый уполномоченный лейтенант Малышкин. Граждане жильцы, попрошу всех собраться.

— А больше никого нет, — изменившимся голосом пропищала Галя, — Олег Игнатьевич на работе, а Витя Крутов с сыном в магазин ушли.

Она оглянулась на Машу, и та быстро закивала:

— Да-да, в магазин. В керосиновую лавку и отоваривать карточки на крупу, а ещё говорят, что в галантерейном магазине…

— Стоп, гражданочка, — остановил ее милиционер, — меня не интересует ассортимент галантерейного магазина. Я ваш участковый и пришёл исключительно по делу. Тут на вашу квартиру сигнал поступил. — Он воздел глаза к потолку, позволяя угадать, что сигнал поступил от соседей сверху.

Маша с сечкой наперевес яростно уставилась на Энку:

— Небось опять ты что-нибудь натворил?

— Без глупостей, мамаша. Ребёнок ни при чём, — отрезал милиционер, и Маша облегчённо выдохнула. — Здесь дело серьёзнее.

Жалуются, что вы постоянно ругаете пионерскую организацию.

Лиля Алексеева тихонько охнула:

— Как? Не может быть! Да в нашей квартире и пионеров-то нет! — Она внезапно осеклась и застыла с полуоткрытым ртом, словно проглотила комара.

В повисшей тишине мы услышали, как Пионер со шлепком вспрыгнул на чей-то стол в кухне. Маша на всякий случай заткнула Энке рот ладонью. Мы с Галей тревожно переглянулись. И тут меня осенило:

— Подождите, я сейчас!

Никогда прежде я не ставила рекорды по ловле котов. И, наверное, никогда не смогу повторить результат. Ничего не понимающий кот извивался, упирался лапами, царапался и извивался. Но я победила.

Крепко перехватив Пионера за живот, я приволокла его в прихожую:

— Товарищ участковый, ваши информаторы плохо поняли. Мы не ругаем пионерскую организацию, а всем коллективом воспитываем кота.

— Кота?

— Да! Суть в том, что нашего кота зовут Пион. — На этих словах Пионер ухитрился растопырить когти и протянуть лапу в сторону участкового. Я перехватила его покрепче: — Вот видите, он реагирует на своё имя.

Пионер зло покосился на меня единственным глазом с угрозой разобраться со мной позже. На его полосатой морде появилось выражение отвращения к собравшимся. Уверена, если бы кот умел говорить, то мы бы услышали немало интересного в свой адрес.

Участковый недоверчиво поджал губы:

— Значит, Пион?

— Пион, Пион, — заверещала Алексеева, — цветок такой, очень красивый, розовый. Ещё белые пионы бывают. — Перебирая пальцами, Лиля попыталась изобразить форму пиона, но смешалась и спрятала руки за спину. — Вот мы нашего котика и назвали Пионом. Правда, похож?

Видимо, лейтенант был не лишён чувства юмора, потому что в его глазах вспыхнули смешливые искорки:

— Не то слово, прямо копия! — Он расстегнул планшет, висевший на боку, достал блокнот и сделал пометку карандашом. — Будем считать, что с заявкой насчёт вашей квартиры я разобрался. Но в будущем советую общаться с котом поосторожнее, без излишеств. Сами знаете, и у стен есть уши.

— Мама, как это уши у стен? — немедленно отреагировал Энка, едва за участковым уполномоченным закрылась дверь. Я спустила Пионера на пол и прислонилась к стене:

— Ну и денёк!

— Да уж! — подхватила Маша. — Я от страха чуть ума не лишилась. — Она взмахнула в воздухе сечкой и предложила: — Вот что, девки, а не отведать ли нам наливочки за здоровье товарища участкового? А то я чувствую, что никаких сил нет.

* * *

За школьными хлопотами и празднованием я и не заметила, как под окна на нарядных белых саночках прикатил Новый год. Крупные снежные хлопья мягко падали на город, белыми птицами оседая на кронах деревьев. Гостиный Двор на Невском проспекте украшал огромный плакат «С Новым 1946 годом!». В витрине Пассажа встала небольшая нарядная ёлочка, вокруг которой сидели игрушечные зайцы. Афишные тумбы зазывали на спектакли и концерты. Переполненные автобусы высаживали пассажиров со свёртками и хозяйственными сумками в руках.

Школьный вечер прошёл на «ура». Было много смеха, шуток, стихов и танцев. Первый мирный новогодний праздник после большой войны воспринимался как чудо, и люди боялись растерять из