Трое в красном. Аманда - Аллу Сант

я не собирался сообщать королеве о том, что в этот же вечер мы с Амандой впервые увидели друг друга, это явно было бы лишним во всей этой истории.

— Как же все сложно! Мой супруг, конечно, прав, по правилам этикета с бедняжкой действительно должен был быть подписан контракт содержанки, но ведь это был всего один выход. Это был большой бал? — королева впервые посмотрела на Аманду, и в глазах ее было участие и сожаление. Неужели мне удастся сделать невозможное и заполучить ее на свою сторону? Да, положение королевы без наследников было весьма шатким. Но все же именно на ее голове была корона.

— Нет, это был небольшой приём, — ровно ответила Аманда, вот только я не торопился обманываться ее почти показным спокойствием. Я буквально кожей ощущал, что мне ещё предстоит с ней разговор, и велики шансы, что он мне совсем не понравится.

Королева одарила нас улыбкой благодетельницы.

— Уверена, что если все так, то дело можно легко утрясти! Более того, в знак своего расположения я даже лично поговорю с Альбертом, — заявила королева, но я прекрасно знал, что король так просто не отступится. Вот только говорить о том, что академию откроют для женщин, я не имею права, если проболтаюсь, то меня будут ждать крупные неприятности. Как же тогда мотивировать королёву так, чтобы она точно не сорвалась с крючка? Хороший вопрос!

Знаю.

— Ваше Величество, я просто обязан вас предупредить о небольшой сложности, которая делает это дело весьма щекотливым!

Брови королевы взлетели вверх.

— Вижу, дама не даёт вам герцог заскучать, — в голосе королевы было много чего намешано. Сарказм напополам со скрытой завистью. Королева уже давно не интересовала своего супруга, он посещал ее пару раз в неделю для исполнения супружеского долга в умирающей надежде все же зачать наследника.

— Дело в том, что ее дядя покинул город и не может быть найден на территории королевства, — начал я в надежде, что королева поймёт, но нет, на ее лице было все такое же выражение лица, а ведь то, что я говорил, играло для неё огромную роль. Я не хотел сравнивать, но отчего-то совсем не сомневался в том, что Алисия сообразила бы намного быстрее. Ну что же, значит, придётся пояснять.

— Договор может изменить только тот, кто его подписывал, или суверен в том случае, если он провел процедуру удочерения, — заметил я, как только мог спокойно, а глаза королевы стали огромными, словно плошки.

— Удочерения? — произнесла она шепотом, словно не верила, что я осмелился произнести это вслух, но такая традиция в самом деле существовала. Ей давным-давно никто не пользовался, но это не отменяло ее законности и самого существования.

— Именно, договор девушки может изменить ее только ее опекун, — заметил я как можно спокойнее. Уточнять тот факт, что мы уже умудрились скрепить наш брак я тоже не стал. Все же это слишком личная информация. Королеве это знать ни к чему.

В комнате на несколько секунд повисла тишина. Я не спешил ее прерывать, просто ждал, пока королева немного придет в себя и примет окончательное решение. Несмотря на мое желание, торопить ее не стоило, женщины вообще не любят, когда их торопят, в этом я уже успел несколько раз убедиться, более того, они предпочитают сами принимать решения. Ну или создавать видимость этого, ведь это единственное, что по факту наше общество им оставило. Только видимость принятия решения.

— Я все поняла и приложу все усилия для того, чтобы сохранить ваш брак, в конце концов, королевство нуждается в талантливых менталистах, а ваше счастье — это наша главная цель, — наконец, пафосно ответила королева. Ничего из ее слов не было правдой, но я не буду это хоть как-то комментировать. Зачем?

Главным было то, что нам удалось получить королеву в союзники, а значит, у меня оставался пусть и призрачный, но шанс на счастье с Амандой. Я тихонько и незаметно сжал ее пальцы в своей руке, давая знать, что я рядом и все идет хорошо.

Королева же тем временем витиевато рассказывала, что у нее от всего этого разболелась голова и нам уже бы и пора честь знать. Я только поклонился в ответ, а Аманда присела в реверансе. Всего пара минут, и мы оказались за дверью покоев королевы.

— Это все? — устало и напряженно поинтересовалась девушка, а я посмотрел на нее с грустной улыбкой. Это для меня поездки в этот серпентарий дело привычное, а вот для Аманды, которую и толком в свет по вполне понятным причинам не выводили, все происходящее явно было новой и совсем неприятной нагрузкой. Она явственно ощущала себя не в своей тарелке и точно не была готова ко всему, что произошло в беседу с королевой.

— Я думаю, что да, — улыбнулся я и, не удержавшись, поцеловал ее в лоб, девушка тут же разрумянилась и на ее губах скользнула теплая улыбка. Если бы только в этот момент я догадывался о том, насколько сильно я ошибаюсь.

Я менталист, а не провидец, а потому просто подхватил Аманду под руку и спокойно повел по галереям дворца на выход.

Вот только стоило нам только отойти подальше от покоев королевы, как мы тут же попали в цепкие руки королевской содержанки.

— Герцог! Как же давно вы нас не радовали нас своим обществом, сказать по правде, мы все уже успели порядком соскучиться! — голос Алисии де Плеяс журчал ручейком, глаза светились, а весь внешний вид передавал крайнюю степень игривости, мне же хотелось рычать. Алисия — это не королева, она умна и опасна, отвертеться от неё будет совсем непросто.

Аманда дёрнулась в моей руке, а я ободряюще сжал в ее ладонь, успокаивая и напоминая, что я тут. Ведь, к сожалению, в отличие от меня Аманда не была менталистом и не видела, что все, что сейчас происходит, это просто мастерски разыгранная сцена и Алисии на самом деле глубоко на меня наплевать, ее заботит только власть и собственное положение и ничего больше. Хотя нет, не стоит чернить де Плеяс без повода — маркиза из захудалого угла страны на самом деле искренне и страстно любила короля. По-настоящему любила. Вот только жениться на ней и сделать ее своей королевой Альберт никогда бы не смог. Государственные интересы бы этого просто не позволили. Наверное, помня об этом, я мог бы даже испытывать жалость к содержанке короля, но она попортила мне слишком много крови и сцедила слишком много своего яда, чтобы во мне осталось для нее хотя бы капелька жалости.

— Удивительно, мы ведь