Корабль, который искал - Мерседес Лэки

Тем меньше времени придется здесь торчать. Если, конечно, процесс и дальше будет идти так же гладко — если дальше ловить зомби не станет труднее.

Алекс непрерывно разговаривал с ней. Тия чувствовала, что ему так же страшно и одиноко, как и ей самой, но напарник старался этого не показывать. За этот день Тия узнала о нем очень многое. Она видела перед собой молодого человека, не настолько непохожего на своих товарищей, чтобы быть белой вороной, но тем не менее достаточно нестандартного, чтобы не иметь близких друзей. Единственный человек, о котором он действительно говорил как о друге, был некий Джон — любитель шахмат и компьютерных игр, о котором Алекс упоминал и раньше. Он проводил в обществе Джона немало времени — когда Алекс был моложе, Джон помогал ему готовить уроки, так что Тия предполагала, что Джон старше Алекса.

Однако, как бы то ни было, Джон был — и оставался — его другом. Когда Алекс говорил о Джоне, в его голосе звучала неподдельная теплота, и о поздравлении с окончанием Академии, которое прислал ему Джон, он рассказывал с искренним удовольствием…

Как и о коллекции «анекдотов про пилотов», которую Джон прислал ему, когда Тия выбрала Алекса своим «телом».

«Ну, моими друзьями были доктор Кенни, Анна и Ларс — они ими и остаются. Иногда разница в возрасте не имеет особого значения».

— Эй, Алекс! — окликнула она.

Алекс выжидал, пока очередной осторожный зомби не устоит перед едой, рассыпанной в ящике.

— Чего?

— Как называется пилот, который умеет считать дальше десяти?

— Не знаю, а как? — добродушно поинтересовался он.

— Босоногий!

Алекс неприлично хрюкнул, потом прицелился и спустил курок. Еще один есть. А сколько их осталось?

Они распихали по грузовым отсекам пятьдесят два зомби. Один не выжил: аллергическая реакция на снотворное. Алекс из-за этого впал в глубокую депрессию, и Тии потребовалось больше часа, чтобы привести его в чувство. Она не решалась сказать ему о том, что сообщали ей кнопки связи: некоторые из их пассажиров чувствовали себя очень плохо. Бешеное сердцебиение — вероятно, от страха, — и Тия слышала, как многие из них скулят и подвывают, когда рядом не остается никого, кроме зомби. Как только в отсеке появлялся Алекс или один из роботов, пленники моментально умолкали. Тоже, видимо, от страха.

И вот наконец последний из зомби был погружен на борт; грузовой отсек был опечатан, и Тия установила там комфортную для людей температуру. Вентиляция работала на полную мощность. Алекс только что вошел в центральную рубку. И потянулся к защелкам шлема.

— Не смей вскрывать скафандр! — рявкнула Тия. Ну как она могла забыть сказать ему об этом? Или она говорила? Может, она ему говорила — это он забыл?

— Чего? — спросил Алекс. — Ох, чтоб мне лопнуть! Совсем забыл.

Она сдержалась и не стала говорить того, что ей хотелось сказать.

— Доктор Кенни особо подчеркивал, что тебе необходимо оставаться в скафандре. Помнишь? Велик шанс, что дезинфекция не справится с этой заразой, рисковать не стоит. Он требует, чтобы ты не разгерметизировал свой скафандр, пока мы не вернемся на базу. Понятно?

— Ну а если с зомби будет что-нибудь не так? — тихо спросил Алекс. — В грузовом отсеке слишком тесно, я не смогу лазить там в скафандре.

— Вот если такое случится, там и посмотрим, — твердо ответила Тия. — А сейчас сядь и пристегнись, потому что для них главная надежда на спасение — это как можно быстрее добраться до базы, и я собираюсь сильно повредить здешний озоновый слой.

Алекс понял нетонкий намек и пристегнулся. Тия сдержала слово: она стартовала с максимально допустимым ускорением, совершенно не заботясь о перерасходе топлива. Зомби, конечно, придется нелегко — ну что ж, переживут как-нибудь. По крайней мере, Тия могла быть уверена, что при старте все они либо лежали, либо сидели — ящики были слишком низкие, чтобы выпрямиться во весь рост.

Пока они находились на планете, она непрерывно докладывала о своих наблюдениях за больными и о том, что удалось узнать с помощью кнопок связи, доктору Кенни и медперсоналу базы Клейнмана. Тия понимала, что они помочь ничем особо не смогут, но каждая крупица данных могла оказаться ценной, и чем раньше врачи ее получат, тем лучше.

Однако теперь, отправившись в путь, они остались сами по себе. Ресурсы, имевшиеся на базе археологов, были им уже недоступны, а те ресурсы, что имелись на базе Клейнмана, — еще недоступны. Максимум, что могли сейчас врачи, — это что-то посоветовать, но вряд ли на корабле отыщется оборудование, необходимое для того, чтобы последовать их советам.

Во время ускорения Алекс не мог даже шелохнуться, но, как только они совершили прыжок в гиперпространство, он отстегнул ремни и устремился к трапу.

— Куда это ты собрался? — нервно спросила Тия.

— В грузовой отсек. Я в скафандре, заразиться я не могу.

Через микрофоны, установленные в грузовом отсеке, до Тии доносились стоны и вопли. Она подумала о бешеном сердцебиении и неровном дыхании, о которых сообщали ей кнопки связи… Она знала, что будет, если Алекс войдет туда.

— Ты не можешь ничего для них сделать, пока они находятся в ящиках, — сказала она. — Ты же знаешь.

Он обернулся к пилону.

— Что ты от меня скрываешь?

— Н-ничего… — сказала Тия. Но она сказала это недостаточно твердо.

Алекс вернулся, плюхнулся в свое кресло и забегал пальцами по клавиатуре с ловкостью, наработанной за несколько дней, проведенных в скафандре. За несколько секунд он вывел на экран данные со всех кнопок связи.

— Тия, что там творится? — осведомился он. — Ведь до того, как мы взлетели, они такие не были, разве нет?

— Я думаю… — Тия замялась. — Алекс, я же не врач…

— В твоих базах данных — целая библиотека медицинской литературы. Ты разговаривала с врачами. Так что ты думаешь?

— Думаю… Думаю, они плохо себя чувствуют в гиперпространстве. Некоторые данные из присланной мне информации об обезьянах с поврежденным мозгом говорят о том, что в результате некоторых повреждений страдают те участки мозга, которые помогают скомпенсировать… скомпенсировать то, что некоторые вещи, которые должны быть в наличии, отсутствуют. То, что помогает тебе восстановить слово по отдельным буквам или опознать предмет, увиденный только мельком. Нечто вроде поддержания душевного равновесия. Так вот, когда эта способность отключается… — Она чувствовала себя ужасно беспомощной. — Думаю, для них это все равно что очутиться в сингулярности.

— И так будет все четыре дня?! — воскликнул Алекс так громко, что у Тии заныли сенсоры. — Нет, я пошел туда…

— И что ты будешь делать? — осведомилась Тия. — Ну, что ты для них можешь сделать? Они боятся тебя, боятся этого скафандра!

— Тогда я…

— Только попробуй! Я заполню газом весь корабль! — мгновенно ответила она. — Я не шучу, Алекс! Только дотронься до защелки — и я усыплю всех, кто есть на корабле!