Я в свою ходил атаку… - Александр Трифонович Твардовский

части. Это – считая со вступлением. Я сижу над одной, она идет, а на заднем плане сознания у меня уже то, что впереди. Теркин, как ты знаешь из тех глав, что передавались по радио, попадает в немецкий тыл, на Смоленщину. Там с ним происходят всяческие штуки. Такой поворот сюжетной линии, возникший из того, что Теркин – смоленский человек, и из того, что он за сбитие самолета награжден орденом, дает мне очень большие возможности расширения и углубления вещи. Я порой стою, как над пропастью, – страшно и сладко думать, что еще удастся здесь повысказать. Это как будто «не про войну», но еще больше про нее, чем в первой части. Если так будет идти, как идет, я справлюсь со второй частью в течение января. Все это, конечно, как бы вчерне, это захват территории без монументального, окончательного ее закрепления, но, однако, с такой системой, чтоб не быть опрокинутым ни с каких флангов. Время военное. Я должен давать газете пищу. Печатание каждой главы (теперь они идут с промежутками в 3–4 дня) требует моего присутствия не только в редакции, но и в типографии…

…Самая большая моя провинность, что я «без ведома» и «указаний» пишу эту книгу. Нужно быть готовому ко многим мелким и не очень мелким неприятностям. Но я озабочен сейчас основным – развивать успех продвижения вперед. Быт покамест позволяет. Стали топить, хотя и робко. Изредка сплю на кухне, где температуру можно создавать газом, когда он горит. Там же иногда и работаю…

18. XII М.И. – А.Т. Чистополь – Москва (с оказией)

…Что-то происходит с Теркиным, я скорее чувствовала, чем знала. Примета была одна: прекратились читки Орлова… Твоей же работе я радуюсь… «Вступление» мне не то чтобы понравилось, не то чтобы не понравилось, а на раздумья вызывает. Ты совершенно правильно даешь в нем понять, что дальше в книжке пойдет «сказка» о тыловой прежней жизни. Но говоришь об этом маловато… надо отчетливее, конкретнее сказать, что ты хочешь «вспомнить» из прошлого. Побольше таких строчек, как:

О какой-нибудь Колодне,

Нынче спаленной дотла,

О гулянке сред села,

О реке, что там текла,

О той жизни, что была.

(Плохая строчка.)

…не дойдет мысль, что на войне интереснее слушать о прошлом, а после войны – о войне… надо совершенно просто… чтобы тебя с первого слова понимали…

24. XII А.Т. – М.И. Москва – Чистополь (с оказией)

…На днях выходит «Теркин» в «Молодой гвардии». Боже мой, опять у меня потребовали «исправить» две строфы (в «Поединке» – о зажигалке и часах). Но нет худа без добра. Я вдруг взял и вымахнул в этой главе не две строфы, а строк 150 – и стало гораздо лучше… Теперь глава начинается прямо со строки: «немец был силен и ловок…» В тот день, не написав ни одной строки, я был доволен и рад, как будто это был очень плодотворный день…

О «Теркине» вообще могу сказать, что он приобретает все больше читателей и почитателей. Орлов землю роет – читал в ЦДКА <Центральный дом Красной Армии> на специальном узком вечере (вступительное слово делал Кожевников). Отзывы восторженные…

Подумать только, что с того времени, как мы с тобой виделись, я намахал целую книжку! И страшно подумать, что, не пошли меня начальство в «Красноармейскую правду», я бы, может быть, и не написал бы этой книжки. Ведь, как ты помнишь, я уже наметил было старые главы к использованию в виде отдельных стихов. Опять – нет худа без добра. Сейчас мое положение сказочное: сижу и пишу то, что хочу писать, и это – моя служба. За такие блага и нельзя расплатиться мелочью. Вынь да положь настоящую штуку, иначе это преступная жизнь во время войны.

25. XII Р.Т.

Пишется Теркин трудно, но не нудно. Почти без отходов. Но что бы ни задумал отдельное – все под него.

28. ХII Р.Т.

Хороший день. Пришла в голову «Новогодняя глава», приятно перебивающая повествование о Теркине за линией фронта.

На днях, до Нового года нужно будет сделать запись о «московском периоде» и пр. На этом и закончится эта тетрадь.

–

Наброски, остатки последних дней.

Всех, кого взяла война,

Каждого солдата

Проводила хоть одна

Женщина когда-то.

…Та подарок, та белье

Собрала, быть может…

И что дальше без нее,

То она дороже.

И дороже этот час

Памятный, особый,

Взгляд последний этих глаз,

Что забудь – попробуй.

С губ вовеки не сойдет,

Сердцем не утрачен

Поцелуй последний тот

Губ, от слез горячих…

–

1943

2. I А.Т. – М.И. Москва – Чистополь (телеграмма)

Поздравляю праздником Крепко целую всех Слушайте радио Твардовский

2–3.I М.И. – А.Т. Чистополь – Москва (с оказией)

…Из новых глав слушала «Кто стрелял» и «Генерал». Первую в твоей читке, на этот раз не такой удачной (почему-то заедал концы строк, они плохо были слышны). «Генерал», на мой взгляд, лучше, чем первая глава («Кто стрелял»). Но конкретно говорить затрудняюсь. Мне лишь думается, что очень просто выглядит сам факт попадания в самолет. Ведь это дело очень нелегкое, а слушая поэму, выходит, что стал Вася Теркин на колено и трехлинейной винтовкой сбивает немецкую машину. Меня всегда брала досада в тех случаях, когда в коротких пятистрочных заметках газета сообщала: «Боец Артамонов сбил вражеский самолет». И даже не скажут как. Думаешь, если это так легко, – почему мало сбивают? Мне кажется, что этот момент надо усложнить.

Что же касается «Генерала», то эта глава замечательна. Переход от песенки по ассоциации в разговоре с генералом – это подлинное мастерство (я имею в виду то место, где герой говорит: «Я не речка»). Только, Сашенька, мне казалось, что начало песни о речке надо сделать еще более традиционным (чуть ли не шаблонным, не пойми превратно, – не плохим) и убрать бы оттуда ноги. Это, как сказал бы Флобер, не пластический образ. Остальное все очень понравилось. Молодец. Ну и озорник из тебя развивается – прямо ужас! Слушала я отступление про усы и диву давалась: ну и ну! Чистый ребенок ты, мальчишка, который озорничает в полной уверенности, что за это ему не попадет.

…Слушая главы новой части, обрадовалась тому обстоятельству, что главы эти тоже военные, не тыловые. Я