Когда красота убивает - Елена Гордина

Я заорала и кинулась к девушке. Но меня, как всегда, опередили. Какие-то люди перевернули Матильду на спину, и я с ужасом увидела, что у нее больше нет лица, потому что то, что от него осталось, лицом назвать было нельзя.

– Господи, – выдохнула я и дрожащими руками полезла в сумку. Еще плохо соображая, зачем я это делаю, я набрала давно забытый номер:

– Михаил? Это Людмила, да-да, та самая. Только что совершено покушение на Матильду. Я не знаю, вроде жива. Немедленно прилетайте.

А потом я закрыла свое родное невредимое лицо руками и заплакала.

Сначала мне показалось, что я лежу на муравейнике и отвратительные насекомые пробуют мою кожу на зуб. Потом я поняла, что голова их интересует больше всего, так как она зудела гораздо сильнее остального тела и прямо-таки безбожно чесалась. Я попробовала поднять руку и спугнуть противных насекомых, но не тут-то было. Казалось, меня еще и связали, да так, что я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.

– Эй! Какого черта! Что за шутки? – закричала я, но вместо своего привычного громкого голоса услышала лишь слабое шипение. – Э… К-к-к… Что… ш-ш-шутки. – Я испугалась.

Паника поглотила меня за считаные секунды, и я начала визжать, снова пытаясь освободить руки-ноги. А потом до меня дошло, что вдобавок ко всем прелестям жизни я еще и ничего не вижу. Вот тут мою крышу снесло окончательно.

– Успокойтесь! Успокойтесь ради бога! – Незнакомый женский голос подействовал на меня как удар хлыстом на лошадь, и я сорвалась на крик.

Почти сразу же я почувствовала сильную боль в левой руке и поняла, что мне сделали укол.

– Все нормально. – Обладательница голоса разговаривала со мной как с ребенком. – Все хорошо. Я ввела вам легкое успокоительное. Не волнуйтесь. Вы только что вышли из комы.

– Откуда? – Приятное тепло разлилось по всему телу, и мне стало заметно легче. Первоначальный ужас отступил, но на смену ему пришли довольно болезненные судороги в ногах. – Откуда я вышла?

– Из комы. – Судя по удаляющемуся голосу, женщина отошла немного влево. Что-то звякнуло. – Вы в отличной больнице, кризис миновал. Скоро придет ваш лечащий врач и все вам объяснит. Ваш муж появится здесь с минуты на минуты, я ему уже позвонила.

– Муж? – Было такое ощущение, что вместо мозга у меня пластилин, и к тому же расплавленный. Я почти ничего не соображала. – Муж? Да… Миша? Ой! – Я вскрикнула от боли в руках. – Почему у меня так ломит все тело? Что со мной? Где я? Вы кто? Почему я ничего не вижу?

– Из всех вопросов я отвечу только на один: вы в надежных руках. – Перестук ее каблучков сместился вправо. – А теперь поспите. Скоро вы все узнаете. – И я услышала звук закрываемой двери.

Похоже, я снова осталась одна. Что за черт! Что это за баба? И почему так темно? И отчего так чудовищно ломит все тело? Еще одна попытка подняться закончилась неудачей, но зато ценой огромных усилий мне удалось приподнять руку. Весила она, наверное, целую тонну, и я на пределе возможностей, буквально сжав зубы, поднесла ее к голове. И обнаружила вместо нее туго спеленутый кокон.

– Дорогая? – Муж появился как нельзя вовремя, потому что я, несмотря на укол, уже собралась завизжать снова. – Милая! Как я рад!

– Что с моим лицом? – захрипела я. – Что с ним?

– Теперь все хорошо! – Теплая рука мужа легла на мое плечо.

– Вот это ты называешь хорошо? – Я попыталась повернуть голову. – Я что, ослепла?

– Упаси боже. Зрение тебе вернули почти на девяносто процентов. И это после такого сложного ранения, как у тебя, просто редкость. Ты счастливица.

– Какого ранения? – Я решила, что кто-то из нас двоих сошел с ума. – Что ты несешь? Откуда ты взялся? Где я?

– Так ты ничего не помнишь? – Мишка озадаченно крякнул. – Совсем ничего? Меня-то хоть помнишь?

И тут я вспомнила. Словно кто-то нажал на кнопку и включил телевизор. Вспомнила Василия, конкурс красоты, бал в честь королевы. Но еще что-то очень важное ускользнуло от меня. Что?

– Помню. – Ко мне почти вернулся голос. Постепенно оживало и тело. Сейчас оно уже не казалось таким деревянным и чужим, но зато оставалось ощущение, что теперь оно присыпано сверху несколькими слоями мокрого песка. – Я даже помню, как ты выгнал меня из дома и подал на развод.

В ответ тишина и нервное дыхание мужа.

– Я думал, что больше тебя не люблю, – наконец ответил он.

– А теперь так не думаешь?

– Теперь нет. – Какой-то у него странный голос. – Теперь мы с тобой квиты.

– Квиты? Ты о чем? А… потом выясним. Где я?

– Я забрал тебя из Сочи в коме и привез домой.

– После чего? Хотя… нет, этого я не помню. Скажи мне честно, что стало с моим лицом? – Я панически боялась услышать ответ. Что же стало с моей красивой мордашкой, о боже!

– Да нормально все, – постарался успокоить меня Миша, но я всем нутром чувствовала, как он напряжен. – Я принес твою фотографию, сделанную до этого ужаса, пластический хирург сделал тебе точно такую же мордочку, как и раньше. Волноваться нечего.

– Нечего? Нечего? Я лежу неизвестно где, с лицом у меня неизвестно что, и, по-твоему, мне нечего волноваться?

– Мо, ну перестань, прошу. – Миша легко погладил мои пальцы. – Все позади. Ты сейчас находишься в отличной клинике, я заплатил, кстати, бешеные бабки за твое лечение. Все. Прекрати.

Я озадаченно примолкла. Интересно, а значит ли это, что мы больше не разводимся? Получается, что он меня простил? Так, что ли? Но задавать эти вопросы я пока не стала.

– Миша, а что с Людой? Она в городе?

– Люда? – Муж снова как-то нехорошо хмыкнул. – Это та сумасшедшая детективша? Кстати, я все хотел тебя спросить, а чего ты с ней увязалась в Сочи? И как ты ее вообще нашла?

– А какое это сейчас имеет значение? – вопросом на вопрос ответила я. Ну не рассказывать же мужу про убийство Николая, в самом деле. Стоп! Игнат с пистолетом. Игнат с пистолетом. Игнат с пистолетом!!!

– Кто в меня стрелял? Миша, его нашли? Ну, скажи мне? – Меня трясло как в лихорадке. – Нашли?

Муж молчал слишком долго, так долго, что я поняла его ответ и без слов.

– Нет. Не нашли, – наконец отозвался он, – но милиция считает, что это просто маньяк, который радеет за чистоту нравов. А ты попалась ему совершенно случайно, на твоем месте могла бы оказаться любая другая. – Он помолчал. – Любая финалистка конкурса красоты. Ведь плеснули же одной девушке, тоже, кстати, финалистке конкурса, в лицо кислотой. Помнишь, об этом еще все газеты писали. Полно придурков-то!

– Не могла, – чуть не плача ответила я. – Другая не могла.

– Успокойся, Мо. Тебе мерещатся всякие ужасы. Но в любом случае будь спокойна. Здесь отличная охрана.