Соавторы - Александра Маринина

***

- Я сейчас объясню, как к нам доехать. Вы на машине?

- Нет, - ответила Настя и совсем некстати вспомниланедавний разговор с братом. О том, чтобы принять от него в подарок машину, иречи быть не может, но, елки-палки, как же она порой бывает нужна!

Уразовы жили за городом в собственном особняке, и добиратьсядо них на своих двоих долго и сложно.

- Как же вы… - В голосе Норы Уразовой слышаласьискренняя озабоченность. - Тогда вам будет сложно.

Знаете что, вы не приезжайте к нам. Вам ведь не оченьсрочно, правда? На пару часов можно отложить наш разговор?

- На пару часов можно, - с готовностью согласиласьНастя. - А какие есть варианты?

- Я сегодня еду в город, мне нужно к косметологу к пятичасам. Я могу приехать пораньше, мы с вами где-нибудь встретимся и поговорим.Например, часа в три.

Мы можем с вами вместе пообедать, и я отвечу на все вашивопросы.

Вот так, Анастасия Павловна. Состоятельные предприниматели,из которых каждый третий замаран причастностью к криминалу, проявляютблагородство и душевную чуткость и с пониманием относятся к финансовымтрудностям милиционеров. У уголовного розыска нет потребного количестваслужебного транспорта, а у сыщиков нет денег на то, чтобы иметь собственныйавтомобиль. Ладно уж, так и быть, свидетель сам готов приехать из роскошногозагородного особняка в шумный суетливый город и выполнить свой гражданскийдолг, давая показания в перерыве между массажем и косметической процедурой. Илибросить подачку в виде бесплатного обеда, подкормить голодающего. Что уж свами, нищими ментами, поделаешь…

Настя так остро почувствовала унижение, что даже удивилась.Ведь не в первый же раз! С чего бы ей так бурно реагировать на самую обычнуюситуацию? Это до девяностого года к милиции и особенно к уголовному розыскуотносились с уважением и благоговейным трепетом, а теперь на протяжении ужебольше десяти лет об них только ленивый ноги не вытер. Давно пора было ейпривыкнуть к той снисходительной небрежности, с какой обращались с работникамимилиции "новые русские", да она и привыкла, только вот в последнеевремя все наработанные навыки психологической защиты дали сбой.

До трех часов Настя добросовестно занималась текущимиделами, которых накопилось ой как немало, и за пятнадцать минут до оговоренноговремени подошла к памятнику Высоцкого на бульваре. От обеда в обществе НорыУразовой она отказалась и место встречи выбрала удобное для себя лично, поближек месту работы. Если госпожа супруга ресторатора боится холода и сырости иоткажется разговаривать, сидя на скамейке, можно поговорить с ней в машине, анет - так выпить кофе в каком-нибудь недорогом заведении, их тут полно. В этомслучае Настя сама за себя заплатит и сумеет избежать еще одного унижения.

Без пяти три на углу бульвара и Петровки остановился белый"Мерседес". Открылась правая передняя дверь, вышел немелких габаритовохранник, огляделся, потом помог выйти сидящей сзади женщине в просторной,отороченной мехом накидке из тончайшей лайки. Пока Уразова в сопровождениителохранителя переходила проезжую часть и шла мимо памятника к скамейке, Настяоткрыто рассматривала ее. Нурия Салахетдиновна оказалась женщиной оченькрасивой и очень полной, и Настя, наблюдая за ней, почему-то прикидывала, чегов ней больше, толщины фигуры или красоты лица, и сама же сердилась на себя заэти глупые мысли.

- Здравствуйте, - голос у живой Уразовой был таким жемелодичным, как и по телефону, но еще более звучным и насыщенным. - ВыАнастасия Павловна?

- Да. А вы - Нурия Салахетдиновна? Или вам удобнее,чтобы я называла вас Норой Сергеевной?

- Можно просто Норой, - беззаботно улыбнулась Уразова,- я же намного младше вас.

Так, еще один укол, еще одно напоминание о возрасте. Остарости… Да ну же, Каменская, возьми себя в руки, Уразова вовсе не собираласьнаносить тебе болезненные уколы, она не хотела быть бестактной и акцентироватьвнимание на том, что тебе неприятно, хотя бы потому, что понятия не имеет отвоих проблемах и о том, что тебе это неприятно. Она просто дала понять, что тыможешь обращаться к ней запросто, без церемоний. Она пытается помочь тебе, дурезакомплексованной, и сократить дистанцию, чтобы тебе же самой легче было с нейобщаться. Что в этом плохого?

Ничего. А если это хитрый ход? Если она располагает тебя ксебе, чтобы усыпить твою бдительность, потому что причастив к убийству? Как?Каким боком? Неизвестно. Но это тоже надо проверять…

- Вы хотите спросить меня о Леночке? Я так понимаю,Егор все-таки добился, чтобы ее убийством занимались на Петровке?

- Ну… в целом да, вы правы. Дело поставлено у нас наконтроль. Расскажите мне о вашей подруге.

- Я уже говорила, Егор позвонил мне в субботу водиннадцатом часу вечера и спросил, не у нас ли Лена…

- Это я знаю, - мягко прервала ее Настя. - Вашипоказания я читала. Вы мне о самой Елене расскажите.

Какая она была, какой характер, какие привычки, какие вкусы.Вы давно с ней знакомы?

- С июля. Егор привез ее к нам, представил как своюневесту, сказал, что они ждут ребенка и что в августе у них свадьба. Однуминутку. Сайпулла, - обратилась Уразова к охраннику, непробиваемой стенойстоящему рядом, - посиди на соседней скамейке.

Тот молча кивнул и отошел.

- Строгая у вас охрана, - с улыбкой заметила Настя.

- Да ну, - Нора пренебрежительно наморщила изящныйносик, - фантики.

- Не поняла…

- Я говорю - фантики это все. Охрана-шмохрана.

Кому я нужна? Кто будет меня похищать? Кому надо нападать наменя, если я все время дома сижу или езжу с водителем? Таких, как я, грабитьбессмысленно.

- Почему? - удивилась Настя.

- А вы не понимаете? - В голосе Норы проступило легкоераздражение, совсем незаметное, но Настя его уловила. - У меня в сумке никогданет денег, только мелочь, которая серьезного грабителя не заинтересует.

Алик мне крупные суммы в руки не дает.

- Почему? - Настя удивилась еще сильнее. - Он боится,что вы все промотаете?

- Да нет, у него денег много, ему не жалко. Но я неимею права сама делать крупные покупки. Только вместе с ним, и чтобы ондоставал бумажник и расплачивался.

Он - мужчина, глава семьи, понимаете?

- Понимаю. И что, во всем так?

- Абсолютно. Вы думаете, если я живу в Москве и у моегомужа бизнес в Москве, то я стала европейской женщиной и у нас европейскаясемья? Ничего подобного.

- Все-таки я насчет фантиков не поняла, - призналасьНастя.

- Фантиками я называю всякую показуху. Водителя, например,или охранника. Что я, машину водить не смогу? Да, не умею, но не потому, чтобестолковая, а потому, что муж мне учиться не разрешает. Зачем, говорит,учиться, если я тебе водителя дам? Для него важно, чтобы у него жена на машинес шофером и охранником разъезжала. Чтобы другие люди видели и говорили: Алишер- большой человек. Вот я и говорю: фантики.