Время пришло - Элла Уорнер

Нор фыркнул.

— Вот старый черт! Держу пари, что он придумал это в тот день, когда встретил тебя!

— Ты не сердишься? — осторожно спросила Венди.

— С какой стати? Он все сделал правильно.

Ее улыбка была полна любви.

— Да. Правильно.

Они продолжили чтение.

«Это ключи от сейфа. Подробности — на следующей странице. В нем лежит мой свадебный подарок Венди. Нор, ей нужно чувствовать себя свободной. Ты должен понять это, если хочешь, чтобы ваш брак был счастливым. Чтобы обеспечить это стремление материально, я положил в сейф миллион долларов. Пусть пользуется им как хочет…»

Пропавший миллион!

— Ох! — Венди прижала ладони к вспыхнувшим щекам. — Как он мог? Такие деньги!

Нор улыбнулся ей. Тайна наконец раскрылась.

— Мог, потому что он любил тебя, Венди. Эти деньги станут твоими. Делай с ними все, что тебе нравится.

— Слава Богу, что мы поженились, иначе я сгорела бы со стыда!

— Тебе все равно пришлось бы взять их.

— Что?

— Читай сама.

«Если бы ты оказался дураком и позволил Венди уйти от тебя, согласно моим указаниям эти деньги передали бы ей, чтобы она больше никогда не знала нужды, бремя которой несла без всякой вины. Нор, я знаю, что ты сделал бы это и не стал бы опротестовывать мою последнюю волю…»

И тут Нортон в полной мере оценил мудрость деда, не включившего в завещание этот посмертный дар. По прошествии года Нор не стал бы жалеть о миллионе, но если бы он узнал об этом сразу, то разъярился бы еще сильнее.

— Он был так добр ко мне… — пробормотала Венди, тронутая до глубины души.

— Венди, ты тоже немало сделала для него, — заверил ее Нор. Однако его благостному настроению пришел конец, когда он прочитал заключительный параграф.

«У меня есть еще одна просьба. Когда родится мой правнук, я бы попросил тебя последовать традиции семьи Нортонов и дать ему имя, которое разовьет в мальчике ум и характер и сделает его неповторимой личностью. Мне бы хотелось, чтобы его назвали Ланселотом».

— Только через мой труп! — вскричал Нор.

— Ланселот! — воскликнула Венди. — Но сейчас так никто уже не называет детей!

— Да! К чертовой матери! Я не собираюсь взваливать на собственного сына такое бремя! Хватит и того, что меня самого зовут Нором!

— Мне нравится это имя. Оно идет тебе. И имя Винсент нравилось тоже. Оно шло ему. Может быть…

— Молчи! Слышать не хочу ни о каком Ланселоте!

— А вдруг у нас будут только дочери?

— Будем надеяться. — Нор любовно похлопал ее по животу. — Эй, малыш, будет лучше, если ты окажешься девочкой!

Письмо деда заканчивалось словами о том, что он собирается пережить самое большое приключение в своей жизни и желает им обоим всего наилучшего в этом мире.

Это заставило их улыбнуться.

— Сейчас ты скажешь, что он приходил на нашу свадьбу, — промолвил Нор, светясь от удовольствия.

— Я думаю, он был здесь целый день.

— Да, Венди. Но ночь будет принадлежать только нам.

Он привлек ее к себе. Долгий и страстный поцелуй, не предназначенный для посторонних глаз, скрепил окончательное единение сердец, предназначенных друг для друга.

Пять месяцев спустя родился мальчик.

При крещении он получил имя Ланселот Эдвард Ричард Нортон.

Нор настоял на том, чтобы мальчик, когда подрастет, сам выбрал себе имя, с которым будет жить. Прадед не имел права решать за него. В то же время Венди может называть мальчика Ланселотом. Если очень захочет. Нор не станет лишать ее этого права, но она должна понять, что муж приносит ей большую жертву.

Венди с любовью улыбнулась и ему, и их сыну и сказала, что обожает семейные традиции.

Нор вспомнил, что она пришла ниоткуда, все понял и с унылым вздохом подчинился неизбежному.

Чего-чего, а характера Ланселоту Нортону будет не занимать.