Излучающие Силу. Наследие Пангеи - Магда Удилова

— Поддерживаю, — кивнул Михаил. — Советы будут в восторге, пригласив абаса в высший Круг.

— Спасибо за предложение, — поклонился Тилив. — Но здесь мой дом и те, кто, как и я, не согласен с ведением дел се-пао Ильтиса. И не забудьте, что на сегодня назначено сборище по очистке найденного Сергеем подземья отступников. Пусть Семарог считает, что вы ушли с нами и Велесом. Но, на всякий случай, я запутаю наши следы, и поисковое заклинание на сработает в должном порядке. Так что идёмте дальше, — снова вздохнув, Тилив нырнул в очередной поворот.

Спустя какое-то время коридоры сменились голыми скальными переходами, освещёнными призрачным светом периодически встречавшихся фосфоресцирующих камней. Наконец, через какое-то время впереди, из небольшого пролома, показался белесо-оранжевый отблеск, повеяло копотью.

Тилив, сложившись почти пополам, прошёл сквозь миниатюрный по меркам абасов выход. Люди юркнули следом.

Ещё на подходе Светлана услышала шум, напоминающий рёв горных рек. Чем ближе они подходили к проёму, тем он звучал мощнее. Нырнув же вслед за старейшиной сквозь разлом, Поплавская замерла от восторга.

Перед людьми и абасом в огромном широком канале бежал могучий поток, то и дело плескавшийся о щербатые стены. Полной тьмы не было лишь от того, что весь свод покрывала узорная плесень, излучавшая слабый мерцающий свет. Да ещё и у входа горели огромные факелы.

Света огляделась. Они находились на широком уступе, вдававшемся глубоко в поток, но всё равно не доходившем до его середины даже на четверть. По периметру этого нерукотворного мола стояли невысокие, в метр, фигуры странных существ, напоминавших русалок с русалами, но их лица были какими-то слишком… "рыбьими": с большими круглыми глазами, безносыми и узкогубыми. В руках каждого изваяния находилась чаша с огнём, но тепла от него не исходило.

На самом острие причала лежал прямоугольный валун, охваченный канатом. Один его конец лежал под камнем, а другой уходил в глубину потока.

Тилив взял в руки трос, и спустя пару минут со странным чавкающим звуком из-под поверхности воды всплыла яхта без парусов и крыши. Остов её состоял из всё тех же плотно притёртых друг к другу корней, разукрашенных жёлтым и синим цветами, а штурвал напоминал оттенками радугу.

— Как у вас оказалось подобное чудо?! — восторженно произнесла Поплавская. — Ведь вам по габаритам, уж простите, она совсем не подходит!

— Но у меня же были дети, а они примерно вашего роста в детстве, — улыбнулся Тилив, магией превращая канат в мостки. — Что же, удачи, мне пора возвращаться, а вам — уплывать. Я был рад вас узнать.

— И мы тебе очень признательны, — Света искренне обняла наклонившегося к ней старейшину, и первая поднялась на судно. Сергей, ступивший за ней следом, первым делом скользнул в каюту, убедившись, что палуба почему-то абсолютно сухая.

Тилив вдруг резко обернулся к проходу, прислушавшись. Затем, подхватив всходившего по мосткам Михаила, прицельно закинул его на палубу.

— Плывите! — приказал он жёстко. — Не мешкайте! Справа от штурвала — рычаг ускорителя. У судна нет мотора, он движется на магии. Так что не колдуйте, пока не разберётесь в схемах, они внизу! Я опущу на вас сферу небытия сейчас, вас не увидят, но могут услышать, так что молчите! И плывите, быстрее!

Тилив бросил Светлане мостки, на лету вернувшиеся к состоянию каната. Сделав пару пассов руками, он бросил заклинание в сторону яхты. Михаил чуть сдвинул рычаг и взялся за штурвал, яхта малым ходом тронулась с места. Тут же из коридоров на берег реки выскочил Семарог и ещё шестеро абасов. В руках у каждого были короткие узкие лезвия, горящие живым голубоватым огнём.

— Где они?! — закричал Семарог раскатистым басом, приставляя почти вплотную к груди старейшины свой клинок. — Мы поймали Вереса, уводящего к тому подземью три десятка абасов, так что не ври, будто люди сейчас вместе с ними!

— Тогда я не знаю, где они, — спокойно произнёс Тилив, расправившись и подрастая на метр-другой. — И пока я всё ещё пао, не смей мне грозить брудагом!

— Они уплыли по реке, ведь так? — Семарог, не обращая внимания на слова абаса, повернулся к реке, обратившись лицом, правда, в другую сторону. — Ничего, через час или два их нагонят. Я сообщу о преступлении Ильтису, и тот вознаградит меня и возвысит. А ты… — он обернулся к Тиливу и, с резким размахом, воткнул в его плоть оружие. Огонь в одно мгновение охватил старейшину буйным пламенем, распространяя запах горящей смолы.

Света едва не вскрикнула, вовремя зажав себе рот. От качки и шока у неё закружило голову, но появившийся из трюма Травник успел схватить её в охапку и заставил сесть на палубу. Она спряталась у него на груди и разрыдалась. Тилив стал четвёртым, если считать родителей, кто погиб из-за неё. А те шаманы? Они и вовсе были нив чём не виноваты. Но нет, там же были человеческие жертвоприношения! Кровь за кровь! И всё же, скольким ещё надлежит погибнуть, чтобы Поплавская выжила? Когда она прекратит оставлять за собой горы трупов?!

Мысли лились и лились, как и потоки слёз, но взять себя в руки девушка не могла. Она то обвиняла себя, то проклинала Сергея, то вспоминала

Внезапно щеку охватила резкая жгучая боль. Света, потрясённая, распахнула глаза на Травника. Тот сердито хмурился, придерживая Поплавскую за плечо и, очевидно, что-то произнося, раз за разом, снова и снова. Губы его шевелились, но слова не доходили до сознания. Света попыталась сфокусироваться, собраться. Через мгновение стали сухими глаза, затем испарилась качка. И Света услышала.

— Ты ни в чём не виновата, — уговаривал её Сергей. — Каждый сам принимает решения, поддаётся обстоятельствам, учится или плывёт по течению. Но ты — не виновата! Никто не сможет себя изменить и заставить переделать свой образ мыслей. Если это и случается, то жизнь человека превращается в смерть — смерть тела, смерть воли, смерть разума. Не бывает идеальной жизни, ни у кого и никогда! Всегда будет миг, когда встретится кто-то, кто поломает прямую линию, изменит твои обстоятельства, не даст выбрать нужное или сделать необходимое, в открытую или косвенно. Одним такие встречаются чаще, другим — постоянно. Но ты не в ответе за всех. Ты в ответе за одну лишь себя — и изредка тех, кто идёт с тобой рядом, но только здесь и сейчас. Так что вставай, я уже вижу, что ты меня слышишь.

Он помог Поплавской подняться на ноги, крепко обнял и дал ещё пару минут прийти в себя,