Грани сумерек - Андрей Васильев

— Не успели чего? — осведомилась у нее Бэлла, которую Ряжская поцеловала в щеку и погладила по голове.

— Совесть найти — подсказал ей я — Это же в их машине я простыл. Верно? Специально кондиционер так включили, чтобы я в соплях уже на следующий день утонул. Чуть не заморозили — и это с жары!

— Виновник уже наказан — глядя мне в глаза, подтвердила женщина — Да ты же в курсе, верно?

— Ещё бы — усмехнулся я.

— Все, Бэлла, нам пора — тоном, не оставляющим пространства для спора, заявил Вагнер — И даже ничего не говори. Время!

— Я завтра снова загляну — пообещала мне девушка — И ты заходи, если разрешат. Хорошо?

— Даже если не разрешат, все равно приду в гости — заверил ее я — Посидим, потрещим.

— У меня тут не казачья вольница, а медицинское учреждение — насупился Петр Францевич — В нем все по предписанным нормам и внутренним положениям происходит. Потому что порядок должен быть!

Даже если бы у него фамилия была не Вагнер, я так и так догадался, что в его жилах немецкая кровь.

Дверь за Бэллой закрылась и в палате установилось молчание. Я смотрел на Ряжскую, она на меня.

— Сестра тут точно ни при чем — наконец нарушила тишину женщина — Правда ты уже ее приговорил. Ещё там, в офисе.

— Не приговорил. Вдруг медицина за оставшиеся ей дни сделает гигантский рывок и найдет способ, как ей помочь? Меня ведь вон, с того света вытащили?

— А перед тем ты нас на этом оставил, хотя по всему не должен был. Или просто очень хотелось потом самому удовольствие получить, потому Антону не дал задуманное завершить?

— Смешанную гамму чувств испытывал, не скрою — я усмехнулся — А с чего это вы вертолет вызвали, меня в больницу отправили? Не проще было дождаться, пока я просто умру? И вы вроде ни при чем, и проблема решена.

— Проще — согласилась Ряжская — Но мы решили поступить вот так. И потом, — а вдруг не умер бы? И что тогда? Мы и так дров наломали много, зачем усугублять? К слову — ты на редкость бодро выглядишь для человека, который час назад валялся на полу с простреленной грудью, и это говорит о верности моих предположений.

— В этой клинике врачи творят чудеса — задушевно сообщил ей я — Ну, и потом — ни один жизненно важный орган пулей задет не был. Повезло мне.

— Повезло. Отчасти потому мы предпочли потерять немного времени, и привезти тебя сюда, а не в одно из медицинских учреждений, которые есть в «Москва-Сити». — подтвердила Ольга Михайловна — И нам, выходит, тоже повезло. Или нет?

Все-таки — что же мне с вами, красивыми, делать?

— Твое имя нигде фигурировать не будет — добавила Ряжская, которую, похоже, очень напрягало то, что я на ее вопросы отвечать не желаю — В смысле — протоколы и прочий полицейский документооборот. Тебя в нашем офисе в этот день не было. Да и вообще никакого следствия, по сути, не последует, мы уже решили этот вопрос с кем надо. Нам огласка не слишком нужна. Был конфликт начальника охраны с подчиненными, он убил их, а после сам умер от инфаркта. Сердце у него слабое было. Захлестнули эмоции, опять же перепады давления, то жара, то дождь, вот он и перегорел, что лампочка.

— Вот за это спасибо — уже без клоунады сказал я — Мне на допросы ходить совершенно не хочется. Мне их в свое время в банке хватило за глаза. То по одному клиенту под протокол опрашивают, то по-другому. Вроде бы ничего страшного, и вины за мной никакой нет, но сильно напрягает.

— Я так и подумала — Ряжская была так напряжена, что, казалось, вот-вот и искрить начнет — С твоим образом жизни это точно ни к чему.

— Одно плохо — журналисты вряд ли к вам прислушаются — помрачнел я, вспомнив утреннюю статью в «Московском вестнике» — Им закон не писан, собакам сутулым. Лепят не пойми что, а честным людям потом расхлебывать приходится.

— Думаю, мы и эту проблему решим — оптимистично заверила меня Ольга Михайловна.

— Да, вот ещё что! — я дернул руку, бутылочка на штативе лязгнула о металл — Что было в тех бумагах, которыми мне Антошка в морду тыкал?

— Полное текстовое переложение твоего вчерашнего телефонного разговора с личным деловым врагом Ильи Павловича, и нашим, следовательно, тоже — немедленно ответила мне посетительница — В которой ты обещал всячески ему содействовать во всех начинаниях за весьма и весьма серьезный гонорар, а также рассказывал, как очень хитрым и необычным способом узнавал конфиденциальную информацию из первых рук. Ещё высмеивал как нас, так и Носова. И, разумеется, оскорблял всяко.

— И что, вы вот так сразу в это поверили? — изумился я — Нет, конечно такое возможно, спора нет, мы все люди и все продаемся, вопрос только в цене, но зачем же сразу столь радикально действовать? Вплоть до убийства? Да ещё и в своем офисе.

— Помимо этого существует запись этого разговора — пояснила Ряжская — Я сама её слышала, это на самом деле твой голос.

Ворожей. Снова его проделки. Ну до чего ловок, паскуда, только позавидовать можно его расторопности. Хотя, о чем я? Наверняка все заранее было заготовлено, и когда я не согласился с ним сотрудничать, он готовый план претворил в жизнь. Причем, уверен, это не единственная его наработка, есть и другие, на тот случай, если сейчас ничего не получится.

— Но можно же было просто поговорить сначала? На худой конец попробовать меня перекупить.

— Перекупить тебя? — рассмеялась Ольга Михайловна — Я потому была против того, что задумал Паша, что знала — деньги тебя не слишком интересуют. Именно это меня смутило в компромате, который притащил Антон. Будь это что-то другое, правда не знаю даже что — может и поверила бы. Но деньги? Только муж меня слушать не стал, сразу начал повторять за Антоном «его надо убить, он слишком для нас опасен, он при помощи своих способностей знает все, что мы делаем и о чем говорим». И это тоже было очень странно.

— Почему?

— Ты тогда все правильно сказал в кабинете — помолчав, ответила женщина — Когда спросил, точно ли Паша бизнесмен. Он очень изменился за последнее время. Вроде бы тот же, что и раньше, но другой. Паша никогда никому не верил на слово и всегда всё перепроверял. А чтобы петь с чужого голоса? Да никогда. Особенно если речь идет о прислуге. Тут же он словно… Я даже не знаю… Как загипнотизировал его Антон. И меня тоже, скрывать не стану. Он говорил — и мы ему верили. Знали, что он все верно излагает, за нас беспокоится, что всегда нам поможет и сделает всё так, как нужно. Нам надо только его слушать.

Нет, положительно Максима надо убирать, и срочно. Самостоятельно, нет — неважно. Но держать эдакую поганку за своей спиной нельзя ни в коем случае. Это тоже его рук дело. Может Антошка подливал чего супружеской чете в кофе, может, какой заговоренный предмет в доме разместил или ритуал какой провел по указке ворожея. Ясно одно — не так уж виноваты Ряжские.

Потому пусть пока живут. До поры, до времени.

— А сейчас вы — это вы? — уточнил я у моей гостьи.