Лунная кровь - Кэрри Вильямсон

— Прости, принцесса. Мне так много нужно тебе рассказать, но я не могу себя больше контролировать. Ты, — жадно обсматривает меня, сглатывает слюну, что у меня аж мурашки по коже побежали. Он смотрит на меня так, будто я вся принадлежу ему и только ему. От этого у самой голову сносит.

— От чего контролировать?

Зря задала этот вопрос, потому что он ответил на него действием. Орей так неожиданно и крепко прижал меня к себе, причем зафиксировал в объятьях, без права на побег и впился в губы. Первые секунды я сопротивлялась, он же незнакомый мне мужчина, и так нагло крадет мой первый поцелуй, но потом раскрываю губы и начинаю целовать его в ответ, не очень то и умело, но полностью поддавшись ощущениям. Наверное, такой первый поцелуй был у каждой девушки, когда дышать трудно, сердце между лопаток, глаза закрываются от накатившего удовольствия, мозг отключается и коленки подкашиваются. Сладкое послевкусие поцелуя с тем, от кого в душе горит пожар. Вижу его сегодня в первый раз и не могу утихомирить поток спонтанно возникшей влюбленности. Как будто мы были связаны всю жизнь и наконец то соединились. Орей отстраняется от меня.

— Я уже просил прощения? Похоже мне придется сделать это снова.

— Почему? — так провокационно спрашиваю его и хлопаю глазками.

— Сегодня я не остановлюсь, можешь убить меня, если сможешь, — хихикает, — но я так долго ждал и искал тебя, что не позволю твоей амнезии остановить меня.

После этих слов, Орей поднимает меня на руки и мы падаем на кровать. Честно было страшно, на моих плечах как будто сидят ангел и демон, один что-то шепчет про благоразумие, про то, что снизу меня ждут кандидаты в супруги, а я тут лежу с человеком, которого видела только час и не смею сопротивляться, а другой закатывает глаза, и просит только одного, быть сама собой и получать удовольствие от всего. И новая Кэролайн, слушает именно демона. Тем более эти людишки сами говорили про меня грязные вещи, буду соответствовать. Орей словно понимает, что я отвлеклась, или задумалась, поэтому нависает надо мной своим крупным мускулистым телом, смотря прямо в глаза произносит то, от чего насекомые в животе забегали в диком танце.

— Кэролайн! Я понимаю… Ты боишься, ты не помнишь, у тебя сомнения. Прошу верь мне, всегда верь. Ты моя! Я сделал тебя своей! Я так отчаянно сражался за нас в этом мире, что ждать еще день, два, у меня сил нет! Я хочу насладиться тобой сейчас.

Больше я не произношу ни слова, лишь хлопаю блестящими глазами и жду, что будет дальше. Орей снова прикасается к моим губам, а его руки блуждают по телу, боясь упустить хоть сантиметр. Мне так это всё нравится. В его руках я чувствую себя по настоящему желанной! Девушкой! Не маленьким ребенком, дочерью которая всем должна, не хладнокровной расчетливой стервой, которая должна своему касту, а любимой желанной девушкой. Таю от каждого прикосновения. Орей надвое разрывает мое черное платье и в эту же секунду, я уже обнажена.

— Моооя. Как же я скучал! — вдыхая аромат кожи, произносит он.

Покрывает поцелуями шею, руки, языком играет с фалангами, переходит к животу, а у меня его уже скручивает и озноб пробегает. Это же все ведет к близости, но я не уверена, что готова и могу, а как остановлю, когда он вначале заявил, что проще убить его.

Орей заполняет меня, и я сразу ощущаю только удовольствие, никакой боли и дискомфорта. Пытаюсь опустить взгляд и посмотреть есть ли кровь, но её тоже нет. Падаю головой на подушку, и слезы сами полились на неё. Значит то, что говорил Никоэль, было правдой. Орей видит, что я расстроена, но не останавливается, а только ускоряет движения, попутно языком и губами сбирая слезы с глаз. Физически, мне очень приятно, я прям на пике эйфории, но в душе черное пятно и боль. Он тяжело дышит, почти скрепит зубами и останавливается, переворачиваясь на спину.

— Какая же ты глупенькая, Кэролайн.

— Почему? — хлюпая носом спрашиваю.

— Я же сказал, верь мне!

— Но….я думала, что

Орей перебил меня.

— Ты моя, Кэролайн. Была и будешь. Только моя. И чёрт, если тебя так это беспокоит, то мы законные супруги, у нас был свадебный обряд венчания, а еще мы купались в реке Смерти и та дрянь нас тоже связала.

— Супруги? Не может быть..

— Брааах! Я не хотел это сейчас выяснять, а всего лишь насладиться тобой.

Какая же я действительно дуреха, но зато после его признаний камень с души сразу упал. Он даже говорит так же, как я «Брааах» на каждое возмущение, и меня это так рассмешило, что не смогла скрыть улыбку.

— Вынесла мозг, теперь улыбаешься?

— Ну ты же меня простишь?

И я сразу же забираю инициативу в свои руки, запрыгивая на него сверху, Орей запрокинул голову назад и в глаза четко вбилась его пульсирующая артерия. Я так хочу её прокусить, и испить содержимое. Губы сами непроизвольно открылись, а клыки увеличились, но я помотала головой и вернулась в прежнее состояние. Вот Рея кажется это взбесило.

— Почему ты контролируешь себя? Только не со мной. Хочешь крови? Пей.

— Орей, о какой крови речь, я не вампирюга.

— Давай договоримся, нет Орея, только Рей для тебя. А как ты объяснишь свои клыки на зубах, смертная? — с неким ехидством спросил Рей.

Да, действительно физические трансформации со мной произошли, но я не задумывалась над тем, что могу пить чужую кровь.

Рей сжал мои бедра и снова повернул шею. Так сладко пульсирует этот сосуд, клыки молниеносно проявляются и я впиваюсь в них со всей жадности, и только начав испивать её содержимое, я поняла, чего всё это время мне не хватало, такая волна эмоциональной разрядки, поток умиротворения и обузданный голод. Не могла представить, что эта красная вязкая солоноватая жидкость так понравится. Рей лишь томно стонал, и тяжело дышал, поглаживая затылок. Много пить не хотелось, всё таки в голове шла борьба и я боялась словить рвотные позывы. Поэтому отстранилась от него, хотя он естественно не собирался останавливаться, снова перевернул меня на спину, и облизал остатки крови.

— Продолжим?

Я лишь моргнула глазами. Ночь была потрясающей, не хотела чтобы она останавливалась. В завершении сладкого процесса Рей тоже укусил меня, и мы будто одновременно энергетически взорвались. Он тяжело рухнул на кровать рядом.

— После нашего расставания я не мог пить чужую