Пилигримы. Книга 2. Искры и химеры - Дорофея Ларичева

– Она из развитого мира, – растерялся Витель. – Может поделиться знаниями. Ею заинтересовались спонсоры. Сегодня-завтра мы доставим ее к ним.

– Не доставите. – Орэф уже рыскал в мини-баре, звенел стаканами и бутылками. – Девочку не трогать, она медиум. Медиумы мне нужны. Не обсуждается, – оборвал он любые возражения собеседника. – Я не лезу в ваши делишки, пока вы выполняете мои условия, это ясно? И магистру своему ручному передайте, если не хочет прозевать момент, пусть поторопится. Власти пронюхали про химер.

– Хорошо, что Чара успела обработать Веронику Ильину, пока этот столичный выскочка Левашов не влез в наши дела. Ника мне звонила, им известно и про вирус, отосланный с Ксаниного компьютера. – Витель на планшете через удаленные камеры наблюдал, чем заняты нелюди, перелистывал картинки. Вроде все в порядке. – Я, естественно, ничего не знал, – улыбнулся он монитору. – Сегодня к четырем она придет поговорить с дочкой.

– Соврете, вы это отлично умеете. – Орэф определился с напитком и налил себе бокал густого красного вина. – Кстати, – он пригубил напиток, – хотя Чару арестовали, Ильина нас вполне устроит. Придется перекинуть средства на ее центр. Я знаю, что ей поручить. Не сейчас. Через неделю-другую. Тяните время, пока не доставите всю нужную технику и химер к выбранным аномалиям. У меня появились новые задания для Роксаны. Я настаиваю, девочке нечего знать лишнее. Отдали приказ, проконтролировали исполнение, подчистили память. Не до жалости. Это война, на ней не бывает полутонов, только черное и белое.

А в соседней комнате на миг отвлекся от работы Ланс-Константин. Всего на миг он пристально взглянул на гостя Вителя глазами химеры-телохранителя у дверей. И вспомнил. Вспомнил душный сумрак длинных, извилистых коридоров, выпуклые полукруглые светильники на шершавых каменных стенах, длинные тени стражников на неровно вымощенном полу, бело-оранжевые одежды адептов тайного общества.

В просторном нижнем зале торжественно гудел орга́н, вытягивал долгую ноту хор, произносились пафосно-тяжелые речи, звенели, в любой миг готовые дрогнуть от торжественности момента, юношеские голоса. Шло посвящение новых послушников, открывались страшные тайны, точно милостыня раздаривались откровения.

Но Косте тогда было не до подобной мишуры. Его вел к самому магистру перенервничавший Витель. Шеф беспризорников перетрусил сильнее молодняка в большом зале. Еще бы, сам Орэф, мифическое существо, преобразившее Общество Зари всего за год, пожелал поговорить с Безглазым.

Перед ними бесшумно распахивались тяжелые двери, отдергивались завесы, расступалась вооруженная охрана. Витель неожиданно отстал, остался за последней дверью. А юноша оказался в вытянутой комнате, похожей на помесь алхимической лаборатории с современным вычислительным центром. За столом сидел заурядный мужчина лет пятидесяти на вид.

– Ты не отсюда, – произнес он утвердительно. – Ради чего ты еще здесь – слабый, больной мигрант, погибающий от чахотки и мучительных болей в застуженных суставах, почти слепой?

За миг до этого казавшийся заурядным человеком, магистр будто разгорался все ярче, заполнял всю комнату сиянием, оглушал, ослеплял. Костя сам не заметил, как подчинился его вкрадчивому голосу, выболтал свою историю, молил о помощи в поиске убийц.

– Будем искать вместе. Все мигранты рано или поздно притягивают наше внимание. У меня немалые ресурсы, – пообещал тогда Орэф. – Ты же помоги мне.

Он видел его насквозь, читал скрытые мысли, разгадывал прошлое, настоящее и будущее.

Орэф говорил, и Константин соглашался. Тот Константин – больной и отчаявшийся. Позже он будет ругаться с магистром, угрожать ему, даже попытается убить. Но отрезвление придет непростительно поздно, оплаченное слишком многими жизнями.

Нынешний Ланс не почувствовал ничего – ни отвращения, ни неприязни. Сознание механически отметило: «Я знаю этого не человека. Знаю его подлинные цели», – и спрятало информацию в один из ящиков памяти. Тем более заботливое внимание химер поспешило отвлечь его от опасных мыслей. А голоса Вителя и Орэфа в соседней комнате сменились знакомой, навязчивой мелодией в динамиках. Мелодией, настраивающей пленников Общества на работу.

Будильник на подаренном Робертом простеньком мобильнике разбудил Дору в половине шестого. Пришлось завтракать впопыхах, забираться в шлюп и лететь в столицу. К недовольству ученых, посадку разрешили только во Внуково, пришлось ловить такси для ребят, пусть сами едут к Соне, потолкуют. А девиц Ивановых профессора забрали с собой.

Маша с Дорой не возражали, тихонько сели на заднем сиденье по обе стороны от Роберта, прильнули к окнам, ожидая, что столица огромной страны раскроется перед ними, словно старинная книга со сказочными иллюстрациями.

Но поначалу их ждала огороженная с обеих сторон автострада, потом перепутанные кудряшки многоуровневых развязок, обрамленные сверкающими на солнце небоскребами. А за ними начались привычные новостройки и широкие проспекты. Они сменились старинными кварталами, пусть и с современной рекламой, просторными площадями, зданиями музеев и театров… Дома то взлетали к небу, то прижимались к земле, то отодвигались куда-то, отступали за скверы и парки. Почитать бы их историю…

Да что же такое, настоящая зависимость! Вдруг этому миру макросеть – затягивающая, напрочь лишающая привлекательности реальный мир – без надобности? Девушка дала себе слово обсудить это с Робертом. Не сейчас, а когда они разберутся с аномалиями.

За время дороги Дорофея успела выспаться в пробках. Шлюп приземлился на рассвете, но до центра через весь город добрались почти к полудню. Доре хотелось поесть, размять ноги, потому она обрадовалась, когда Роберт скатал в трубочку, убрал в сумку планшет, а Броня прекратил переговариваться с неведомыми собеседниками по коммуникатору.

Дора сама не поняла, что заставило ее снова прильнуть к окну, когда водитель свернул на боковую улочку, объезжая застывшие впереди машины.

– Стойте! – вдруг вскрикнула девушка. – Выпустите! Ла-а-анс!

Она дернула ручку двери, но была немедленно остановлена Робертом.

– Ты что, сдурела? Посреди проезжей части выходить!

– Ланс! Это я, Дора! Ла-а-а-анс!

На другой стороне улицы высокий парень в бейсболке даже не обернулся. Зато обернулись его спутники – смуглый, хрупкий на вид юноша и кудрявая черноволосая девушка в цветастом сарафане. Обернулись и ускорили шаг, скрылись за домами. Роберт недобрым взглядом провожал бывшего ассистента.

– Не хнычь, во всем разберемся, – строго приказал он.

Дора и не собиралась реветь. Еще чего, плакать из-за какого-то там… Тем более Ланса она почти не почувствовала, как ни старалась. Лишь далекий-далекий отзвук его души, сжатые в комок эмоции, одиночество… Всю оставшуюся дорогу до здания Управления Миграцией она просидела, погруженная в себя.

В оранжевое четырехэтажное здание их пропустили без проблем, стоило Ноэлю сунуть в автомат пластиковую карточку с фото. Высоченные, почти ростом с Броню, охранники приветливо поздоровались с ученым.