Медсестра-заклинательница - Чон Сэран

Инпхё приподнял брови, тем самым намекая, что и она так поступает.

– Ну, если так. Тогда встречайся. Иди до конца. Можно подумать, тебя когда-нибудь хватало надолго.

Мама издевалась над ним, давя уже раздавленное яйцо. В детстве многие говорили, что Инпхё похож на мать. Я что, когда состарюсь, стану дедушкой, похожим на индюка, который язвит и издевается? Инпхё невольно потрогал свой подбородок. Внешне мама и Инпхё выглядели мирно и спокойно ели яйца.

Ынён некогда было думать о любовных делах Инпхё, потому что в школе случилась дизентерия. Шестнадцать человек, включая одного учителя, мучились от диареи, в связи с этим в школе был объявлен карантин, и учеба была на время приостановлена. Ынён была очень занята профилактическими мерами. В школе М не так давно поменяли систему школьного питания. Для того чтобы все было прозрачно и без коррупции, школа стала сама отвечать за продовольствие. Еду хоть и готовили немного пресной, но строго соблюдали чистоту, поэтому никто не ожидал, что такое может случиться.

– Мы правда строго соблюдаем санитарные нормы. Тщательно моем руки, натираем так, что, кажется, кожа сотрется…

Женщины-поварихи из столовой очень переживали. За несколько лет работы в школе Ынён подружилась с ними. Они тоже были сотрудницами школы, но держали дистанцию с учителями и никогда не принимали участие в застольях. Столовая была частью школы, но являлась отдельной структурой. Ынён стала все больше времени проводить там, ей было комфортно в месте, которое очищалось благодаря пару от готовящегося риса, и где не возникали всякие мерзости. Ей-то было уютно, а вот повара часто получали ожоги, ходили все время в резиновых сапогах из-за влажного пола, от чего сильно страдала их кожа. Когда они стали близко общаться, то время от времени приходили к ней в медпункт. Так они помогали друг другу. Поварихи часто давали Ынён остатки салата из картошки или помидоры черри, потому что знали, что она живет одна.

– Не переживайте вы так. Бактериальная дизентерия может проявиться, даже если бактерий очень мало. Кроме того, они были не в еде, а в воде, – утешала Ынён женщин. На той неделе она тоже каждый день ела в столовой, но не заболела. Конечно, узнать точную причину будет трудно, но школу полностью дезинфицировали, поэтому Ынён надеялась, что на этом вспышка дизентерии закончится.

С другой стороны, Ынён была рада временному закрытию школы, ей был необходим отдых. Она пыталась убедить себя в том, что дело в хронической усталости, хотя прекрасно знала, что причина крылась совсем в другом. Ынён подумала, что ее тело похоже на временную постройку или склад, который возвели без тщательной планировки, в котором очень много чужих вещей, быстро сменяющих друг друга. Здание страдает от дождя и ветра, ржавеет и с трудом держится. Ынён легла на кровать, вспоминая, когда же она в последний раз спала днем. Матрас был самым маленьким из тех, которые бывают в продаже.

Ей казалось, что как только она ляжет, проспит лет сто, но солнечные лучи были слишком яркими. Ее веки отливали светло-оранжевым цветом, и ей казалось, что она видит вены – так ярко светило солнце. Она ворочалась, запоздало сожалея, что не повесила занавески, как вдруг вспомнила лицо женщины, которую Инпхё привел в школу. Ынён сидела на скамейке, когда машина Инпхё проехала через ворота к зданию школы. Она была красивой, опрятной и модно одетой. Она отлично подходила Инпхё. Она сидела на пассажирском сиденье, где обычно ездила Ынён, и с легкой улыбкой осматривала школу. Ынён подумала, что Инпхё не специально решил показать ей школу, а просто убивал время перед ужином. Ынён стало любопытно: отличается ли время, которое они проводят вместе, от того, которое Ынён проводила с Инпхё.

В сердце Ынён что-то ухнуло, словно со стены сорвалась неустойчивая полка. Звук походил на грохот, который раздается в темноте, когда висевшие на старом гвозде вещи упали на пол. Смогу ли я дальше здесь оставаться? С одной стороны, смогла бы, будто ничего и не произошло, но ее не отпускало ощущение, что дальше так продолжаться не может.

Инпхё услышал какое-то движение и странный неприятный смех и, обернувшись, почувствовал, как кровь отливает у него от лица. Какой-то школьник захохотал, передразнивая походку Инпхё, и бросился наутек. Это был самый жестокий смех, который бывает у детей.

Подобное случилось в школе впервые. Ни разу не было, чтобы дети издевались над Инпхё из-за его хромоты. Конечно, школа находилась не в самом благополучном районе, где родители не очень занимались своими отпрысками, поэтому бывало всякое, и поведение было далеко от идеального, но дети ни разу не вели себя так мерзко. Старшеклассники просто отвели взгляд, будто ничего не видели, а младшие почувствовали себя неловко, но ненадолго. Никто никогда так злобно не копировал Инпхё за его спиной. Он не чувствовал обиду или гнев, просто был шокирован и растерян, так и стоял как вкопанный.

На той же неделе избили пару школьниц-лесбиянок. Эти девочки встречались, о чем было известно даже учителям. Дети часто шептались за их спинами, взрослые тоже сплетничали. Классный руководитель одной из девочек сказал, что позвонит родителям и обо всем расскажет, но Инпхё изо всех сил старался не раздувать скандал. Это было непросто. Инпхё считал, что рассказать родителям можно и потом, подождав, пока дети вырастут и станут взрослыми морально, физически и материально. Ведь в своей жизни они встретят еще многих, кто выступит против и будет им вредить. Он хотел хотя бы сейчас оставить их в покое. Инпхё каждый год видел однополые пары. Начинали распространяться слухи, и раз в пару лет одного или сразу обоих школьников принудительно переводили в другую школу. Но Инпхё всегда считал, что это ни к чему. Если оставить детей в покое, они окончат школу без лишних проблем. Независимо от того, смешанная это пара или однополая, главное, чтобы они соблюдали приличия и не прятались на переменах за кондиционером, лапая друг друга. Почему люди не могли принять эту простую истину? Инпхё был начитанным и считал, что однополая любовь, существовавшая с самого начала истории человечества, не могла быть предметом исправления. Это относилось не только к острову Лесбос, ведь даже в классике Восточной Азии описывается такая любовь – мальчик, откусывающий персик. Ведь так заложено природой. Все постоянно повторяется.

Но на этот раз пару избили. Восемь школьников, окружив их, били и топтали ногами. У одной из девочек были множественные ссадины на лице, трещина в ребре и сломанный палец, другая получила легкое сотрясение мозга. Это случилось между седьмым и восьмым уроками в безлюдном месте за котельной. Инпхё не мог понять, откуда возникла такая неожиданная ненависть. Когда он потребовал объяснения у виновных, один из них, защищая себя, сказал: «Это грязно, поэтому мы их и избили!» Инпхё ужасно расстроился от того, что не смог научить детей определять, что на самом деле грязно.

Как-то во время одного из застолий одна учительница стала жертвой сексуального домогательства. Виновным оказался учитель математики, всегда такой добрый и воспитанный. Все восхищались его талантом рисовать мелом на доске аккуратные геометрические фигуры, он никогда не пользовался Power Point. Но когда он выпивал, становился другим человеком. Неоднократно бил кого-то кулаком или хватал за грудки, но всякий раз инцидент заминали. На этот раз он сунул руку под юбку учительницы, из-за чего перевернулся стол. Инпхё, как обычно, ушел раньше и не застал этого, но, узнав обо всем на следующий день, сильно расстроился и сказал: