Три господина ночи - Жюльетта Бенцони

– Ты – дьявол, Жозеф! Наверное, ты погубишь меня!

Тогда он обнял ее и жарко поцеловал.

– Я сделаю тебя счастливой, Лоренца! Богатой! Ты будешь богатой, будешь носить самые красивые платья, самые роскошные драгоценности. Мне нужно золото для тебя, много золота и самые великолепные украшения. Но прежде всего я должен отомстить.

Каким, только одному ему известным, способом Жозеф Бальзамо сумел напасть на след вора? Это так и осталось тайной целой толпы самых причудливых персонажей: лодочников, солдат, цыган или простых крестьян, встретившихся ему на пути. Достаточно было прошептать кому-нибудь из них на ухо несколько слов, чтобы получить нужные сведения, ценную наводку. По этому следу чета добралась до Милана.

– Д'Альята здесь! – сказал Жозеф. – Не пройдет и двух дней, как я разыщу его.

– Что ты собираешься делать?

Жозеф, который в эту минуту был занят тем, что закутывался в длинный черный плащ с капюшоном, делавший его почти невидимым, на мгновение замер и нахмурил брови.

– В день нашей свадьбы ты поклялась, что никогда не будешь задавать вопросов! Разве ты забыла свою клятву?

– Нет… но мне страшно, Жозеф! Не знаю почему, но я ужасно боюсь.

– Бояться тебе нечего. Если кому и есть чего бояться, то только человеку, который меня обокрал и тем самым лишил возможности вернуться к кардиналу Орсини. Он провалил мою миссию. Он почти обесчестил меня. Я хочу ему отомстить.

Через двое суток Жозеф вернулся поздней ночью на жалкий постоялый двор, где они поселились, – неподалеку от рвов замка Сфорца. Он нес под мышкой довольно большой сверток и казался совершенно счастливым.

– Мы уезжаем! – весело сообщил он.

– И куда же мы едем? – не удержалась от вопроса Лоренца, но на этот раз муж не рассердился на нее за «нарушение клятвы».

– В Испанию. Теперь мы будем путешествовать как паломники – барон и баронесса Бальзамо, направляющиеся в Сантьяго-де-Компостелла.

– Как паломники? Но почему?

– Потому что паломники в пути пользуются благотворительностью, и потому что мы больше не можем здесь оставаться. На рассвете полиция погонится за нами. – Продолжая говорить, он вытянул из висевших у него на боку ножен длинную шпагу, и Лоренца с ужасом разглядела на ней следы крови. – Д'Альята мертв! – прибавил Бальзамо. – Я отомщен, но мы вынуждены бежать. Оденься: в этом свертке платье паломников для тебя и для меня. Мы должны выехать за ворота Милана, как только они откроются.

Ему не пришлось больше ничего ей объяснять. Вид крови слишком испугал Лоренцу, чтобы ей пришло в голову возражать. Она осмелилась только спросить:

– Почему в Испанию?

– Потому что ловкий человек с легкостью раздобудет там золото и даже драгоценные камни, без которых нет богатства и невозможно могущество. Именно за этим мы и отправляемся в Испанию, Лоренца!

Золото! Драгоценные камни! Лоренце уже довелось узнать, какое странное очарование они таили в себе для ее мужа, как непреодолимо влекло его к ним. Он, в любых других обстоятельствах всецело владевший собой, почти полностью терял самообладание при виде мешочка с золотом или сверкающего камня. Она услышала его шепот:

– Самые красивые камни! Прекраснейшие алмазы! Когда-нибудь… да, когда-нибудь я завладею ими, и они подарят мне власть.

Несколько недель спустя, январским вечером 1770 года, двое паломников постучались у дверей гостиницы «Доброго короля Рене» в Экс-ан-Провансе. Их расшитые ракушками плащи были покрыты пылью, и ничего в их внешнем виде не говорило о богатстве, так что трактирщик на мгновение даже усомнился, стоит ли их впускать. Но один из паломников оказался женщиной, молодой и прелестной, хрупкой, белокурой, с тонким лицом и благородной осанкой. Женщина выглядела такой усталой, что почтенный хозяин сразу перестал раздумывать. Впрочем, и ее спутник, мужчина с глубокими черными глазами, уже презрительно успокаивал его:

– Тебе, трактирщик, нечего беспокоиться насчет платы. Мы паломники, но никоим образом не нищие побирушки. Приготовь самую лучшую комнату, какая только у тебя есть, для барона и баронессы Бальзамо, направляющихся в Компостеллу в Галиции.

Пристыженный и успокоенный, хозяин бросился исполнять распоряжение. Заискивая и расшаркиваясь, он подвел гостей к столу у очага. Над огнем уже поджаривался на вертеле целый барашек, от него приятно тянуло укропом и розмарином.

– Минуточку, всего только одну минуточку! Комната сейчас же будет готова. Пусть госпожа баронесса ненадолго присядет. У нее такой усталый вид…

Похоже, элегантный путешественник, куривший свою трубку, попивая розовое вино в нескольких шагах от них, полностью разделял это мнение. Его взгляд не отрывался от хорошенького, но утомленного, осунувшегося и побледневшего личика Лоренцы. Дорога от Милана оказалась долгой и трудной, несмотря на милосердную помощь нескольких путников, растроганных юностью и измученным видом молодой женщины. Этому человеку было примерно лет сорок пять, он был высокого роста, хорошо сложен, одет в изысканный костюм всадника, сшитый из серого бархата и отделанный серебряным галуном. Особенно привлекало к себе лицо постояльца гостиницы, казавшееся особенно смуглым под напудренным париком: большой дерзкий нос, полные, резко очерченные и очень яркие губы, ослепительные зубы и живые, веселые черные глаза. Когда Жозеф пришел за Лоренцей, чтобы отвести ее в спальню, незнакомец, приподнявшись со своего места, отвесил молодой женщине глубокий поклон, на который она, краснея, ответила, а когда она стала подниматься по лестнице, он не отрывал от нее взгляда до тех пор, пока она не скрылась из виду.

Едва дверь за ними затворилась, Бальзамо дал волю своей радости.

– Ну, на этот раз нам, кажется, не придется долго думать, как расплатиться с трактирщиком, – говорил он, с довольным видом потирая руки, – ты с первого раза попала в яблочко.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что тобой очень сильно интересуется человек, который сидит внизу, и что достаточно твоей улыбки, чтобы превратить его в раба, готового заплатить за нас!

Лоренца поежилась и, отстранившись от мужа, придвинулась к весело пылавшему в камине огню. Помолчала, протянув к нему закоченевшие руки.

– Нет! – наконец решилась прошептать она. – Нет, Жозеф! Только не сегодня вечером! Не проси у меня этого. Я больше не хочу!

В самом деле, с тех самых пор, как они выехали из Милана, Бальзамо без зазрения совести обращал в деньги жалость встречавшихся им дорожных спутников. Красота Лоренцы привлекала внимание, бедственное положение трогало, и не раз случалось так, что гостиничные счета семьи Бальзамо оплачивали любезные незнакомцы, уверенные в том, что улыбки молодой женщины таят в себе обещание приключения. До сих пор Лоренца, покоряясь воле мужа, соглашалась играть в опасную игру. Сегодня вечером она отказалась продолжать; возможно, из-за того, что на этот раз мужчина оказался привлекательным и понравился ей.