После дождя будет солнце - Злата Виноградская

– Кто говорит о том, чтобы его оставлять? Мы с тобой будем делать все для него, все чтобы он полностью выздоровел. Врачи ведь говорят, что это возможно. Только в это время наша с тобой жизнь тоже идет, и мы не можем откладывать наше счастье.

– Ты хочешь сказать, что пока Саша в больнице, мы будем с тобой встречаться? Тайком от него?

– Мы не просто будем встречаться, мы будем жить вместе, ты, я и Никита, мы будем семьей, а когда Санька поправится, вы оформите все бумаги.

– Как ты все ловко придумал, – Лиза встала и подошла к журнальному столику, где стоял графин с виски. – Артем, понимаешь, нельзя вот так ворваться в чужую жизнь. Будешь виски?

– Буду.

Они сделали по глотку крепкого напитка.

– Артем, знаешь, у меня были совсем другие планы, я хочу…

– Признайся, ты боишься в меня влюбиться? – вдруг спросил Артем.

– Уже влюбилась, – махнула рукой Никитина и выпила еще виски. – Тема, ты хороший парень, но у нас ничего не будет, уходи, пожалуйста.

– Конечно, я уйду, я ведь обещал уйти сразу, как ты устанешь от меня. Можно одну просьбу?

Лиза смотрела в опустевший стакан.

– Чего ты хочешь?

– Только один поцелуй на прощанье.

– И ты уйдешь? И больше не вернешься?

– Посмотрим.

Он подошел к ней и поцеловал ее. Это было как соединение двух полярностей, притяжение плюса и минуса. Они чувствовали, что гармонично дополняют друг друга, сливаются, как две половинки действительно единого целого.

– Я здесь, Лизка, я тебя люблю, прислушайся к своему сердцу, не к своим мозгам, хоть раз, прошу тебя, а к своему сердцу, – очень тихо сказал он.

– Я не могу поступить так безответственно. Я очень боюсь и не знаю, как правильно поступить.

– Я буду с тобой, милая моя, не бойся, ты все правильно делаешь. Я поддержу тебя, только, пожалуйста, будь со мной.

Артем увлек ее за собой на диван. Он целовал ее, она отвечала на его ласки, задыхаясь от счастья.

– Темка, пообещай, что всегда будешь рядом.

– Конечно, буду. Я сейчас поеду к Сашке и обо всем ему расскажу. Так дольше не может продолжаться, он обязательно все поймет.

– Я думаю, что не стоит этого делать в такой ситуации, то есть при этих обстоятельствах… – начала Елизавета.

– Обстоятельства всегда можно преодолеть, а потом, когда пройдет время, даже самые серьезные и важные обстоятельства забудутся, – он шутливо потрепал ее по щеке, – а любовь останется, любовь забыть невозможно.

Лиза слушала его и думала о том, что будет дальше. Она верила ему, хотя понимала, что это безумие, что она не может сказать Саше о своих отношениях с Артемом. Такая новость может серьезно навредить ее мужу, поставить под угрозу его выздоровление, а то и просто перечеркнуть, свести на нет все старания врачей.

– Все, родная моя, я ухожу, как и обещал, не буду злоупотреблять твоим терпением, – Артем пошел в прихожую.

– Куда ты? – окликнула его Елизавета.

– Ты хочешь, чтобы я остался? – улыбнулся Береснев.

– Я спрашиваю, куда ты? Ты едешь в больницу? Я с тобой.

– Останься дома и отдохни, на тебе лица нет, – Артем снова обнял ее. – У нас с Санькой предстоит мужской разговор.

Никитина ничего не сказала, только покачала головой. «Думаю, они действительно лучше разберутся без меня», – заключила она, закрывая за ним дверь.

Береснев действительно отправился напрямую в больницу к Скворцову. Напряжение ситуации дошло до критической отметки, мина замедленного действия могла взорваться каждую секунду, он вдруг очень ясно это осознал. Он хотел защищать Елизавету, и он должен был поговорить со своим другом и расставить все точки над i. Момент был действительно неподходящим. Еще с детства его отец учил не бить лежачего, а для начала помочь ему подняться, чтобы сражаться с равным противником. Он был готов сделать все, чтобы его друг Санька как можно скорее стал прежним, пережив ужас катастрофы, пламени горящего вертолета и холода огромных таежных сугробов. Но Артем думал и о Лизе, о том, что не мог жить без нее и заставлять ее разрываться между ними двумя он тоже был не в силах.

– Санька, я давно хотел тебе сказать, – начал Береснев, присев на стул около постели покалеченного друга. – Жаль, что приходится говорить это сейчас, когда тебе и так худо.

– Ты недавно перелистывал словарь на букву «д»? Готовился к этому разговору и искал слово «деликатность»? Раньше оно тебе не было знакомо? – Скворцов говорил очень медленно, но четко выговаривая каждое слово.

– Сань, ты догадываешься, о чем я собирался тебе сказать?

– Конечно, думаешь, раз я здесь лежу, то я совсем слепой и тупой или ты такой отличный конспиратор? Я знаю, что у тебя с Ветой роман. Она давно уже сама не своя, она живет в третьем измерении, вернее, она перестала жить, после того, как начала встречаться с тобой. Это нельзя было не заметить.

– Ты злишься, потому что она действительно стала другой. Только она не робот, Лиза расцвела, как только получила любовь и понимание, поддержку.

– Это ты что ли ее поддерживаешь? – Скворцов с трудом едва рассмеялся.

– Я ее люблю.

– Я тоже.

Оба замолчали.

– Что же теперь? – было похоже, что Артем спросил об этом самого себя или Господа Бога, или Вселенную. – Саш, я тебе сказал все, и моя совесть теперь чиста.

– Ты меня опозорил, наставил рога, и теперь спрашиваешь, что будет дальше? Совесть есть? Совестью пользуемся? – Скворцов будто хлыстом ударял короткими вопросами.

– Я виноват, но не в том, что произошло с тобой. Поверь, мне очень жаль.

– Ты выжег мое сердце, мою душу. Все, во что я верил, рухнуло в один миг. Те два самых близких человека во всем мире, которым я доверял, предали меня. Я не знаю, как жить теперь дальше. Если, конечно, я вообще буду жить.

– Будешь, мы с Лизой сделаем все, чтобы ты встал на ноги.

– Думаешь, я соглашусь на то, чтобы вы двое что-то делали, как ты выражаешься для меня?

– Саш, мне кажется, ты видишь врагов всюду, такова твоя профессия. Почему же ты не видишь тех, кто тебя по-настоящему любит?

– Ну, уж это точно не ты и моя неверная жена, – Скворцов отвернулся.

Артем молчал.

– Неужели мы не сможем решить спор по-дружески? – наконец предложил он. – Тьфу, я волнуюсь и говорю какие-то глупости. Какой спор, и вообще, что мы с тобой можем решать? Мы должны сохранить свою дружбу.

– Хорош друг, уводишь у меня из-под носа жену.

– Брось, – примирительно сказал Береснев, – когда ты поправишься, мы выпьем и посмеемся над всем. Как бы там ни было, мы-то с тобой все равно останемся друзьями.