Страх. Почему мы неправильно оцениваем риски, живя в самое безопасное время в истории - Дэн Гарднер

Конечно, существует огромная разница между людьми в лаборатории, которые под влиянием группы отвечают на ничего не значащие вопросы, и «сотнями, тысячами или миллионами людей», которые считают что-то опасным, только потому, что так думают другие. В конце концов, люди, принимающие участие в лабораторных экспериментах, знают, что их ответы ни на что не влияют. Их не накажут за ошибку и не наградят, если они справятся с чем-то хорошо. В реальном мире наше мнение имеет значение. С одной стороны, мы – жители демократических государств, в которых общественное мнение влияет на то, как правительство реагирует – или не реагирует – на риски. А более конкретно – то, как мы воспринимаем риск, влияет на нашу жизнь. Вы бы поддержали строительство полигона для опасных отходов в своем регионе? Реализация этого проекта означает создание рабочих мест и экономический подъем. При этом существует вероятность, что это опасно для здоровья вашей семьи. Вы бы закрыли глаза на угрозу педофилов и «отморозков» и позволили бы своим детям гулять без присмотра в соседнем парке? Вы бы согласились употреблять в пищу трансжиры? Ответ на каждый из этих вопросов гораздо важнее, чем то, что линия под номером четыре длиннее линии под номером пять. Так что сложно поверить, что мы готовы отказаться от собственного мнения по этим важным вопросам и пойти на поводу у большинства.

Фактически есть доказательства, что важность этих вопросов способна изменить тот пороговый уровень, когда человек готов поддержать мнение группы. Он увеличивается. Значительно.

Роберт Барон, Джозеф Ванделло и Бетани Брунсман, психологи из Университета Айовы, провели эксперимент, в ходе которого сообщили испытуемым, что они тестируют точность свидетельских показаний. Перед участниками на короткое время будут появляться слайды и соответствующие вопросы, например: были ли на мужчине очки? Вы видели этого мужчину среди подозреваемых? В тестировании принимали участие три человека. Конечно, все было не так просто. Двое других участников нужны были для того, чтобы показать, согласится ли настоящий участник с неверными ответами, которые они будут давать.

От предыдущих исследований на тему конформизма этот эксперимент отличали два фактора. В некоторых испытаниях слайды повторялись или оставались на экране до пяти секунд. Исследователи знали, что в таких обстоятельствах люди практически никогда не ошибаются. А в некоторых слайды мелькали на экране очень быстро, и отвечать на вопросы было гораздо сложнее. Кроме того, исследователи по-разному объясняли участникам цель эксперимента. Одним говорили, что это просто пилотное исследование с целью получить общее представление о том, как люди воспринимают окружающую реальность, и что его результаты могут быть использованы когда-нибудь в будущем «для разработки теста, который позволит узнать, насколько точны показания очевидцев». Это был вариант эксперимента с «низкой степенью важности». Другим – что ученые уже разработали в Айове «тест на идентификацию по показаниям свидетелей», который «полиция и судебная система вскоре будут использовать в делах, где присутствуют свидетельские показания». «В течение нескольких следующих недель такие же участники, как вы, будут проходить этот тест, чтобы вывести надежные нормативные показатели. Мы надеемся, что вы приложите все усилия, так как это очень важно. Многие участники и так мотивированы стараться изо всех сил, потому что им интересно, насколько точно они помнят детали как очевидцы. Тем не менее, чтобы заинтересовать вас еще больше, после завершения тестового периода мы вручим призы в сумме 20 долларов тем из вас, кто покажет самую высокую точность». Это был вариант эксперимента с «высокой степенью важности».

Результаты первых испытаний практически полностью повторяли результаты оригинальных экспериментов на тему конформизма. Когда задача была легкой и респонденты думали, что это эксперимент с «низкой степенью важности», одна треть участников отказывалась от собственного суждения и поддерживала коллективный ответ. Во втором случае – «легкая задача / высокая степень важности», – по ожиданиям исследователей, степень конформизма должна была снизиться. Так и получилось. Тем не менее конформизм не исчез полностью: от 13 до 16% участников все же прислушались к мнению группы.

Интересная ситуация сложилась, когда вопросы стали более сложными. В эксперименте «с низкой степенью важности» к мнению группы присоединилось меньшинство, как и в случае, когда вопросы были простыми. А в эксперименте с «высокой степенью важности» уровень конформизма среди участников вырос. Кроме того, исследователи обнаружили, что участники были более уверены в точности коллективного ответа. Ученые сделали следующий вывод: «В случаях, когда вынести суждение непросто, а оказывающие влияние агенты демонстрируют уверенность и единство мнения, то уровень конформизма и уверенность респондентов в правильности мнения группы тем выше, чем более важным представляется точность суждения. Это опасное сочетание».

Оценить риск зачастую бывает одновременно и важно, и сложно. Если Барон, Ванделло и Брунсман правы, то именно при таких условиях люди больше всего склонны согласиться с мнением группы и при этом быть уверенными, что это правильное решение.

Несомненно, мы можем допустить, что мнение, основанное исключительно на необоснованных мнениях других людей, крайне уязвимо. Новая информация поступает ежедневно. Если мнение группы неверное, мы быстро найдем доказательства, которые поставят его под сомнение. В конце концов, слепой не может вести слепого, ведь так?

К сожалению, психологи обнаружили еще одно когнитивное искажение, из-за которого в определенных обстоятельствах слепой может вести слепого вечно. Это так называемая предвзятость подтверждения. Действие этого механизма простое и необычайно сильное. Как только мы сформировали свое мнение, то начинаем воспринимать только информацию, которая его подтверждает, игнорируя, отвергая или с пристрастием изучая все то, что способно поставить нашу точку зрения под сомнение. Это касается любых убеждений – как относительно тривиальных вещей, так и действительно важных. К тому же неважно, является ли это убеждение осознанным плодом длительных размышлений или же человек верит в него, потому что так сказал кто-то на интернет-форуме. Как только убеждение сформировано, мозг будет искать подтверждение.

В одном из первых экспериментов, в ходе которого изучалась предвзятость подтверждения, психолог Питер Уосон показывал участникам последовательность из трех чисел – 2, 4, 6 – и сообщал, что она подчиняется определенной закономерности. Задача заключалась в том, чтобы понять, какой. Участники могли добавить еще три числа и спросить, подтверждают ли они эту закономерность. Как только участник решит, что он понял правило, он может сказать об этом исследователям, а те подтвердят его догадку или опровергнут.

Кажется, что ответ лежит на поверхности: правило, которому подчиняется последовательность, – «четные числа увеличиваются на два». Представьте, что вы выполняете этот тест. Что бы вы сделали? Очевидно, ваш первый шаг был бы спросить: «Подтверждают ли закономерность числа 8, 10, 12?» Ответ: да, подтверждают.

Ваши подозрения растут. Это слишком легко. Вы решаете проверить еще одну последовательность: «Подтверждают ли закономерность числа 14, 16, 18?» Да, подтверждают.