Так близко к горизонту - Джессика Кох

– Отсюда? А мне-то казалось, что в квартире есть окна.

– Но видно только отсюда.

Он поднял палец и показал между деревьев вдаль. Вид был завораживающий. Мы видели все крыши и дальше поля.

– О чём конкретно ты говоришь?

– Над холмом слева от кладбища есть одно место, где кажется, как будто небо и земля вот-вот соединятся. The Gateway to Heaven[13].

Дэнни придвинулся ко мне и повернул мой подбородок в правильную сторону:

– Прямо там.

– И правда, – признала я его правоту.

Линия горизонта размывалась и, казалось, исчезала.

– И, широко расправив крылья, душа моя в тиши ночной неслась над спящею долиной, неслась как будто бы домой…[14], – только и прошептал Дэнни.

Дрожь пробежала по моей спине, и волоски на моих руках встали.

– Печально, но красиво, – тихо сказала я.

– Это мои любимые строчки из «Лунной ночи». Стихотворение Эйхендорфа. Оно про встречу разлучённых. Граница между небом и землёй стирается. Это позволяет путешествовать между мирами. Мёртвые могут приходить к живым и наоборот. Но это возможно только в том случае, когда горизонт подходит к земле так близко, как там, куда я показал.

– Но такого не бывает.

Дэнни бросил на меня вопрошающий взгляд:

– Это же всего лишь легенда.

– Я не про это, – растерянно я попыталась упорядочить свои мысли. – В тот день, когда мы познакомились, на чёртовом колесе я думала про первое четверостишие этого же стихотворения! Через полчаса ты заговорил со мной. А теперь мы говорим о нём же. С ума сойти, да!

Дэнни, не впечатлившись, пожал плечами:

– Мне так не кажется. У людей часто бывают предчувствия. Они просто не обращают на них внимания, потому что заняты всякой ерундой.

– Предчувствие? – для меня это было слишком таинственно. – Чего? Этого разговора? Или тебя?

– Кто знает? Может быть даже…

В этот момент немного ниже нас открылось чердачное окно и наружу выглянула женщина с непослушными кудрями.

– Эй, Дэнни, – крикнула она. – Почему ты не можешь сидеть под крышей, как нормальные люди?

– Здесь красивее, – ответил он. – Не хочешь к нам, Бритта?

Она цокнула языком:

– А больше ничего не надо? Может, принести чай с пирогом?

– Да, – весело ответил Дэнни. – Неплохая идея.

Я ещё услышала, как она бурчит что-то вроде:

– Вниз и побыстрее!

А потом окно закрылось.

– Она это всерьёз?

– Надеюсь, нет, – тихонько рассмеялся Дэнни. – Я ненавижу чай.

– Ерунда, все любят чай.

– Я нет, – он посмотрел на меня, словно извиняясь. – Плохие воспоминания.

– С чаем? – не веря своим ушам, спросила я.

– Долгая история, – он махнул рукой, прежде чем повернуться ко мне. – Ты должна запомнить, что думала в этот вечер, и в будущем держать глаза открытыми. Тогда начнёшь замечать такое чаще. Возможно, когда-нибудь тебе это поможет.

– Не понимаю. Как это сможет мне помочь?

Дэнни ненадолго замолчал. Свет вокруг нас начал меняться, становиться красноватым и каким-то нереальным.

– Когда-нибудь, – начал он, – когда меня уже не будет. В мгновение, когда ты будешь близко к горизонту, ты станешь ближе ко мне…

– Прекрати, – прервала я его немного резко. – У меня от такого мурашки!

– Просто обрати на это внимание, Даки. На всякий случай.

– Мы не должны даже думать о таком.

– Я знаю.

Окно снова открылось, из него высунулась Бритта. Ни чая, ни пирога у неё не было.

– Быстро вниз! – крикнула она и замахала руками в нашу сторону. – Если это увидит наша арендодатель, тебе точно влетит.

– Уже спускаемся! – сказала я, чтобы успокоить её.

Я ещё раз посмотрела на горизонт, на кроваво-красное солнце. Затем опустилась на колени и поползла обратно к гаражу.

Дэнни лёг на тёплую черепицу:

– Я скоро приду. Дай мне пять минут.

Эрика Блумхардт нервно взглянула на часы. Ещё один приём на сегодня. Молодая парочка, которая записалась в середине прошлой недели. Хотя до приёма оставалось ещё пятнадцать минут, она, не отрываясь, смотрела на парковочное место напротив окна её офиса. Она поймала себя на том, что нервно переминается с ноги на ногу. Почему этих двух ещё нет? Почему все приходят в последний момент?

Честно говоря, приходилось признаться, что в последнее время она раздражается из-за всякой чепухи. Прежде всего из-за того, что касалось её работы. Она работала в соцслужбе уже пятнадцать лет и десять лет консультировала по вопросам СПИДа. Раньше такого и не бывало, чтобы она раздражалась. Чтобы люди, которые приходили к ней и искали совета, приводили её в ярость. В глубине души она знала, что это неправильно, но ничего не могла изменить. Как безрассудно поступали её клиенты! Они играли не только с собственными жизнями, на что, в принципе, Эрике было наплевать, но и с жизнями близких людей. Русская рулетка, так сказать. Вот только те, с кем они играли, часто даже не подозревали, что они – часть неэтичной игры.

Раньше она так не смотрела на это. Тогда она только жалела пациентов, как она про себя называла клиентов. Теперь она могла думать о своей дочери, когда мужчина с ВИЧ рассказывал ей, что не предохранялся, когда спал с женщиной, которая сидела рядом с ним, плача и стыдясь, и не рассказал ей о болезни. А потом спрашивал её, можно ли теперь что-то предпринять. Сделать что-то было можно, но часто ей хотелось просто рявкнуть им, что сначала нужно включать мозги, прежде чем идти на поводу у своих инстинктов. Мысль о том, что Ясемина тоже может связаться с таким типом, сводила её с ума.

Рождение Ясемины кое-что изменило. Честно говоря, оно изменило всё. Эрика сама изменилась. Она знала, что с этим новым настроем она не могла работать на том же месте. Она снова решила поговорить со своим начальником, объяснить всё и попросить о переводе. Так дальше не могло продолжаться. Она уже злилась на следующих клиентов, хотя они ещё не опаздывали. Только потому что она хотела к Ясемине. Может, она ещё успеет позвонить няне?

Стук дверь прервал её мысли. Она быстро пересекла комнату и открыла дверь.

– Эрика Блумхардт, – представилась она и протянула руку сначала молодому мужчине.

Он был высок, со светлыми волосами и необыкновенно привлекателен. Её так восхитили синие глаза, что она не могла оторвать взгляд. Она поняла, что смотрит на него слишком долго. Его имя она не расслышала. Она быстро повернулась к молодой женщине, повторила своё имя и пожала и её руку. Эта стройная женщина с большими карими глазами и бледной кожей показалась Эрике скорее незаметной. Её каштановые волосы были несколько растрёпаны и напоминали Эрике о старом толстом пони, который был у неё в детстве. Женщина представилась Джессикой.