Так близко к горизонту - Джессика Кох

Внезапно по её лицу побежали слёзы. Её большие глаза сузились, тушь размазалась. Она всё ещё сжимала мою руку и не поднимала глаз от мата между её ногами.

– Я должна была полностью раздеться, – продолжила она без выражения. – Отец никогда не бил меня, как отец Дэнни, но он фотографировал меня. Он заставлял меня садиться на стул, раздвинув ноги, и долго фотографировал меня со всех сторон…

Она замолчала, когда услышала тихие шаги, и быстро вытерла слёзы. Дэнни вдруг оказался за нами. Он протянул руку Кристине и потрогал её волосы.

– Всё в порядке? – обеспокоенно поинтересовался он.

Я знала, что он был чрезвычайно восприимчивый и чувствовал эмоции, как будто антеннами, но это удивило меня до глубины души. Со своего места он не мог видеть, что Кристина плакала. Расстояние было слишком большим, и мы обе сидели, повернувшись лицами к стене. Но вот он стоял рядом, будто кто-то позвал его. Эмоциональная связь между ними была такой сильной, что он чувствовал её боль или, по крайней мере, угадал её.

– Всё в порядке, – уверила его я и взглядом дала понять, что он может идти. – Она просто рассказывает мне…

Дэнни сразу понял, кивнул и исчез так же быстро, как и пришёл.

– Я должна была надевать туфли на каблуках и бюстгальтеры моей мамы, – выдавила она. – Всё было мне большим, но ему нравилось, когда я носила эти вещи. Это он тоже фотографировал.

Из её пальца уже текла кровь, но она продолжала его кусать. Я закрыла глаза. Раньше мне казалось, что, после рассказа Дэнни, ничто уже не сможет меня потрясти, но я убедилась в обратном.

– Твоя мама что-нибудь предприняла? – тихо спросила я.

Она кивнула:

– Она узнала об этом через три года. Она ушла от него и забрала меня. Но с того дня она ненавидела меня. За то, что я разбила её брак, и что моя сестра убежала.

Я в ярости фыркнула. Невероятно! Считается, что мать безусловно должна быть на стороне детей.

– Я была на грани, мертва в душе. Я начала резать себя бритвами, просто, чтобы почувствовать, что живу. Иногда я даже посыпала раны солью, чтобы усилить жжение. В четырнадцать я убежала, – продолжала она. – Болталась на вокзале, начала принимать наркотики. Сначала гашиш, потом, очень быстро, героин. Потом начался замкнутый круг. Чтобы добраться до героина, нужно было спать с каким-нибудь извращенцем. Это было настолько отвратительно, что я принимала ещё больше героина. Тогда я твёрдо решила никогда не заниматься чем-то настолько ужасным, как секс, бесплатно. Если я и должна всё это переносить, то по крайней мере должна зарабатывать на этом. Иногда меня находили органы опеки, но я раз за разом убегала. Они предложили мне общежитие и место в психологической группе для тяжело травмированных детей. В общежитии я так и не появилась, а вот в группу самопомощи стала заглядывать. Тогда я и познакомилась с Дэнни.

Она пристально посмотрела на меня, её глаза покраснели от слёз.

– Вероятно, он спас мне жизнь. Поймал меня, остановил. Мы стали друзьями. Он заставил меня отказаться от наркотиков, привёл меня в общежитие, которое сопровождали психологи. Потом он заявил на моего отца и помог мне подать на него в суд. Он получил только шесть лет, – она судорожно вдохнула. – Можешь себе представить? Только шесть лет! Никто не мог доказать его преступления против моей сестры, и фотографии никогда не были найдены. То, что я заявила так поздно, сделало всё гораздо сложнее. При таких условиях из-за хорошего ведения дела он выйдет раньше.

Ненадолго я вернулась мыслями к Дэнни. После того, как кошмар с судебным процессом над его отцом наконец закончился, он вынужден был пройти через то же дерьмо ещё раз вместе с Кристиной. Она закрыла глаза и обеими руками вытерла слёзы прежде чем продолжить:

– Два года назад я переехала к Дэнни. Тогда мне казалось, что я почти отказалась от наркотиков, несмотря на это в начале прошлого года он почти на восемь месяцев отправил меня в закрытую клинику. Я ненавидела его за это, умоляла его не делать этого, угрожала, что перестану дружить с ним, но он не дал себя уговорить. Сейчас я благодарна ему за это. После этого я не принимала наркотики, но он настоял на своём и в этом году снова отвёз меня в ту же клинику. Чтобы закрепить результат. А с этого момента ты сама всё знаешь.

Я осторожно обняла её, зарывшись лицом в её волосы.

– Спасибо, Тина, – прошептала я, – за то, что ты мне всё рассказала. Я с самого начала хотела быть вашим другом.

Она резко освободилась от моих объятий и озадаченно посмотрела на меня.

– Джессика, – сказала она, – ты давно наш друг. Ты теперь такая же часть моей семьи, как и Дэнни.

Улыбаясь, я снова обняла её:

– Я тоже люблю тебя, Тина.

Через какое-то время я добавила:

– И я люблю Дэнни. Всем сердцем. Ты не должна беспокоиться, я никогда не оставлю его одного. Обещаю. Что бы ни произошло, я останусь с ним.

Оба высказывания соответствовали правде. Я любила Тину, но прежде всего я любила Дэнни. Я пройду с ним его путь до конца, даже если это будет последнее, что я совершу в своей в остальном незначительной жизни.

⁂

Всю неделю мне не удавалось сосредоточиться на работе. Поэтому я закончила работу пораньше и съездила в конный клуб, прежде чем поехать к Дэнни. Я шумно закрыла дверь и вошла в коридор. Хотя я была уверена, что он уже дома, Дэнни не вышел встречать меня, что было для него нетипично.

– Привет? – крикнула я.

Кристина вышла в коридор:

– Джессика, заходи. Дэнни ещё на работе.

– Его автомобиль стоит на улице.

Она подошла и обняла меня:

– Правда? Он не заходил. Может, он в саду?

– Я посмотрю.

Кристина ушла в свою комнату, я поставила сумку на шкаф и прошла через гостиную на террасу. Стулья аккуратно стояли вокруг стола, на траве тоже никого не было. Тихий свист, однако, сообщил мне, что я не одна. Я с любопытством осмотрелась. Прошло некоторое время, прежде чем я нашла Дэнни.

– Что, во имя всего святого, ты делаешь на крыше? – крикнула я. – Спускайся!

– Не-е, – ответил он. – Поднимайся ты!

С трудом подавив вздох, я задумалась, как он туда забрался. Затем мой взгляд упал на зелёный мусорный бак у гаража. Я вскарабкалась на него и закинула колено за коленом на крышу гаража. Оттуда я поднялась ещё выше, к Дэнни. Всё оказалось проще, чем я думала.

Хотя крыша не была особо отвесной, я всё же не рискнула встать, а подползла к Дэнни на четвереньках. Черепица была очень тёплой, но всё же терпимой. Хотя, если бы небо не было покрыто облаками полдня, я бы точно обожгла ладони до волдырей.

– Что ты делаешь здесь? – повторила я свой вопрос, пока поудобнее устраивалась рядом с Дэнни.

– Любуюсь закатом, – объяснил он и поцеловал меня в щёку.