Право остаться - Игорь Негатин

– Неплохо тебя снарядили, – удивленно присвистнул я. Потом закрыл ящик и поднялся, отряхивая с коленей снег. – Прямо как на Северный полюс.

– Кто мог знать, что меня здесь ждет? – ответил он, пожав плечами.

– Или «кто», – усмехнулся я. – Ты прав. Я мог сюда и не добраться.

Михалыч покосился на меня, но ничего не сказал. Провел рукой по заиндевевшим усам и кивнул. Что и говорить – прилично его снарядили для путешествия в «иной» мир. Это не мои жалкие двадцать пять килограмм, которые достались в виде «стартового капитала». Тут все по-взрослому! Две закладки общим весом в центнер. Учитывая некоторые обстоятельства – настоящее богатство.

Два запасных ствола: винтовка со скобой Генри и охотничья вертикалка двенадцатого калибра. Приличный запас патронов, летняя и зимняя одежда, нижнее белье, два пуховых спальника, лекарства, витамины и даже десятикилограммовая упаковка пеммикана. Разная мелочовка вроде ящика стеариновых свечей и охотничьих спичек. Чай, кофе, соль, шоколад. Обертка стилизована под эпоху, но тем не менее разница есть и, надо заметить, весьма приличная. Про всякие железяки вроде пил и топоров и говорить не приходится.

– Что ты намерен делать с этим грузом? – спросил я, когда мы собрались домой.

– Надо перетащить все это в усадьбу.

– Перетащишь, когда останешься вдвоем с Челищевым.

– Почему?

– Мне как-то совсем не улыбается объяснять Марку, откуда здесь взялись эти вещи. Тем более что они отличаются от вещей этого мира, а Брэдли очень наблюдательный.

– Значит, меня с собой не берете? – грустно усмехнулся Михалыч.

– Нет, – коротко ответил я. – Только до Форт-Росса и обратно.

– Почему?

– Съездишь – поймешь. Могу добавить, что мне повезло больше.

– Это чем же? – нахохлился он.

– На третий день я попал в тюрьму, а чуть позже угодил в перестрелку с бандитами. Не хочу изображать героя, но это помогло мне… почувствовать этот мир. Лучше сиди на озере, общайся с Челищевым. Он тебе все объяснит.

– Когда же мы займемся «часовщиками»?

– Когда я закончу свои дела в Вустере.

– Эти дела для тебя важнее задания?

– Хм… Михалыч, я вроде уже объяснил о своих приоритетах в этом мире. Ваше задание, мой дорогой иномирный друг, для меня лишь одно из нескольких, и не самое важное.

– Ты мне все-таки не веришь?

– Что вы меня пустите обратно? Разумеется, не верю.

– Почему?

– Почему? – переспросил я. – Хотя бы потому, что ты и сам в это не веришь. Сидишь и думаешь – увидишь ли ты наш мир или нет? Что, не так? – Я посмотрел на Михалыча, и он отвел глаза. Ну вот, значит, и тут я не ошибся.

– Не все так просто…

– Просто, непросто… Скажи, Михалыч, а многие исследователи не возвращались? Ведь были такие, которым закрывали путь домой? Это же не единственный мир, который изучает ваш центр?

– Не единственный.

– Так как с невозвращенцами?

– Если на том… свете человек заболел какой-нибудь болезнью. Неизвестной. Да, таких… не возвращали.

– Или возвращали, но для изучения в какой-нибудь лаборатории? Я прав? Эх, Михалыч, Михалыч… Пойми меня правильно, я не держу зла на центр. Наоборот – благодарен, что мне так повезло, но тот мир для меня уже умер. Ладно, пошли домой. Дел по горло.

Михалыч не ответил. Да и о чем тут говорить, если честно? О призрачных мечтах, которым не суждено сбыться? Глупо это. Мы молчали до самого дома. Даже оленя, которого подстрелили на берегу озера, тащили молча. Зверь так удачно выскочил перед нами, что грех было не воспользоваться этой возможностью. Да и собак кормить надо. Вернулись, свалили тушу под навесом и передали ее в руки Марка, который в этих делах лучше разбирается. Михалыч что-то буркнул и ушел в дом. Брэдли проводил его взглядом, потом посмотрел на меня и покачал головой…

– У меня есть пара знакомых парней в городе, которых можно подключить… – задумчиво протянул Марк Брэдли, когда с тушей было почти закончено.

Он был похож на сумасшедшего, который открыл мясную лавку на безлюдном берегу озера, а теперь стоит с куском парной вырезки и прикидывает, кому бы ее продать. В рубашке с закатанными рукавами и руками в крови. Зрелище не для слабонервных, но здесь, если подумать, таких и не видно.

Марк прикусил огрызок сигары, прищурился и посмотрел на застывших неподалеку псов. Тори и Бади строили такие умильные рожи, что разжалобили бы любого, а не только Брэдли. Он ухмыльнулся и бросил им по куску оленины. Парни окончательно сдурели! Избаловали собак, черт бы их побрал. Их – это парней, разумеется, а не псов.

– Надо будет напрячь вустерских ребят, – продолжил размышлять Марк.

– Было бы очень кстати. Признаться, я даже не знаю, с чего начать это расследование.

– Хм… С начала, Талицкий! С самого, раздери меня дьявол, начала!

– Зришь в корень! – Я чуть не расхохотался.

– Учись, пока я жив! Что у нас есть на этих неизвестных парней?

– Ничего… – задумчиво протянул я и зачем-то повторил: – Ничего…

– Вообще? – удивленно заломил бровь Брэдли.

– Кроме одного типа, которого подозревали в причастности к этому ограблению. Когда он это понял, то быстро перебрался в Вустер, где и затих, как мышь под веником.

– Ты же читал бумаги! Там что, ничего нет?

– Протокол осмотра, десяток допросных листов – и ни одной зацепки.

– Хм… негусто… – согласился Марк.

– Вот и я про что.

– Ну раз так, то давай еще раз и по порядку, – предложил Брэдли, присаживаясь на борт лодки. Снегом помыл ладони, а потом вытер их о штаны и вздохнул.

Рядом тотчас появились Тори и Бади. Они уселись напротив Марка и завиляли хвостами. Избаловали мы псов, ох и избаловали! Ладно, это сейчас не важно. Я хмыкнул, потрепал одного из них по голове и полез в карман за кисетом. Набил трубку и неторопливо закурил. Марк покосился на меня и достал сигару.

Несколько минут мы молчали, а потом я начал:

– Итак… Во время очередной доставки золота с прииска Золотой Берег на обоз напали…

– Где именно? – перебил меня Марк. Он смотрел куда-то вдаль, в сторону заснеженного озера, но без мечтательной рассеянности во взгляде, а сухо, со злым прищуром, будто зверь, который подобрался перед прыжком.

– В двух днях пути от Форт-Росса. Судя по описаниям, там очень подходящее место для таких забав. Глубокая речная долина с крутыми берегами…

– Каньон.

– …Да, каньон, – поправился я. – Нападение было совершено около полудня.