Цвет ночи - Алла Грин

усаживалась за рояль. Только сейчас я заметила, что музыка всё же перестала на время играть. Тонкими изящными пальцами надавливая на клавиши, Барбара принялась сотворять мелодию, негромкую, чарующую, но бесконечно тоскливую. Эта мелодия в каждой ноте отражала всю мою внутреннюю боль, тянущуюся из прошлого, отзеркалила мои настоящие страхи и тревоги за будущее. Личная боль Барбары, которую она выражала в музыке отзывалась и во мне. Сейчас мне было не трудно понять эту прекрасную, неотразимую женщину с опечаленной душой. Звучание струн было созвучно звучанию моего плачущего сердца.

Спустя несколько минут рядом с Барбарой возникла фигура Велеса, которого я видела в последний раз убегающим в обличии медведя в лес. Он не спускал с неё восхищенных жадных глаз, смотрел на неё с любованием. Его взгляд был красивым, и она сама была красива. Изгнанный бог заговорил с ней, и они долго о чём-то тихо общались. Барбара продолжала играть, даже смеялась, мило улыбаясь, но видно, всё равно не отвечала Велесу взаимностью. Скоро Гай поднялся со стула и направился к ним. Перекинувшись с отцом парой фраз, он обратился к Барбаре, и увёл её обратно к нашему столу. Когда они оказались рядом, я услышала, как Барбара учтиво поблагодарила его. Велеса я больше не могла найти глазами. Зато наткнулась на Кинли, висящего вниз головой, как летучая мышь, на шторе.

Барбара подсела к Вольге и они разговорились. На меня сразу же обратил внимание Гай. Он подбадривающе мне улыбнулся, невольно напоминая, что был одним из свидетелей нашего непростого разговора с Яном, и приблизившись, протянул мне руку, приглашая на танец. Место Барбары за роялем уже заняла фигура в чёрном плаще в капюшоне. Под мелодичные ноты я встала из-за стола.

— Может, мы просто немного пройдёмся? — спросила я, пребывая в упадническом настроении.

Рыжеволосый молодой мужчина понимающе мне кивнул.

Я держала его под руку, когда мы медленно двигались вдоль столов, огибая дугой танцующих, направляясь к пылающим каминам.

Гай не спрашивал о моём состоянии и самочувствии — у меня было всё на лице написано. Вместо этого он сказал, пытаясь меня отвлечь:

— Мы подружились с Яном не сразу. Когда мать ушла от отца, она уже была в связи с Чернобогом, и мой брат родился до того, как раны Велеса успели затянуться. Пусть он и предал её изначально, но потеря мамы всё равно оказалась для него худшим ударом, от которого он, к слову, до сих пор не оправился.

Проводя меня между роялем и окном, он бросил долгий взгляд на полную луну, не меняющую своего положения, повергшую нас на участь жить в вечной ночи.

— Так вот, когда родился Ян, я не был знаком с ним в должной мере, потому что решил остаться рядом с отцом, чтобы утешить его, и редко навещал в те времена мать. Хотя я очень её любил и люблю до сих пор, и не отказывался от общения с ней, я всё же немного злился, что она создала новую семью. И что теперь семьёй, которая была когда-то у меня, обладает кто-то другой. Этого «другого» я недолюбливал.

Мы замерли у огня. Над нашими головами на шторе болтался Кинли. Казалось, что он дремал.

— Мы подружились лишь через… очень продолжительное время, когда родились все мои братья и сёстры, и когда матери понадобилась помощь. Морана оказалась о очень нехорошей ситуации, можно сказать, в заточении, и понадобились невероятные силы, чтобы её вызволить. Ян очень удивился, когда я вызвался сотрудничать с ними, словно забывая, что Морана и моя мать тоже. Но в той переделке мы тем не менее узнали, чего оба стоим, и начали общаться, в первый раз осознав, что мы семья. И с тех пор мы сохранили хорошие отношения.

Я мысленно проиграла имя — Морана. Сама богиня смерти. Ранее я уже слышала его, в фольклорных песнях и сказках.

— Я вот что скажу: с тех пор много воды утекло. И отношения в их семье разладились. У Яна много претензий к отцу и к матери, к слову, справедливых, и Ян не любит, когда его отождествляют с ними. Он попытался напугать тебя, но не всё, что он думает о самом себе, на самом деле является таким ужасным.

Мне хотелось верить, что Гай прав. Что Ян слишком строго себя судит. И что наша близость с Яном не исчезнет, разбившись от удара о заблуждения и недопонимание.

— Значит, ваша мать Богиня… смерти? — поинтересовалась я.

Гай утвердительно кивнул.

— Что ж, — протянула я, пытаясь уложить в голове неукладываемое, — кажется, Константин больше всех на неё похож?

Рыжеволосый мужчина рассмеялся.

— Нет, это не так. Мама очень красивая. Не то, что мой брат с этими его рогами и отваливающимися кусками плоти. — Он усмехнулся. — Кстати, братья и сёстры — они все в меньшей степени на неё похожи. Все они унаследовали драконью форму отца, и никто не унаследовал её способностей, кроме Яна. Ну, и меня.

Я протянула руки к камину и подставила ладони согревающему огню.

— Разве Морана не дракон?

— Нет, — послышалось от Гая.

Это объясняло то, почему Гай имеет медвежью форму, доставшуюся ему от Велеса. В Гае не было ни капли драконьей крови.

— Значит, Ян и остальные — полудраконы?

— Полудраконы рождаются от существ нави и смертных. А также от их потомков. Так что Ян и остальные считаются драконами.

Полудраконом была Роксолана… Я снова с грустью вспомнила её.

Подняв полные любопытства глаза на сына изгнанного бога, я спросила:

— А какие именно способности вы с Яном унаследовали от матери? Что ты имел в виду?

Гай повернул голову в сторону террасы, рядом с нами, на которую вышла компания цмоков.

— Что ты знаешь о богине смерти? — спросил он.

— Ну, — задумалась я, — очевидно, что она переправляет души умерших из яви в навь.

Вероятно, именно она забрала души моих погибших родных и перевела через Калинов мост, определив им места в деревянных гробах на рубеже.

— А ещё… повелевает тьмой, раз она спасла от расщепления Константина, — предположила я.

— Нет, — покачал головой Гай, — тьмой никто не может повелевать помнишь? Ни Троян — её первое создание, ни Морана. Мы до сих пор понятия не имеем, как мама его спасла. А кроме того, что мать проводит души в мир мёртвых, ещё она и управляет временем, способна находиться сразу в двух мирах, повелительница снов и сознания. Мы получили с Яном последнюю часть.

Звук тонкого невидимого колокольчика раздался в моей голове, словно предупреждающий меня о чём-то. Повелительница снов и