Приключения Тигрового кота. Книга 1 - Инбали Изерлес

Джесс хотелось, чтобы старик побольше рассказал ей о древних кошках, но, наверное, на это не стило надеяться. Забыв о какой-то теме, он мог очень долго к ней не возвращаться. Может, и никогда не вспомнит. Люди постоянно так поступали. Джесс вернулась в кабинет.

Старик сидел за столом, крепко сжимая телефонную трубку.

— Дети всегда держатся за свою территорию! И тот хулиган вряд ли отступит, пока не захватит половину улицы… я знаю, но тут мало что можно сделать, при его-то упрямстве. Ясно же, что родители просто не могут с ним справиться… Да, да, я понимаю. Просто не повезло, что он тоже в классе Ханны… Ну конечно, ты можешь ее перевести в другую школу, но он ведь все равно останется вашим соседом, разве не так? Так что он на свой лад победит… Конечно нет — я никогда и не предполагал, что Ханна должна просто терпеть все это!

Джесс села на свое обычное место у радиатора. И задумалась над тем, что сказал старик: «Тот хулиган вряд ли отступит…» По какой-то причине эти слова ее поразили. Она подумала о смерти первой малиновки луны урожая и о том, как кошки Крессиды ополчились на Мати. Подумала о наводнении. И снова стала размышлять о необычных качествах Мати: о его внешности, его особых инстинктах, о его странном путешествии на корабле… И наконец стала думать о сражении между двумя кошачьими племенами десять тысяч лет назад.

Она повернулась к окну за фигуркой Бастет, такой похожей на Мати. Небо выглядело чище, чем много дней подряд, и сквозь облака прорывались солнечные лучи.

— Возможно, на следующей неделе, — продолжал старик. — Мне хочется побыть дома как можно дольше, пока Джесс снова привыкает… Да перестань, ты прекрасно знаешь, что она для меня не просто кошка. Бедняжка так исхудала. Я стараюсь ее откормить, но у нее совсем нет аппетита… Обед в воскресенье на следующей неделе? Буду рад прийти. Но ничто не мешает тебе самой наведаться сюда на этой неделе…

Джесс отвела взгляд от окна. Книга о Древнем Египте лежала на полу у ног старика. Это был большой потрепанный том; его, похоже, открывали очень много раз, и несколько страниц загнулись. На одной из приподнявшихся страниц Джесс увидела что-то вроде пятна красного меха. Она подобралась поближе, прижав уши. На картинке была изображена кошка. Одна сторона ее мордочки была костлявой и пятнистой, с широко открытым глазом. А другая…

Джесс медленно покачала головой.

Она подумала о древней вражде, приведшей к большой битве кошек тысячи лет назад. Джесс не понимала, как это произошло или почему, но вдруг почувствовала уверенность, что причина была не в ссоре. И каким-то образом к этому оказался причастен Мати. Более чем причастен: ему грозила опасность.

Джесс снова посмотрела в окно. На небе сквозь облака проглядывал бледный серебристый диск.

Как далеко отсюда до рыночной площади? Как отыскать то место? Ее старик говорил, что никогда бы не догадался, что она могла зайти так далеко на запад, к реке. Запад. Это та сторона, в которой садится солнце. К концу заката она могла бы найти рыночную площадь. Но как только стемнеет, она потеряет ориентиры. Была вторая половина дня. Времени оставалось не слишком много.

Старик продолжал болтать по телефону.

— Да, но весна уже близко, я чувствую… а потому полон оптимизма!

Джесс не смотрела на него. Она вышла из комнаты и выскользнула сквозь кошачью дверцу в кухне.

Наверное, старик это услышал, потому что замолчал.

— Папа? Папа? — гудел голос его дочери из телефонной трубки.

Старик извинился и повесил трубку. Но это не имело значения. Джесс уже выскочила за ограду в конце садика и бежала со всех лап.

Распевая песню сообщества, кошки Крессиды шагали за своим вожаком. Пангур вел их не спеша, высоко подняв хвост.

Все кошки, пригодные к делу, следовали за ним. Все, да, но кроме Бинжакса, которому было велено охранять катакомбы. И он остался позади, прищурив глаза и размахивая хвостом.

— После того наводнения я как будто стал существом второго сорта, и это на рынке, которым я рожден править! — шипел он себе под нос, пока кошки Крессиды маршировали прочь.

На шлюз Крессида опустились сумерки. Поднялась в небо низкая, почти полная луна. Дойдя до ограды парка, Пангур остановился. Боевая песнь затихла. Кошки перешептывались.

Пангур повернулся и обратился к ним:

— Мы, кошки Крессиды, обычно не заходим в этот парк. И тому есть причина. Канксы живут прямо за ним. — Кошки выразили свое согласие, шипя и подвывая. — Мы всегда старались оставить их в покое, держаться в границах своей Территории. Таково молчаливое соглашение между двумя сообществами кошек, договор, скрепленный правилами чести. Но несколько месяцев назад это соглашение было нарушено. Нарушено моим братом, вожаком Канксов, Ханратти!

Кошки зашипели громче, злее.

— И вот пришло время выступить против Канксов. Мы им покажем, что значит ссориться с кошками Крессиды!

Все замяукали, завыли. Пангур проскользнул под железную ограду, и все остальные — за ним.

Но кошки знали только часть всей истории. Имелась и еще одна причина держаться подальше от парка. Некоторые говорили, что в парке бродят призраки. Риа шла рядом с Домино. Они тревожно переглянулись.

Домино повернулся к матери, шедшей следом за ними.

— Может, я поступил неправильно? — тихо спросил он.

— Нет, сынок. Ты сделал верно, рассказав мне все, и теперь мы тоже поступаем правильно. Иногда просто не остается выбора, приходится столкнуться с врагами. И сейчас как раз такое время. Разве это мы замышляли зло против Канксов?

— Нет, Амма.

— Вот именно. Они сами начали. И не оставили нам выбора.

Домино кивнул и снова повернулся к Пангуру, который как раз прошел мимо цветочных клумб, где должны были скоро расцвести первые нарциссы. Уверенным шагом Пангур вышел на травянистую лужайку, где в ночь наводнения Мати обнаружил дуплистый дуб. В воздухе схватились две малиновки, что-то не поделившие. Они несколько раз кувыркнулись, потом умчались сквозь ветки конского каштана. Пангур оглянулся на свою давнюю подругу Трильон. Никто из кошек Крессиды не произносил ни слова.

Они осторожно пошли дальше через пустой парк, странно затихший. Они двигались на север, где лужайки уже уступали место колючим сорнякам. У дальней границы парка кошки миновали кусты ежевики. Потом, перед каким-то внутренним двором, в круге света мигавшего уличного фонаря, Пангур и его сообщество остановились. Было уже довольно поздно. Никого из людей вокруг. Тесновато, не сравнить с просторами у шлюза Крессида. Когда-то этот двор был великолепным, над ним возвышалось внушительное викторианское здание библиотеки. В центре двора сохранилась платформа для оркестра, где когда-то, давным-давно, люди в белых костюмах с серебряными пуговицами и жестких шляпах дули в трубы и стучали в барабаны. Их горделиво звучащие фанфары зачаровывали толпы зрителей.