Тлен и пепел - Елена Шелинс

   Несколько минут мы здоровались и обменивались всевозможными любезностями с попавшимися нам знакомыми. Затем маменька, с щелчком сложив кружевной лиловый веер с черной каймой, оценивающе оглянулась на уже складывающиеся компании беседующих и тихо, так, чтобы только я могла услышать ее, проговорила:

   — Тебе, все же, стоит идти к остальной молодежи, Кларисса, а то выйдет неприлично. Но пообещай мне, что в этот раз ты будешь… аккуратна. Никаких глупостей, слышишь? Твой отец после того бала уже грозился запереть тебя дома, так что не стоит давать ему повода, чтобы он окончательно утвердился в своем желании.

   Я в удивлении вскинула брови, впервые услышав о подобном. Мама смотрела на меня с легко читаемым укором, и мне оставалось лишь молча кивнула, отлично понимая, что ее волнение вполне оправданно.

   Мама практически из рук в руки вручила меня одной из дочерей своей подруги — чуть пухлой Анель, моей ровесницей, с которой мы всегда неплохо ладили, и удалилась к кружку хорошо знакомых ей дам.

   Мне очень хотелось уже поболтать с Элиной, но пока поток гостей не ослабевал, она не могла отлучиться. Корзинка с бутонами в ее руках сначала почти опустела, а потом вновь была заполнена расторопной служанкой.

   — Вы уже слышали? После фуршета маги стихий устроят представление! — с блестящими от восторга глазами проговорила Анель, всегда казавшаяся мне чересчур впечатлительной особой.

   Девушки, стоящие рядом с нами, восхищенно завздыхали и наперебой стали предполагать, что же за фокусы нам сегодня продемонстрируют искусные маги. Я поспешно изобразила на лице восторг, вдруг понимая, что после всех моих злоключений, с меня, пожалуй, на ближайшее время довольно всяческих магических штучек и потрясающих до глубины души зрелищ.

   И я, продолжая улыбаться и вовремя кивать, стала украдкой разглядывать прибывающих гостей.

   Это были и прекрасно знакомые мне лица, и совершенно новые, но все, как на подбор, представляли собой лучший свет Эрги, о чем говорило несколько надменное и самодовольное выражение лица большинства из них. Той самой маски, которая рано или поздно намертво прикипает ко всем заскучавшим благородным вместе с учтивыми манерами и любовью к излишнему морализатoрству. Отсветы огоньков играли на бриллиантовых колье и запонках, некоторые дамы щеголяли редким кровавым камнем, по мраморным ступеням, ведущих к саду, скользили юбки то из нанийского шелка, то из визирийского атласа и тафты.

   Внезапно я почувствовала, как сердце, на мгновение заледенев, резко ушло вниз. По ступенькам, что-то говоря и чарующе улыбаясь, в бордовом бархатном камзоле, отороченным золотой нитью, медленно спускался Отис Батрис. Держа его под руку, рядом с ним словно плыла, так мягок был ее изящный шаг, очаровательная девушка с атласными черными локонами и большими глазами цвета переспелой вишни...

   Нечто темное и тягуче вязкое, притаившееся в самой глубине моей потаенной сути, яростно забурлило, стремясь обжигающим и смертоносным потоком вырваться здесь и сейчас. Захлестнуть удушающей волной. Разложить. Навсегда стереть с лица земли.

   Мне хватило доли мгновения, чтобы от одного лишь осознания, что именно сейчас может произойти, я смогла прийти в себя. Резко замутило, словно я вновь видела перед собой висевшего на кладбищенской изгороди мертвеца, а затем накатило едкое чувство стыда за подобный низкий и опасный для окружающих порыв, не сдержав который я бы могла погубить всех окружающих меня людей.

   Тем временем новоприбывшая парочка, совершенно не подозревая, что едва не вызвала своим появлением самую настоящую катастрофу, уже перестала раздавать приветливые улыбки и остановилась. Отис чуть наклонился и что-то зашептал спутнице в аккуратную нежную раковину ушка. Его губы, казалось, были слишком близки к ее бархатной коже, и я, вспыхнув, попыталась заставить отвести себя взгляд, но не могла это сделать, словно было крайне необходимо и дальше себя мучить.

   И все же, спутница Отиса являлась настоящей красавицей, я не могла этого не признать. Она была столь красива, что я, уже заранее ненавидя ее, неосознанно любовалась ее чертами, где даже какая-то неправильность, очевидные отклонения от общепринятых стандартов: слишком вздернутый острый носик или не такой уж и высокий лоб, только добавляли ей, как мне казалось, оригинальности и особого шарма.

   Девушка, слегка хмуря бровки, но при этом каким-то удивительным образом сохраняя прежнее безмятежное выражение лица, кивнула на слова своего спутника. С едва различимой неохотой она убрала ручку от Отиса, почтительно присела, на краткое мгновение задрожав густыми черным ресницами, и растворилась в толпе гостей. Батрис же был подхвачен парой статных молодых мужчин, которые, судя по всему, были весьма рады его видеть.

   Я пришла в себя, только когда одна из рядом стоящих девушек коснулась меня рукой.

   — Кларисса…. Все в порядке?

   Кивнула, через силу пытаясь придать своему лицу сносное выражение, которое бы не вызвало лишних вопросов.

   Я чувствовала себя полной дурой, какой-то несчастной безмозглой идиоткой. После стычки с драугром, когда нужно лежать и восстанавливать силы, чтобы затем применить их для решения проблемы с Эвалусом, в итоге с упрямством ослицы накачаться обезболивающими эликсирами, прийти на торжество и увидеть там Отиса в компании какой-то девицы… Это было настолько унизительно, что мне захотелось тотчас же найти любой предлог, и уехать домой. Моя злость мысленно обрушивалась то на прелестницу, то на самого Отиса, хотя оба абсолютно не виноваты в том, что некая графиня понапридумывала себе одни боги знают что…

   Предмет моих воздыханий и одновременно жгучей ненависти появился возле меня так неожиданно, что я неприлично вздрогнула всем телом. Теперь мне оставалось только ругать себя, что сразу после увиденного я не пошла прогуляться в глубину сада, чтобы до конца взять себя в руки и обезопасится от этой неминуемой встречи хотя бы на краткое время.

    Первые секунды я даже не понимала, что говорит Отис, и лишь какой-то самый уголок моего сознания подсказал, что нужно протянуть руку, дабы он в приветствии смог ее поцеловать. Анель, увидев мага, сразу разулыбалась и будто вся подобралась, неосознанно выставляя вперед пухлую грудь и этим служа мне очередным напоминанием о том, насколько Отис популярен среди дам.

   Я никогда не думала, что смогу в краткий миг так сильно возненавидеть человека, который в действительности не успел мне сделать ничего плохого.

   Маг рассказал нам что-то забавное, о чем я могла судить исключительно по смеху рядом стоящих девушек, потому что половина слов, вылетающих из его рта, встречали преграду в моей голове, и я могла думать лишь о том, что видела несколькими минутами ранее. Мои мысли были о вишневых глазах, тонком стане в темно-красном платье и блестящих лакированных черных локонах, которые, видимо, пришлись Отису по вкусу.

   Наконец, маг закончил свою тираду и откланялся, чтобы двинуться к следующим знакомым. B его взгляде, брошенном на меня напоследок, явственно сквозило легкое удивление, — еще бы, я единственная из стоящих здесь девушек, кто даже не удосужился хотя бы немного приподнять уголок рта в его присутствии.