Леди Роз - Сандра Уорт

– Исобел… – нарушил мои мысли голос Урсулы. – Пора надеть сорочку.

Тонкий лен нежно коснулся моего обнаженного тела, туфли из мягкой позолоченной кожи были легкими, как перья лебедя. Потом Урсула занялась моей прической. Она развязала ленты, с помощью которых пряди волос превращались в кудри, распустила локоны вокруг лица и вплела в них хрусталинки и крошечные бутоны белых роз. Я украдкой полюбовалась лежавшим на кровати свадебным платьем из белого шелка, отороченным горностаем и расшитым золотом. Рядом с ним висел венок из цветков вишни и белых роз. К нему была прикреплена фата, украшенная золотистыми кружевами, хрусталем и сверкающим жемчугом; ее следовало надеть последней.

– Дорогая миледи, теперь можно надеть платье.

Тут у двери прозвучали голоса, известившие о прибытии матери Джона, графини Алисы Монтегью, которая пришла с дочерьми, чтобы помочь мне одеться и проследить за последними приготовления ми. Но свекровь вошла в мою комнату одна; сестры Джона и камеристки остались в прихожей. Урсула быстро набросила мне на плечи шерстяной плащ, чтобы я не стояла в одной сорочке.

– Мадам… – сказала я и сделала реверанс. Мы всегда обращались друг к другу официально. Я еще плохо знала ее и не была уверена, что она не чувствует ко мне неприязни. Может быть, она недовольна тем, что ее муж заплатил за мою руку такие большие деньги? Может быть, ей не нравится, что я из лагери ланкастерцев? Может быть, я недостаточно знатна для их аристократического семейства, ведущего родословную от европейских королей, бывших наследниками самого Карла Великого?[33]Я боялась ответов, потому что очень тосковала по своей матери и надеялась, что графиня заменит мне мать. Но у этой женщины уже было полдюжины дочерей, и она не нуждалась еще в одной.

– Идеально, – сказала она Урсуле, осмотрев мое лицо у открытого окна, и жестом велела мне повернуться. – И прическа отличная. Не вижу ни одного изъяна.

– Спасибо, миледи. – Урсула сделала шаг назад и присела в реверансе.

– А теперь оставь нас.

Я внутренне напряглась.

– Садись, моя милая. – Графиня показала мне на скамью. – Ты долго простояла на ногах, поэтому перед облачением в свадебное платье должна отдохнуть. – Выражение ее лица было непроницаемым. – Кроме того, у нас появится возможность поговорить. – Она опустилась в кресло с высокой спинкой и расправила юбки. – До сих пор у нас не было возможности поговорить по душам. Для начала немного расскажу о себе… Должно быть, ты знаешь, что меня выдали замуж по расчету. Я была единственной дочерью Томаса Монтегью, а мой муж Ричард был младшим сыном. Конечно, его хорошо обеспечивала мать Жанна, внучка Эдуарда Третьего, дочь великого герцога Ланкастера и его любимой жены Катерины Суинфорд. Но я сильно подозреваю, что отца моего мужа, Ральфа Невилла, графа Уэстморленда, привлекло то, что я была богатой наследницей, способной принести своему мужу титул графа Солсбери…

Так я и думала. Она не одобряла меня, потому что я не принесла Джону ничего, а заплатили за меня много.

– Не могу сказать, что я любила своего мужа, когда выходила за него, – продолжила графиня.

Я захлопала глазами. Большинство браков заключалось по расчету, а не по любви, но я никогда не слышала, чтобы кто-то признавался в этом.

– Мне было восемнадцать лет. – Ее тон смягчился и стал задумчивым. – Я считала, что знаю, как устроен свет, и гордилась этим. Я сделала хорошую партию, а все остальное значения не имело.

Я окаменела. Да, она принесла своему мужу графский титул, но это не дает ей права позорить меня! Я вздернула подбородок и холодно сказала:

– Миледи, я понимаю, на что вы намекаете…

Она накрыла ладонью мою руку:

– Нет, не понимаешь. Дай мне закончить. Я вышла замуж не по любви, но Господь был милостив и не лишил меня этого дара. Он дал мне не просто хорошего мужа, но замечательного человека, которого я вскоре полюбила душой и телом… За годы своего брака я открыла для себя великую истину. Любовь важнее богатства, владений и могущества.

Застигнутая врасплох, я на мгновение задумалась, а потом ответила:

– Да, мадам. Я люблю Джона.

– Не сомневаюсь, Исобел. Я рада, что ты полюбила его с самого начала и не потратила несколько лет на поиски любви. Я люблю всех своих сыновей, однако у Джона есть одно редкое качество. Он романтик. Такие люди нелегко влюбляются, но если они кому-то отдают свое сердце, то на всю жизнь. С виду он сильный, но в глубине души беззащитен и будет очень нуждаться в тебе во времена великих скорбей – да избавит нас от них Господь. Мы живем в ненадежном мире. Кто знает, какие испытания нам принесет жизнь? Исобел, такая любовь – тяжелое бремя и в то же время благословение.

– Я всегда буду рядом с Джоном и докажу, что стою его.

Она сжала мою руку:

– Признаюсь, когда Джон рассказал нам о тебе, я потревожилась. Но теперь не сомневаюсь, что ты действительно достойна его любви.

Чувства снова переполнили меня. Заметив это, графиня достала из рукава шелковый носовой платок.

– Детка, ты испортишь всю работу своей камеристки, – добродушно сказала она, вытирая мне глаза. – А теперь прими мой подарок… – Она повернулась к двери и крикнула:

– Джейн!

Вошла молодая женщина и положила на стол маленькую шкатулку. Когда она ушла, графиня заговорила опять:

– Мой сын Ричард женился на Нэн Бошан в восемь лет, поэтому я не отдала его ей. Мой сын Томас женился на вдове, поэтому я не отдала его ей. Мой младший сын Джордж является сыном Святой Матери Церкви и не нуждается в нем. – Она открыла крышку и повернула шкатулку ко мне. – Теперь я знаю, почему не рассталась с ним раньше… Оно было предназначено для тебя.

Яркий солнечный свет озарял ожерелье, напоминавшее тонкое кружево из множества роз с рубиновыми лепестками и бриллиантовыми серединками. Я ахнула и с изумлением уставилась на свекровь.

Вопрос, застывший в моих глазах, заставил ее улыбнуться.

– Да, это тебе. Никто другой его не заслуживает. Оно было подарено мне моей свекровью, Жанной Бофор. Именно благодаря этому ожерелью Алая Роза стала эмблемой Ланкастеров. То, что ты пришла к нам из стана Ланкастеров, очень кстати. Теперь я передаю его тебе.

Я сделала реверанс до пола, но свекровь подняла меня.

– Будь счастлива, дочка. Люби его, и все будет хорошо. Несмотря на самые тяжелые испытания. У кого есть любовь, у того есть все.

Мы встали, и она застегнула ожерелье на моей шее.

Я прикоснулась к нему с трепетом.

– Ваш подарок всегда будет напоминать мне о рубиновом рассвете дня моей свадьбы, – прошептала я. – И о вас.