Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова - Андрей Венков

Следующий завал – сразу за поворотом, близко; решили разбить его горными орудиями, но чеченцы сразу артиллерийскую прислугу перебили. Генерал Фок выехал с ординарцами, чтоб орудия прикрыть – как бы не утащили, – и тоже погиб.

Замялась головная колонна. Проехал вперед генерал Лабынцев, двинул 2-й батальон Кабардинского полка. У поворота батальон остановил и приказал головному взводу идти на штурм завала. Офицер переспросил: «Один взвод?» Лабынцев ответил: «Прохвост, молокосос, у тебя молоко на губах не обсохло, ты здешней войны не знаешь. Вы пойдете в штыки, эти дураки на вас все заряды потратят, а тут – мы. Вся потеря одного только взвода». В рядах «кабардинцев» разговор: «Старый пес свое дело знает». Офицер обернулся к своему взводу: «С Богом, марш!»

Взвод полег, и офицера убили, но завал «кабардинцы» взяли штыками и пошли брать дальше другие завалы. Офицер Кабардинского полка, описывая бой в лесу, отметил: «и во всем этом хаосе было что-то увлекательно хорошее…»

Так прошли с утра 20 верст и после 8-часового боя подошли к самому аулу.

Шамиль велел очистить Дарго и поджечь его, сжег свой дом, мечеть и арсенал, сам же ушел на другой берег реки Аксай к аулу Белгатой.

Русский авангард остановился перед Дарго, часть сошла на окраины горящего аула, часть стала на высотах справа. Как писал участник экспедиции, «вскоре луна ярко осветила всю местность, перед нами пылал Дарго – цель нашего похода». В ночь на 7 июля подошли главные силы, а арьергард – уже утром 7-го. Солдаты и офицеры увидели лишь обгорелые сакли и уцелевший плетень, огораживающий «дворец Шамиля».

Отряд понес потери, но поскольку наступали дружно, оказались они невелики – убитых 1 генерал, 3 офицера, 24 солдата и 4 милиционера; раненых – 9 офицеров, 98 солдат и 30 милиционеров, контужено 32 человека.

«За отличие при взятии Дарго 6 июля» сотник Донского полка № 49 Дукмасов и сотник Донского полка № 31 Алексей Болдырев были произведены в есаулы, а урядник полка № 12 Никанор Платонов – в хорунжие. За этот же бой адъютант штаба походного атамана есаул Крамаренков и сотник Донского № 12 полка Татаркин были награждены орденами Святой Анны 3-й степени с бантом, а казаки полка № 48 Кирей Рябухин и полка № 53 Василий Любченков – Знаками отличия Военного Ордена, т. е. Георгиевскими крестами. Сам походный атаман Войска Донского Хрещатицкий за участие в боях под Анди и Дарго удостоился ордена Святой Анны 1-й степени.

Сама местность представляла собой обширную, совершенно ровную площадь, покрытую полями, садами и разрушенными домами широко раскинутого селенья. Вокруг и вверх и вниз по Аксаю – густые леса, и в них вечные сумерки.

Под развалинами Дарго нашли трупы 12 или 13 пленных русских офицеров, захваченных в 1843 году. Шамиль перед уходом из аула распорядился выдать их толпе. Найденных похоронили, но Воронцов после этого ни на какие переговоры с Шамилем не шел.

Еще обнаружили под одним из строений яму, в которой содержались пленные. «Понятно, что один вид этой тюрьмы не только возбудил полное сострадание к ближнему, но и явилось какое-то озлобление к неприятелю»[25].

Чеченцы с Шамилем с высот от Белготоя обстреливали русский лагерь, и Воронцов на следующий день послал генерала Лабынцева их с высот сбить, дал ему 6 или 7 батальонов. Лабынцев, бывший командир Кабардинского полка, Воронцову сказал неприязненно: «Что Вы, Ваше сиятельство, дали мне эту кучу милиции? Позвольте мне взять батальон или два Кабардинского полка; это будет вернее». Воронцов, как всегда, улыбался, только губы у него дрожали, что бывало в сильном раздражении.

Глубокий и крутой овраг отделял Дарго от Белготоя. Прошлый раз, когда Вельяминов переходил его, полевые орудия пришлось спускать в него, сняв с передка и затормозив крючковатыми срубами, к которым они были прикреплены канатами за лафетный хобот. И Лабынцев с собой орудий не взял.

Бою предшествовала разведка, и в наградных приказах мы находим, что хорунжий Донского полка № 53 Василий Свечников награждается орденом Святой Анны 4-й степени с надписью: «За храбрость» «за отличие, оказанное в деле с неприятелем 7 июля 1845 года во время произведенной рекогносцировки по левому берегу реки Аксай при селении Дарго». За эту же рекогносцировку получили Георгиевские кресты казак полка № 28 Игнат Денисов и полка № 48 Иван Расторгуев.

Лабынцев, старый кавказский офицер, чеченцев с высот сбил (особенно отличился батальон Навагинского полка), хутора Белготоя пожег и вернулся, потеряв полковника, подполковника и 28 солдат, да раненых набралось 9 офицеров и 178 солдат. Вслед за ним на высоты по левому берегу Аксая, прозванные русскими «артиллерийской слободкой», потихоньку вернулись чеченцы.

С самого 6-го числа конница их длинными вереницами тянулась по окрестным горам, обволакивая Дарго со всех сторон. А в лесу в сторону Анди без умолку стучали топоры, и с шумом и треском падали вековые чинары. Это Шамиль перекрывал Воронцову обратную дорогу.

8 июля русские хоронили своих убитых, служили молебен и панихиду. Цель экспедиции формально была достигнута. Что делать дальше, никто не знал. Солдаты исподволь скашивали поля, вырубали сады, разоряли уцелевшие сакли.

Сам аул Дарго со своими маисовыми посевами лежал на берегу ручья в продолговатой котловине, окруженной со всех сторон горными лесистыми хребтами. Местность живописная, но опасная, отовсюду простреливается.

Погода ухудшилась, пошел дождь со снегом. Сгоревший, разрушенный аул никакого укрытия не давал. Солдаты рыли ямки и по три человека грелись в них, укрывшись шинелями.

Воронцов хотел строить в Дарго крепость, велел делать рогатки и рыть ров. Но все решили, что это несерьезно. С октября, как только снег выпадет, связь с Дагестаном прервется, а до Грозной – леса и леса.

Силы ограничены – батальоны слабы численностью, 4 сотни линейцев и 9 сотен конной милиции сохранились лучше, но надолго ли их по такой местности хватит…

Удерживать развалины Дарго и вести беспрерывные перестрелки с роившимися вокруг чеченцами – постепенно потерять поодиночке весь отряд. Траву косить – драка, дров для костра нарубить – драка. Лошадей напоить – полубатальон в прикрытие посылать, иначе перестреляют лошадей или отгонят. Везде горы, везде лес, а чеченцы злы и неутомимы в драке.

Возвращаться назад через Андию в Дагестан означало признать бессмысленность экспедиции, а чеченцы расценили бы это как великую победу. Оставалось идти на север, к крепости Герзель-аул и делать вид, что все так и задумано.

Но и прорыв на север казался делом нелегким. Местность лесистая, густо населенная, но русским мало знакомая, а идти 6–7 больших переходов. Боеприпасов же после жестоких боев недоставало, продовольствие заканчивалось. Раненых и больных много и предвиделось еще больше. Солдаты жадно ели незрелую кукурузу и запивали ее горной водой, так что лазарет был уже битком набит.