Мальчик, который рисовал кошек, и другие истории о вещах странных и примечательных - Лафкадио Хирн

Но внезапно тишину нарушил стук женских гэта[40]: кара-кон, кара-кон – он быстро приближался и звучал все ближе и ближе, пока не замер у живой изгороди, что окружала сад. Синдзабуро, немало удивленный, встал на цыпочки, чтобы посмотреть, кто это. За изгородью он увидел две женские фигуры. Одна, по виду служанка, несла в руках красивый бумажный фонарь – он был изготовлен в виде цветка пиона. Другая была стройной девушкой – очень молодой, едва ли старше семнадцати лет, в кимоно с длинными рукавами, расшитом осенними цветами. Почти тотчас обе женщины обернулись и увидели Синдзабуро, а тот, к полному своему изумлению, узнал в них О-Цуи и ее служанку О-Ёнэ.

Они замерли, и последняя ошеломленно произнесла:

– О, как странно!.. Это же Хагивара-сан!

Одновременно и Синдзабуро признал говорившую и окликнул ее:

– О-Ёнэ! Ведь это же вы, О-Ёнэ?

– Хагивара-сан! – воскликнула О-Ёнэ; удивление ясно слышалось в ее голосе. – Никогда бы не подумала, что такое возможно! Господин, нам сказали, что вы умерли!

– Совершенно невообразимо! – вскричал Синдзабуро. – Как же так? Это мне сказали, что вы обе умерли!

– Ах, что за ужас! – отвечала О-Ёнэ. – Кто это вам нарассказывал такого? Как нехорошо…

– Пожалуйста, входите, – сказал Синдзабуро, – здесь нам будет удобнее говорить. Ворота открыты.

Они вошли и обменялись приветствиями с хозяином. После того как последний убедился, что женщинам удобно, он сказал:

– Я верю, что вы способны простить мою неучтивость, – я не появлялся у вас долго. Но господин Ямамото, ваш лекарь, примерно месяц назад сказал мне, что вы обе умерли.

– Ах, так это был он? Он вам и сказал? – воскликнула О-Ёнэ. – Как нехорошо с его стороны говорить такое! Ведь именно он и нам сказал, что вы умерли. Я думаю, он хотел обмануть вас. А это совсем не трудно, потому что вы такой воспитанный и доверчивый. Возможно, до родителя моей хозяйки дошло, что вы ей понравились, а затем об этом узнала О-Куни, его новая жена. Вполне может быть, что она и надоумила доктора сказать, что мы умерли, и таким образом разлучить вас. Как бы там ни было, моя хозяйка, услышав, что вы скончались, захотела обрезать волосы и стать монахиней. Но я смогла убедить ее не делать этого и в конце концов уверила, что она может стать монахиней и так – в своем сердце. После этого отец решил выдать ее замуж и сосватал за одного молодого человека, но О-Цую ему отказала. Затем случились кое-какие неприятности – главным образом по вине О-Куни. В результате нам пришлось покинуть наше жилище и уехать. Мы поселились в маленьком домике в местечке Янака-но-Сасаки. Живется нам теперь непросто – приходится брать работу на дом, но жить как-то надо… Моя госпожа постоянно читает поминальную молитву в память о вас. Сегодня, в первый день праздника Бон, мы отправились навестить несколько храмов. И вот теперь, на пути домой – конечно, мы очень припозднились, – произошла эта удивительная встреча!

– Поразительно! – воскликнул Синдзабуро. – Неужели я не сплю? И это правда? Ведь я тоже постоянно возношу молитвы перед поминальной табличкой с именем О-Цую! Посмотрите!

И с этими словами он показал им табличку О-Цую, стоящую на полке душ.

– Мы очень благодарны за ваши молитвы… И даже более того, – отвечала О-Ёнэ, смеясь. – А вот моя госпожа… – Она повернулась к О-Цую, которая так и сидела, не говоря ни слова, притихшая, наполовину прикрыв лицо рукавом своего кимоно. – Моя госпожа… Она даже говорила, что готова на семь следующих воплощений отречься от своего отца или даже пусть он убьет ее, но она не отречется от вас! Но нам пора идти! Впрочем… Может быть, вы соизволите разрешить ей остаться на ночь у вас в доме?..

Синдзабуро даже побледнел от радости. Он отвечал, едва сдерживаясь, его голос дрожал от переполнявших эмоций:

– Пожалуйста. Я вас прошу остаться. Но лучше говорить потише. Потому что у меня по соседству живет один весьма непростой человек. Он нинсоми — предсказатель. Его зовут Хакуодо Юсай. Угадывает судьбу людей по лицам. Он очень любопытен. Лучше, чтобы он ничего не знал.

Женщины остались на ночь в доме молодого самурая, а домой к себе отправились незадолго перед рассветом. И следующую ночь они провели у него в доме. И так продолжалось семь ночей подряд. И даже погода не мешала им – они появлялись у ворот всегда в один и тот же час. Синдзабуро все теснее сближался с девушкой, все крепче привязывался к ней; с каждой новой встречей связующие их нити крепли. А такая невидимая связь, как известно, куда сильнее стальных оков.

IV

Кроме Синдзабуро, на его участке жили еще двое – некий Томодзо и его жена О-Минэ. Они были его слугами и обитали во флигеле, который примыкал к дому самурая. Оба были вполне довольны своим молодым хозяином: служба их не угнетала и жили они с комфортом.

Однажды ночью, очень поздно, Томодзо услышал женский голос в покоях хозяина, и это его сильно встревожило. Он испугался, что Синдзабуро, будучи человеком очень мягким и впечатлительным, должно быть, сделался жертвой некой коварной и распутной особы. А в таком случае первыми страдают именно слуги. Потому он решил понаблюдать. На следующую ночь на цыпочках прокрался в дом хозяина и, сдвинув в сторону одну из панелей, припал глазом к образовавшейся щелке. В тусклом свете ночника, который горел у того в спальне, он увидел, что Синдзабуро разговаривает с незнакомой женщиной. Разглядеть ее подробно в полумраке слуга не мог, к тому же мешала москитная сетка, под пологом которой они беседовали. Да и сидела она к нему спиной. Но он заметил – об этом свидетельствовали цвет и крой ее одежд и прическа, – что она худенькая, стройная и очень молодая. Приникнув ухом к щели, Томодзо мог хорошо слышать, о чем они говорили. Женщина спросила:

– А если отец откажется от меня, вы позволите мне прийти и жить с вами?

Синдзабуро отвечал:

– Да не только пущу – я буду счастлив! Но нет причин бояться – отец никогда не отречется от вас, ведь вы его единственная дочь и он вас очень любит. Лишь одно меня пугает: что настает день и нас жестоко разлучат.

Она отвечала кротко:

– Никогда. Я никогда даже мысли не допускала, что у меня может быть другой муж, а не вы. Даже если бы и стало известно о нашей тайне и отец бы убил меня – все равно, даже после смерти, я не перестану думать о вас. А сейчас я почти уверена, что и вы не смогли бы жить долго без меня…

После этих слов она прижалась к нему, нежно поцеловала и стала ласкать, а он отвечал на ее ласки.

Томодзо удивился тому, что услышал. Речь незнакомки никак не походила на речь порочной женщины. Напротив, так могла разговаривать только дама высокого ранга. Разумеется, теперь ему еще сильнее захотелось рассмотреть лицо незнакомки. Ящерицей он выскользнул из своего укрытия и прокрался на другую половину дома. Он скользил из одной комнаты в другую, выискивая хотя бы малую щель, чтобы увидеть ее. Наконец это ему удалось… Но тут же ледяной ужас сковал его, а волосы встали дыбом.