Месть блондинки - Соня Мэсси

— По-моему, мать не научила ее вести себя, — прошептал Керри, — хотя бы с пожилыми людьми.

— Может, и учила, — отозвалась Эмили, — но она вряд ли слушала ее. Знаешь, родителям далеко не всегда удается заставить детей вести себя надлежащим образом.

— Ты имеешь в виду меня?

Эмили показалось, что сын смущен.

— Нет, Керри, не тебя. К счастью, у меня нет для этого никаких оснований. *

— Как же нет? Ведь мы оказались здесь только по моей глупости. Если бы я вел себя нормально, мы сидели бы сейчас в своем доме, а не мучились в этой проклятой пустыне.

Эмили тяжело вздохнула и погрузилась в давно привычную меланхолию.

— Керри, мы убегаем не только из-за твоих дел. Я тоже пытаюсь убежать от себя. Тут нечем гордиться, но это чистая правда.

— Ты считаешь, что мы с тобой ударились в бега? — удивился Керри.

Эмили долго размышляла над его вопросом. Как ей хотелось успокоить сына, сказать, что они уехали лишь на время, поскольку им надо перевести дыхание, собраться с силами, преодолеть неблагоприятные обстоятельства, но…

— Полагаю, именно так, — неохотно призналась она.

Какое-то время они лежали молча, прислушиваясь к натужно работающему кондиционеру и слабому жужжанию вентиляционного двигателя. Затем Эмили сказала:

— Ну ладно, хватит дрыхнуть, сынок. Думаю, тебе пора отправляться в ванную, а я попытаюсь уговорить тетушку Вилму приготовить нам гамбургеры или позволить воспользоваться грилем в столовой.

— Ладно, — согласился Керри. — Сейчас иду.

Как только Керри встал под тонкие прохладные струйки душа, которые приятно массировали тело, смывая пот и пыль, он сразу же почувствовал блаженство и облегчение. Точнее, это облегчение наступило от ощущения того, что он очищает не только тело, но и душу от недавно совершенного им греха. Лишь сейчас Керри понял, что уже несколько дней томился из-за тяжкой вины перед матерью и собственной совестью. Вытираясь огромным полотенцем, он все еще раздумывал о том, почему облегчение пришло именно сейчас. То ли сказалась долгая утомительная дорога, оторвавшая его от привычного образа жизни и от дурных мыслей, то ли душевное напряжение сменилось физической усталостью, то ли возникли другие, не осознанные еще причины. Как бы там ни было, Керри с удовольствием избавился от тягостных раздумий о последствиях своего дурацкого поступка. Наверное, так же чувствуют себя религиозные люди, получив отпущение грехов.

Керри еще больше оживился при мысли о том, что после душа его встретит мать с теплыми гамбургерами, но этим надеждам не суждено было осуществиться. Выйдя из ванной, он с досадой обнаружил, что мать еще не вернулась. Керри вспомнил о том, как она устала за последнее время, как обгорела на солнце, как натерла ноги, и ему стало очень жаль ее. Да еще эта фраза о том, что они пустились в бега. И с какой грустью она сказала об этом!

Его охватило дурное предчувствие. Как он мог разрушить их благополучную жизнь в таком славном и дорогом для него доме? Конечно, судя по всему, мать уже давно простила его, но это — слабое утешение. Если и так, то не потому, что он хороший человек, а по доброте души. Сам же Керри еще не скоро простит себя за глупые выходки, причинившие матери такие страдания.

Оглядевшись, Керри хотел надеть джинсы и майку, чтобы отправиться на поиски матери. Наверное, нужно помочь ей принести гамбургеры и другую еду.

Однако тут случилось нечто такое, что он мгновенно забыл про еду и даже про мать. Керри стоял возле кровати, когда его взгляд ненароком упал на приоткрытую дверь в соседнюю комнату. В узкую щель он видел дальний угол комнаты, где спиной к нему застыла Джейн. Она была совсем нагая, и только полотенце прикрывало ее высокую грудь и бедра.

Керри прирос к полу, не находя в себе сил отвернуться от нее, хотя, конечно же, понимал, что не должен подглядывать. У Джейн были длинные и такие стройные ноги, что даже дух захватывало. Она направилась к шкафу, и при каждом движении ее грудь колыхалась.

Кровь бросилась Керри в голову, колени подкосились, в чреслах возникло томительное напряжение. Он чуть подался вперед, чтобы лучше видеть соседку. Она между тем подошла к кровати, склонилась над чемоданом из крокодиловой кожи и открыла его. Керри судорожно сглотнул и скользнул глазами по ее ногам вверх, туда, где был небольшой треугольник, едва прикрытый нижней частью полотенца. Собравшись с силами, он хотел уже отвернуться, но тут заметил нечто такое, от чего чуть не рухнул на пол. Чемодан был доверху набит зелеными купюрами! Никогда еще Керри не видел такой груды денег. Перетянутые резинками пачки заполняли весь чемодан.

Керри закрыл глаза, но, открыв их, понял, что это не сон и не галлюцинация. Чемодан с деньгами по-прежнему лежал на кровати, а Джейн отошла в сторону и он уже не видел ее. «Боже милостивый! — пронеслось у него в голове. — Откуда такая уйма денег?» Чутье подсказывало ему, что такие деньги нельзя заработать честным трудом. Да и кто из нормальных и порядочных людей станет расхаживать с набитым деньгами чемоданом? Обычно, отправляясь в путешествие, человек берет с собой немного наличных, а расходы оплачивает специальными дорожными чеками, но чтобы таскать набитый баксами чемодан…

Теперь Керри понял, почему Джейн не оставила его в багажнике их машины, а по пути сюда не позволила ни ему, ни матери нести его. Даже в этой жуткой долине смерти Джейн не расставалась с чемоданом ни на минуту. Ну и ну! Все это время он даже не подозревал, что их спутница богата, как королева. Надо поскорее рассказать обо всем матери. Она ушам своим не поверит.

В этот момент дверь их комнаты распахнулась и на пороге появилась сияющая Эмили с тремя бумажными пакетами в руках. Керри покраснел еще больше, испугавшись, как бы мать не заметила, что он подсматривал за обнаженной женщиной. Он попятился назад, надеясь, что она не обратит внимание на приоткрытую дверь в соседнюю комнату. Однако обычно мать догадывалась обо всем, что так или иначе было связано с ним.

— Джейн! — окликнула она соседку. — Я принесла гамбургеры!

Керри поспешил к матери, стараясь преодолеть смущение.

— Я помогу тебе. — Он протянул руку. — Боже, какая вкуснятина! А запах чего стоит! Спасибо, мама, ты спасла нас от голодной смерти.

Керри заметил, что говорит слишком быстро. Так бывало всегда, когда он волновался и, застигнутый врасплох, пытался что-то скрыть от матери.

— Пустяки. — Эмили внимательно посмотрела на сына. Он быстро отвернулся, но все же заметил, что мать в чем-то заподозрила его.

— Джейн! — позвала она еще раз. — Возьми свой пакет с едой.

Не дождавшись ответа, Эмили положила пакеты на стол, сбросила обувь и устало опустилась на край кровати. Через секунду в комнату вошла Джейн, прикрытая полотенцем. На губах ее блуждала улыбка.

Остолбенев, Керри вытаращил глаза. Мало того что Джейн стояла почти голая в двух шагах от него, так еще и мать теперь догадается, куда он глазел несколько минут назад. Чтобы скрыть растерянность и смущение, Керри с преувеличенным энтузиазмом накинулся на гамбургер.