Русалка и миссис Хэнкок - Имоджен Гермес Гауэр

Но Анжелика вдруг понимает, что у нее нет такого желания.

Что именно вызвало у Хэнкока до того сильное отвращение, что он ушел без всяких колебаний? Просто сцена разврата? Или все же дело во мне? Может, что-то не так в моем поведении или в моей наружности?

Может, я уже слишком старая?

Анжелика старается держаться в тени и лишь улыбается в ответ на призывные крики своих поклонников, распаленных животной похотью. Она вдруг вспоминает черноволосого морского офицера: молодого, красивого, вероятно, чувствительного. Безусловно, взгляды, которыми они обменялись, когда он помогал ей встать, были не обычными. Да, вне всяких сомнений: оба послали друг другу какой-то мысленный сигнал – отчасти приветствие, отчасти вопрос. Конечно же, он тоже почувствовал это.

Но нет, нет. Она не станет его разыскивать. Если даже пожилой пузатый торговец не поддался ее чарам, то уж молодой повеса как пить дать попросту рассмеется ей в лицо.

Анжелика бредет наверх, к отдельным покоям. Там из скрытой двери ей навстречу выбегают служанки с охапками белья, подгоняемые миссис Чаппел:

– Что, голубая комната тоже занята? Ну, ничего не поделаешь, ничего поделаешь. Придется открыть мою собственную опочивальню.

Полли, с размазанной по бедрам зеленой краской, беспокойно приплясывает на месте, побрякивая своими «чешуйками».

– А куда мне вести адмирала, – сердито осведомляется она, – если эта… – яростный взгляд на Элинору, точно так же измазанную краской, – пойдет в вашу опочивальню?

– Господи! У нас уже битком. – Миссис Чаппел на миг прижимает кулаки к глазам, потом со спокойной решимостью разглаживает свой полупрозрачный фартук. – Хорошо. Люси и Кларинда, приготовьте комнаты прислуги для развлечения. Там матрасы продавлены, и лестница крутая, так что старичье туда не водите: наверх-то они еще как-нибудь вскарабкаются, а вот спуститься обратно силенок не хватит.

– Да ну, как же! – насмешливо фыркает одна из девушек, но миссис Чаппел отмахивается от нее и деловито продолжает:

– Потом перетащите на лестничную площадку кушетку из моих покоев – вот и еще одно место для плотских утех. А что касается до тебя… – Она поворачивается к Анжелике. – Если ты явилась в поисках кровати, тебе пока что придется разочаровать мистера Хэнкока. Во всем доме не осталось ни единого уголка, не отданного под греховные увеселения.

– Не бойтесь, я на кровать не претендую.

– Тогда зачем пришла, путаешься тут у меня ногами? Что-нибудь неладно? Джентльмен приятно проводит время в твоем обществе?

– О да… да, конечно.

– Ты должна всячески угождать мистеру Хэнкоку, мисс. Ни на шаг от него не отходить. Прием устроен в его честь, и я хочу, чтобы он остался всем доволен. Нам нужна наша русалка.

– Он полностью удовлетворен.

Миссис Чаппел прищуривается:

– Где он сейчас?

Анжелика колеблется. Но в следующий миг на площадку, пошатываясь, выходят девушки, с трудом несущие кушетку, – они случайно задевают и опрокидывают японскую ширму, раздается страшный треск, и одна лакированная панель раскалывается пополам.

– Мать честная! – гневно восклицает миссис Чаппел. – Что вы натворили, раззявы! – (Девушки бледнеют, одна тотчас принимается хныкать.) – Ступай прочь, – раздраженно велит миссис Чаппел Анжелике. – За чем бы ты ни явилась, мне сейчас не до тебя. Займись делом. Пригласи всех к столу. Старики уже выдохлись, полагаю. И сейчас просто слоняются там в надежде на угощение. Возможно, мы еще до полуночи отправим их по домам.

– И вот тогда начнется настоящее веселье, – живо подхватывает Элинора, которая жаждет выпить стаканчик-другой чего-нибудь покрепче, но не может, пока не выполнит свою работу.

Анжелика бросает последний взгляд по сторонам, нет ли где здесь морского офицера, а потом торопливо спускается по ступенькам и ударяет в китайский гонг, стоящий на площадке второго этажа.

– Закуски поданы! – громко объявляет она. – Просим всех вниз!

В просторном атриуме каким-то чудом успел появиться длинный стол на пятьдесят персон, уставленный блюдами с жареной дичью, пирогами и фруктовыми пирожными, желеями и замороженными десертами. Миссис Фортескью уже сидит за ним, одна. Ее тарелка пуста, но бокал наполнен до краев.

– Ага, призрак на пиру, – говорит Анжелика, усаживаясь рядом с подругой.

Белла медленно окидывает глазами толпу гостей разной степени раздетости, шествующих вниз по лестнице, и интересуется:

– Куда подевался хозяин русалки?

– Ушел.

Прямо перед Анжеликой высится гора глазированных ягод. Она берет одну и закидывает в рот. Сахарная оболочка лопается, и из нее брызжет сок. Анжелика берет вторую ягоду и облизывает пальцы.

– Не оценил зрелище похоти, – добавляет она, вновь обретая уверенность в себе.

– Оно и неудивительно.

– Мне лично плевать. – Анжелика говорит невнятно, потому что пытается снять языком с нёба липкую ягодную кожицу. – Я могу заполучить кого-нибудь получше старого скучного лавочника в подпаленном парике – и заполучу, сегодня же.

Белла Фортескью сохраняет серьезность, даже когда сплетничает.

– Тебе кто-нибудь приглянулся? – шепчет она. – Покажи – кто.

Два веера одновременно взлетают вверх. Прикрывшись таким образом, женщины шарят глазами вокруг.

– Вон там, около фортепьяно. – Анжелика улыбается так, чтобы с расстояния казалось, будто она просто обменивается с соседкой любезностями. – Военный моряк, черноволосый.

– Который разговаривает с мистером Уинстенли? – уточняет миссис Фортескью, деликатно отводя взгляд в другую сторону. – Я его знаю.

Анжелика испытывает легкий прилив возбуждения, но миссис Фортескью сдвигает брови и едва заметно трясет головой.

– Не годится. Нет денег.

– Ну и пусть. Надо же мне немного развлечься.

– Ты жадная и не умеешь себя сдерживать, – увещевательно говорит миссис Фортескью. – Всегда хватаешь самую большую булочку с блюда. Дорогая моя, в твоих обстоятельствах…

– Ах, мои обстоятельства! Вечно эти мои обстоятельства! И я вечно должна руководиться единственно здравым смыслом и холодным расчетом, дабы обеспечить себе благополучное будущее. Ты прямо как Элиза, честное слово! – Анжелика снова смотрит на гору глазированных ягод, выискивая самую аппетитную. У нее уже текут слюнки от предвкушения, как ягода лопнет и мягко растает на языке. – Я просто хочу развлечься, Белла! Ты хоть помнишь, что это значит? Просто отдаться удовольствию, бездумно, беспечно… ведь молодость дается лишь раз. – Анжелика снова бросает взгляд на чернокудрого офицера. – Ну и кто он такой?

Белла вздыхает и выразительно закатывает глаза.

– Рокингем. Джордж Рокингем.