Последнее целование. Человек как традиция - Владимир Кутырев

И прогрессивные, творческие, новационные мыслители, находящиеся на main streem современной информационной цивилизации. Носители её мировоззрения. За ними «настоящее будущее», сила и потентность, потому что они выражают тенденции её превращения в «Матрицу». Это не их произвол, они добросовестно подтверждают знаменитый тезис Маркса: бытие определяет сознание. Даже когда оно становится небытием. И что в таком качестве человек перестает быть субъектом. Личностью. А потом и собственно человеком.

Но не все. Даже в предвидениях О. Хаксли и Д. Оруэлла, во всё более правдоподобных голливудских футуристических фильмах, всегда были, есть герои или группы отсталых от движения в про-пасть небытия людей, желающих сохранить себя «как есть», быть телесными, чувствующими, мужчинами и женщинами, любить жизнь, природу и друг друга. Или какие-то анклавы земной, не виртуальной жизни, «антропоморфные миры». В некоторых случаях допускается параллельное существование разных онтологически возможных миров. Их жители скрываются, уходят в подполье, в леса и пещеры или ведётся открытая «борьба миров» за своё существование. Традиционный человек, находясь среди зомби, в информационно-коммуникационном, виртуальном окружении, тоже нуждается в идеологии и философии. В гуманитарной парадигме, которая бы учитывала новые реалии, однако не «снимала» его, превращая в питательный бульон для постчеловеческой реальности, а считала самоцелью и вела по пути выживания.

Такая философия должна быть ориентирована не вообще, слепо против прогресса, но как говорил А. Печчеи, против слепого прогресса. Видя, и открыто признавая его противоречивый, в главных тенденциях теперь трагический для Homo vitae sapiens характер. Ища в нём тенденции, держась которых можно было бы продлиться. В современных условиях она может быть только археоавангардной, т. е. консервативной и одновременно опирающейся на возможности сохранения человека во взаимодействии с этими новыми постчеловеческими мирами. Притом динамически консервативной, или другими словами, речь должна идти о таком развитии, когда развивающаяся система сохраняла бы свою устойчивость, т. е. себя. Это и есть «устойчивое развитие», которое, провозгласив, извращают до противоположности, утверждая, что надо стремиться к максимально быстрому, «новационному» развитию или «прогрессивному динамизму». А идеал трансновационизма – когда всё существует для того, чтобы скорее исчезнуть, замениться чем-то новым. И опять транс, опять новым – в дурную бесконечность. Иногда, правда, ее «останавливают», превращая в некие «бесконечные информационные поля» или «разумные ландшафты», где прогресс ус-пока(о)ивается[55]. (А говорили: «не остановишь»). Как видим, останавливают, лишь бы не на человеке и его феноменологическом мире. К тому же, если всё информация и разум (бессмертные?), то это – Бог, если всё поля и ландшафты, то это – Материя. Вечное возвращение. Только по-научному: потеряв человека.

Итак, констатация исторически свершающихся фактов (очевидных, ничего личного): нано-микро и мега-космо миры, искусственное и виртуальное захватывают Землю, заставляя их творцов и представителей, особенно технологистов, работать над собственной смертью и про(ис)поведовать ее. Парадигмальным становится мировоззрение «пост» и «транс», переступающее через людей, оставляя их за бортом бытия. Исчезнуть – такова, по сути деятельности, глобальная цель современного человечества. Ее носители, (само)убийцы человека демонстрируют возрастающую агрессивность.

Что делать?

Хотя бы каждому на своем месте, а гуманитарным философам – в философии.

Да Бог им, технократам и потребителям, этой про(транс)грессирующей цивилизации, её идеологии и философии, Судья. Они ее жертвы, не ведают, что творят. Но не все. Есть и те, кто пытается бороться. Что всё сущее конечно – да, но и всё – проявление бесконечной вечности. Ответственные (и) думающие люди должны выступать за у(под) держание своей формы сущего, спасая хотя бы честь и достоинство человека как Мыслящего на Земле Существа. Чтобы можно сказать: Разум на ней возможен, долгое время был, и в принципе, как природа в «Красной книге» – сохраняется. Однако теперь настало время экологии человеческого Разума. Окончательно этот подход можно резюмировать напоминанием притчи о двух, попавших в горшок с молоком лягушках: одна сложила лапки и утонула, другая, оптимистка, билась и получила масло. Она выпрыгнула. Человечество попало в положение отдельного индивида, который знает о своей смертности и несмотря на это, противостоит ей. «По бытию» (не редуцируя его к одной из своих сублимированных форм – знанию), мы, кто продолжает чувствовать себя живым, должны быть консерваторами («биоконами»), жить и смеяться как дети, посетители аптек, тренажерных залов и косметических салонов. Вопреки перспективе.

На трудном пути человечества к расцвету и самоотрицанию (падение всегда начинается с вершины) с большей или меньшей определенностью можно усмотреть 5 этапов, 5 «де»: демифологизация, детеизация, деантропоморфизация, десубъектизация и, наконец, деантропологизация. Их не следует уподоблять отработанным, а потом сгоревшим в плотных слоях прогресса ступеням ракеты – все они есть и сейчас, тем не менее, в этой последовательности выражается вектор сублимации чувственно-непосредственного отношения человека к миру в опосредованно-информационное, вытеснение материального виртуальным, бытия сознанием. Дойдя до пункта, с которого явственно виден обрыв пути развития традиционного человека, важно в этом признаться самим себе и искать спасительные направления приложения усилий к самосохранению. «Возвратиться к истокам», призывал М. Хайдеггер, первым, как никто, почувствовавший близость конца человеческой истории. Этот призыв много и с удовольствием повторяют, но главный, вытекающий отсюда вывод делать опасаются: согласившись с его правотой, надо соглашаться с необходимостью великого консервативного поворота всей идеологии и философии при условии, что она ещё хочет оставаться собственно человеческой.

Прямое возвращение к истокам, к «океану», из которого мы все вышли, задача очевидно утопическая, но определённое движение по боковым и обводным путям вполне возможно. Пусть вопреки течению. Особенно к этапам, близким современности, не исчерпавшим себя и при соответствующей поддержке, их потенциала хватит надолго. Тот, кто помнит своё детство и сохраняет душевную молодость, живёт дольше и здоровее. Хотя вопреки времени. Консервативный поворот нельзя произвести путем смены «де» на «ре», необходима ревизия всей истории человеческой мысли, с целью выявления в ней установок, заделов и воззрений, на которые можно опереться, исходя из принципиально новой, ставшей в конце II тысячелетия проблемы: Выживание. По многим параметрам нужна радикальная переоценка значения вклада в культуру тех или иных её творцов. Некоторые «ре» полнее осуществимы в одном отношении, другие в другом, что касается антропологизма и онтологического статуса человека, этот рубеж нельзя отдавать ни в коем случае.