Анафема - Сергей Чекмаев

Одна из наиболее ярких страниц хозяйственной деятельности беспоповского старообрядчества связана с Выговским монашеским общежительством в Северном Заонежье. В начале восемнадцатого века царь Петр I крайне нуждался в железе. По его приказу в Олонецком краю один за другим начали строиться заводы по переработке железной руды. Однако обеспечить их рабочими в столь удаленных местах было Трудно. Здесь и пригодились выговские пустынники, которым за исправную работу на заводах пообещали свободу «жити в той Выговской пустыни и по старопечатным книгам службы свои к Богу отправляти».

Ослабление гонений вызвало приток новых поселенцев. Первоначально Выговское общежительство существовало исключительно за счет собственного труда. Однако по мере роста его богатств оно стало использовать и наемную рабочую силу. У него появились свои представительства в Петербурге и Архангельске.

Создание в 1801 году Единоверческой церкви стало первой и последней попыткой подчинить старообрядцев официальной церкви. Успеха она не имела, потому что в конце восемнадцатого — начале девятнадцатого века среди умеренных беспоповцев все возрастающую роль начинает играть купечество крупных городов. Постепенно оно оттесняет на второй план Выговскую общину, бывшую по своей сути церковной коммуной.

Крестьянская реформа дала мощный толчок становлению крепких старообрядческих крестьянских хозяйств. Перед революцией 1917 г. большая часть торгово-промышленного класса России была представлена старообрядцами. Перспективы в тот момент казались радужными, но революция нанесла по ним сокрушительный удар.

В годы нэпа старообрядцы попытались встать на ноги, но дальнейший ход истории перечеркнул их надежды. Советская колхозная система подорвала основу старообрядческой хозяйственной мощи — общину.

В 1971 году на Поместном соборе в Москве была снята анафема на старообрядчество. Сегодня наблюдается возрождение религиозно-духовной жизни, но возродится ли хозяйственно-культурное значение старообрядчества, пока сказать трудно.

Телефон зазвонил неожиданно. Спросонья Артем долго не мог нащупать его, шарил рукой в изголовье, натыкался то на расческу, то на мягкий томик любовного детектива — Наташа любила почитать перед сном.

Наконец пальцы сомкнулись на трубке.

— Чернышов, слушаю.

В микрофоне сдержанно хихикнули.

— Артем Ильич? Здравствуйте! Что, разбудил?

— Нет, — честно соврал Артем. — Кто это? Валерий, ты?

— Я же говорю, разбудил. Сначала вы к телефону подходите, как будто на работе еще, а теперь — и меня не сразу узнали. Прощу прощения за ранний звонок, но сами ж знаете — у нас по-другому нельзя. Волка ноги кормят.

— Ну здравствуй, волк. — Чернышов усмехнулся. — Что-то случилось?

Своим информаторам Артем всегда давал номер мобильного телефона, чтобы могли звонить в любое время суток. Полезно для дела, ведь неприятности не знают, что такое «конец рабочего дня». Хороший оперативник всегда должен быть в курсе.

Но, к сожалению, есть и обратная сторона медали. Такие вот звонки, например. Артем посмотрел на часы — шесть утра. Может быть, информация окажется важной и придется вставать, спешно глотать на кухне кофе, выныривать из домашнего тепла в сырое, слякотное утро… проверять, расследовать, сопоставлять. А может, сведения не стоят и выеденного яйца, это только информатору кажется, что его дело самое важное на свете. Но выслушать все равно надо, поблагодарить, пообещать награду или помощь, иначе в следующий раз человек десять раз подумает, прежде чем позвонить.

Как у любого опера со стажем, у Артема было немало таких вот «помощников», частью добровольных, частью вынужденных. Многие остались еще с муровских времен, но кое с кем он свел контакт, уже будучи контроллером Анафемы. Как, например, с бывшей проституткой Люсьеной (на самом деле девушку звали Ириной). Полтора года назад сутенер, подозревавший, что Люсьена работает на стороне, полоснул ее по лицу ножом. Чтобы не повадно было. Мол, если не хочешь работать на меня, не будешь работать ни на кого.

Испугавшись, что с потерей «товарного» вида она уже не сможет зарабатывать привычным способом, Ирина случайно нашла себе новый бизнес. Подрядилась за пять тысяч долларов вынашивать ребенка. Сначала вроде бы для некоей богатой, но бездетной семьи, но, как оказалось потом, бывший сутенер просто сдал ее сатанистам. Им понадобился безотказный конвейер живого материала, ну а «пастух» просто вовремя подсуетился. Когда девушка на седьмом месяце узнала, что ребенок предназначен в качестве жертвы для сатанинского ритуала, у нее едва не случился выкидыш. Мальчика все-таки удалось спасти, но отдавать его «бездетным» родителям Люсьена отказалась наотрез. Начались угрозы. Бывшая проститутка вспомнила о старых связях, позвонила Чернышеву. Анафема взяла девушку под свою защиту, а заодно внимательно присмотрелась к молодой паре, выдававшей себя за «бездетную» семью. К сожалению, почувствовав слежку, они моментально отстали от Люсьены, а больше инкриминировать им было нечего. Зато архивы Анафемы пополнились двумя новыми персонажами, а Ирина в благодарность щедро снабжала Артема сведениями.

Сейчас Чернышеву позвонил один из самых полезных информаторов — «независимый» журналист Валерий Колыванов. Артем поддерживал с ним контакт по специальному разрешению от Патриархии и иногда делился эксклюзивной информацией о делах Анафемы. За это журналист писал восторженные статьи, воспевал мужественных борцов с сектами и ересью. Только немногие знали, что он же под псевдонимом Правдорубец гнал чернуху об ужасах работы Спецгоскомитета, пытках, застенках и прочей тоталитарной шелухе. Его последняя статья «Анафема: гроза преступности или оружие самозащиты православия?» наделала много шуму. Впрочем, пользы он приносил тоже немало. Гигантская и сверхоперативная осведомленность Колыванова обо всех необычных происшествиях в столице не раз помогала Артему в самых сложных делах.

Вот и сегодня Правдорубец рыл носом землю, словно гончая, напавшая на след. Значит, случилось нечто неординарное.

— Артем Ильич, — без обиняков начал он. — Эксклюзив по результатам расследования, как всегда, — мой?

— Валер, говори точнее. Какого расследования? «Арест Легостаева и дело секты Обращенных вряд ли заинтересуют Правдорубца. Для него это слишком заурядно, — подумал Чернышов. — Обычная секта, таких тысячи. Значит, накопал что-то новенькое. Интересно, что?»

— По ментовской сводке сегодня проскочило; на трех крупных подмосковных кладбищах — Николо-Архангельском, Домодедовском и Хованском — варварски изуродованы десятки могил. Местные власти и МВД уже на месте. Предварительной версии пока нет, но я тут узнал… — Валерий сделал многозначительную паузу, — среди разоренных могил много с еврейскими фамилиями, кое-где на расколотых плитах можно различить звезду Давида.

— То есть версия для общественности и СМИ почти готова, да?

— Угу. Хотят все списать на «скинов». Чернышов хмыкнул.