Одноглазый дом - Женя Юркина

Наконец строгий голос заявил:

– Будем ждать от вас новостей, господин Эверрайн.

За формальным прощанием последовал топот десятка ног, потом в библиотеке загрохотала потайная дверь, и в доме остались лишь неумолкаемый треск и утробный рокот. Безлюдь по-прежнему нервничал из-за присутствия домографа, а теперь еще переживал уход своего лютена. Офелия прижалась к одной из стен и ласково погладила ее, словно собаку, прошептав:

– Не волнуйся, он скоро вернется.

В ту же секунду треск утих, и какая-то небывалая волна спокойствия прокатилась по комнате, обволакивая и ее саму.

Промозглую темноту нарушил свет, хлынувший из открытой двери. Рин пришел за Офелией, став еще более хмурым и встревоженным, чем прежде.

– Вам нужно уходить отсюда немедленно, – заявил Рин. – Они могут проверить безлюдя в мое отсутствие.

Сестрам Гордер снова предстояло стать беглянками, но сейчас Офелию волновала лишь судьба Дарта. Она последовала за Рином, который спешил увезти их из безлюдя.

Рин ворвался в комнату, где под действием сонной одури спала Флори. Разбудить ее раньше времени могла лишь вторая микстура, оставленная Дартом на прикроватном столике. Когда тягучие капли бодрящей одури упали в полуоткрытые губы Флори, дом снова сотрясся от шума. В дверь кто-то настойчиво ломился.

Флори проснулась уже давно, но не могла избавиться от ощущения, что до сих пор видит кошмар. Она сидела в тряской телеге, затаившись среди мешков со специями. Тело ныло от боли, в горле першило, на губах остался терпкий привкус бодрящей одури – и эти преотвратные ощущения венчала полная растерянность.

Дарта арестовали. Слова застряли в мыслях и повторялись, каждый раз вызывая нервное покалывание на кончиках пальцев. Дарт в беде, а они снова вынуждены бежать. Словно бы извиняясь, она бросила печальный взгляд на Офелию. Той не повезло занять место рядом с мешком черного перца, и теперь она чихала без умолку.

Выбравшись из укрытия, Флори вскарабкалась по мешкам, чтобы поговорить с Десом. Телегой он управлял неумело, собирая по дороге все кочки и ямы, и вез сестер в свой дом, где, по заверениям самого хозяина, было безопаснее всего. Подробностей случившегося он не знал и ничего толком не рассказал.

Флори вернулась на место, спрятавшись в залежах специй. Микстура заставила проснуться, но не вытравила из тела сонную одурь, и теперь ее мутило. Она закрыла глаза и просидела так до тех пор, пока телега не остановилась.

Им обещали надежное место, а привезли в таверну «Паршивая овца». Флори изумленно ахнула, когда увидела перед собой уже знакомую вывеску, а затем еще раз – оказавшись внутри. Спустя множество заковыристых коридоров и лестниц они пришли на чердак, который и домом назвать было нельзя. Жилище Деса представляло собой пространство под крышей, напичканное не то хламом, не то мебелью. Вместо кровати – гора матрасов с комком измятого белья на деревянных ящиках, в каких обычно перевозили бутылки. Вместо обеденного стола – две дубовые бочки; на то, что это именно стол, намекала свисающая до пола скатерть.

– Комната в вашем распоряжении. Я посплю в мастерской. Обживайтесь, – заявил хозяин чердака. – А мне нужно завершить кое-какие дела.

Не успели сестры прийти в себя, как Дес исчез, оставив их изучать новое место. Растерянные и огорченные, они обменялись парой фраз, чтобы подбодрить и успокоить друг друга, а потом понуро смолки. Каждая думала о Дарте, пусть и не хотела признаваться в этом.

К обеду их навестил Рин. Казалось, он отлучался, чтобы сменить костюм и отдохнуть, поскольку от того встревоженного, растрепанного человека, каким он предстал утром, ничего не осталось. Сейчас Рин снова выглядел невозмутимым, одетым с иголочки, разве что без своего портфеля; вместо этого он держал в руках поводок.

Бо, заметив сестер, с радостным визгом бросился к ним, и Рин отпустил его, выдохнув с облегчением.

– Думаю, с вами ему будет лучше. – Он сконфуженно улыбнулся.

– Значит, Дарта не отпустят в ближайшее время? – спросила Флори.

– О нем я и хочу поговорить.

Рин обвел комнату взглядом, чтобы найти себе место. Выбор был невелик, и он присел на табурет – низкую бочку рядом со столом из бочек побольше.

– Чтобы помочь Дарту, мы должны понимать, что произошло на самом деле. Давайте вспомним вчерашний день.

Флори рассказала все, что знала: о том, как Паучиха учуяла их и обманом всучила ключ от безлюдя; о том, как вместе с Дартом они пришли в Паучий дом и чем это обернулось. Лишь один фрагмент событий выпал из памяти – побег из Паучьего дом.

– Значит, вы не знаете, чем закончился конфликт?

– Конфликт? – Флори нахмурилась. – На что вы намекаете, Рин?

– Паучиха мертва. После вашего визита.

Флори обдало волной жара. Дыхание перехватило, сердце бешено заколотилось. Она пыталась что-то сказать, но не могла выдавить ни слова.

– Вас видели, – мрачно продолжал Рин. – Это подтвердил торговец на Серпе.

– По мосту ходят толпы людей. – Она попыталась возразить его напрасным подозрениям. – Как это он разглядел и запомнил нас?

Рин смерил ее строгим взором, способным переспорить кого угодно.

– По мосту ходят многие, а в Паучий дом – только вы. Как думаете, почему вас запомнили?

Флори сникла, а Рин после тяжелого вздоха продолжил:

– Все лютены свидетели того, что Дарт повздорил с Паучихой на последнем совете. Он высказал подозрения, что тоннель к вашему безлюдю начали копать от Паучьего дома.

– И от этого Дарт сделался убийцей?! – воскликнула Флори. От негодования лицо запылало.

– К сожалению, это не все. – Тут Рин запнулся и задумчиво почесал бороду. – Сегодня ночью убили еще одного лютена.

У Флори закружилась голова. Пока она пыталась осмыслить услышанное, Рин попросил Офелию рассказать о встрече с Сильваном из Корень-дома, вызвав у нее смятение. В конце концов от его мягкой настойчивости она сдалась и выложила все: о внезапном появлении лютена, его угрозах и позорном уходе. А потом, нервно кусая губы, словно ругая себя за разглашенный секрет, поведала о том, как утром обнаружила в ванной грязный охотничий костюм, по внешнему виду которого можно было легко догадаться, что Дарт бродил неподалеку от Зыбня.

– Забудьте. Никакого костюма, Зыбня и Корень-дома. Ясно вам? – строго заявил Рин. Сестры согласно кивнули, ни о чем не спрашивая.

Еще больше он поразил их, когда сообщил, что суд состоится завтра. Им даже не оставили шанса разобраться в деле, а то, что они знали сейчас, могло обернуться против Дарта. Понимая это, Рин замыслил что-то серьезное и рискованное:

– Флориана, мы должны договориться о том, что вы скажете рассудителю.

– Предлагаете мне врать в суде?! – ахнула она.