Найти Мышиного Короля. - Ольга Солнцева

– В-ведьмы, с-сирены! – кричал Инок сквозь слезы. – И ч-то я вам с-сделал!

Между тем, незнакомая улица в полуночный час стала совсем безлюдной. Небо заволокло тучами, а в воздухе теперь был какой-то туман, который окутывал темные дома. Трамваи по рельсам больше не ходили, а редкие автомобили проносились, не обращая никакого внимания на одинокого бегуна. Вокруг не было ни одной светящейся вывески, ни единого указателя. Ночной морозец щипал беглеца его за нос и за уши, забирался за воротник его легкой куртки. Дрожащий Инок вспомнил, что они приехали сюда на трамвае, но с какой именно стороны приехали – этого он вспомнить никак не мог. Единственное, что ему оставалось – это бежать, чтобы не замерзнуть окончательно.

Задыхаясь, Иннокентий пробежал две остановки. Справа был по-прежнему высокий кирпичный забор, а слева какие-то низкие строения, похожие на склады. Юноша перешел на шаг и с тревогой огляделся.

«Эта улица должна вывести к метро,» – сообразил он, успокаивая себя.

Прожив в столице почти полтора года, он уже в общих чертах усвоил топографию столицы: все улицы в ней рано или поздно приводят к какой-нибудь станции метро.

«Метро, метро!» – выстукивал зубами сбившийся с дороги скиталец и вдруг явственно представил себе огромный светлый вестибюль станции «Комсомольская».

Тогда они вместе с матерью поехали в музыкальный театр. До этого Инок еще никогда не был в столице.

Сначала они сели на зеленый поезд, который привез их на многолюдный вокзал. Толпа подхватила их и занесла в величественное здание с колоннами. Миновав страшные воротца, которые пропускали людей по одному, они оказались на движущейся лестнице, ведущей в подземное царство.

Еще на лестнице Кеша понял, что попал в сказку. Чем ниже они спускались, тем прекраснее становился открывающийся вид. Наконец, когда лестница окончилась, мать бережно приподняла его и перенесла на твердый пол. Теперь он сам мог ходить по этому огромному дворцу!

По обеим сторонам длинного зала шли мраморные арки. Потолок здесь был тоже не простой, а сводчатый, уходящий вверх, так что маленький пассажир даже не понял, где кончается стена, а где начинается потолок. Своды были желтого, почти золотого цвета и украшены, точно кружевами, белоснежными узорами. На самом верху можно было разглядеть красочные картины в кружевном обрамлении. Между ними на длинных цепях спускались громадные люстры, похожие на королевские короны.

– Мама, это настоящий дворец! – воскликнул потрясенный мальчик. – Здесь так красиво!

– Не зевай по сторонам, а то опоздаем! – строго велела мать и потащила его к подошедшему поезду.

Он тогда сильно обиделся на маму и даже не хотел с ней разговаривать. Да это было и затруднительно: поезд мчался по тоннелю, и от этого в вагоне было шумно.

А потом они вышли из метро на другом конце города и пошли по дорожке мимо цветущих яблонь.

– Вот смотри, это цирк, – показывала мама. – Мы с тобой сюда еще обязательно съездим.

Но она так и не сдержала своего обещания.

Театр ему понравился. Он находился в величественном белом здании, на крыше которого была большая птица с распахнутыми крыльями и какой-то музыкальный инструмент со струнами.

– Это птица счастья, – сказала мама. – Она играет на арфе.

Маленький Кеша с почтением смотрел на необычного музыканта.

– Мама, а Мышиный Король тоже жил во дворце под землей? – допытывался он на обратном пути. – Он тоже ездил на метро?

Мать смеялась над его вопросами, и маленькому Кеше нравилось, как она улыбается, показывая ровные белые зубы.

– Мышиный Король никуда не ездил, – ответила она, перекрикивая гул поезда. – Его носили на руках.

Приехав домой, он уселся за стол и стал рисовать героев сказки. Матери очень понравились его рисунки, и она сказала:

– Я всегда знала, что ты талантливый. Никогда не бойся проявлять свои чувства, но делай это не в разговоре, а вот так – на бумаге.

Тогда у него еще не было компьютера. И мать тогда еще была жива.

Странная улица, между тем, все не выводила к метро. Замерзший юноша все шел и шел вдоль кирпичного забора в полном одиночестве. От холода его стал пробирать кашель, и он остановился возле больших железных ворот, чтобы перевести дыхание. Ворота были старые, с полукруглыми заостренными створками, с чугунным кованым узором. Полуночный скиталец различил два больших креста и затрясся еще сильнее. Чувствуя, что его ноги слабеют, он схватился за ржавый замок на чугунной щеколде и прошептал:

– Мама, я не хочу умирать!

В ответ раздался лишь скрежет ржавого железа.

От страха и отчаяния он дернул щеколду, отчего дужка ржавого замка вдруг раскрылась, а сам замок к его ногам. Инок почувствовал, что какая-то неведомая сила влечет его за ограду, и с лязгом отворил засов, а потом и саму чугунную створку так, что образовалась узкая щель. Не раздумывая ни секунды, он протиснулся в эту холодную щель.

За забором была кромешная тьма, и слабеющий беглец не сразу понял, где оказался. Под ногами была дорожка, посыпанная камешками, и он с трудом сделал по ней несколько шагов.

Небо вдруг разъяснилось, и из-за туч показалась полная луна. Она осветила все окружающее пространство, и Иннокентий явственно увидел кованые оградки могил, железные кресты и мраморные надгробные плиты. Их ровные поверхности слегка отражали лунный свет, отчего темное кладбище становилось еще страшнее. Морозный ветер шевелил ветки деревьев и засохшие цветы возле могил. Откуда-то послышался протяжный вой.

Инок почувствовал, что озябшие ноги его больше не слушаются, а в голове гудит сильнее и сильнее. Ограды, памятники, луна, деревья вдруг качнулись и куда-то поплыли. Он закрыл глаза и рухнул на землю. Ему очень захотелось спать.

31

Большова устала с дороги и хотела прилечь, но мать требовала с нее объяснений. Дочка ни с того ни с сего прикатила из Москвы мрачная, точно февральская туча. На дворе стояла уже середина апреля, и поселок Брикет, затерянный между торфяниками, утопал в весенней распутице. В доме было холодно и сыро. Уголь подходил к концу, и мать экономила на растопке. Три маленьких сестрички и братик сидели за столом, с укоризной глядя на старшую сестрицу, которая приехалаа без подарков.

После заключения пари с Коршуновым прошло уже четыре недели. Тонкая уже тысячу раз пожалела, что ввязалась в эту глупую затею. Она никак не думала, что с вундеркиндом Королевым произойдет такой облом. После того, как соседка непонятно зачем привела его в их комнату среди ночи, ей стало совершенно очевидно, что эротического видео она не снимет. Однокурсник, обычно такой тихий и смиренный, будто с цепи сорвался. Таким разъяренным она еще никогда никого не видела. Королев метался, будто раненый лев, попавший в ловушку, а на следующий день и вовсе пропал.

Дни проходили за днями, неделя за неделей, а он все никак не появлялся. Она пыталась разузнать у Виолетты, в чем дело, но соседку тоже как будто подменили. Узнав, что Королев – ее однокурсник, Варька наговорила ей всяких гадостей про их колледж.