Как спасти жизнь - Эмма Скотт

Эван

Снится, будто меня уносит стремительное течение. Не имея ни лодки, ни плота, я уже по грудь погружен в холодную темную воду. Эта река протекает через каньон, поэтому вокруг нависают высокие стены скал. Где-то на краю сознания мелькают люди, места, события. Они скользят вдоль камней, но стоит только посмотреть в упор, как тут же исчезают. Мимолетные видения. Жалкие обрывки.

Голубой кит.

Ржавый клоун.

Исчезающий шпиль.

Воспоминания.

Ее, а не мои. Она сейчас рядом со мной, будто расколотая надвое: одна часть яркая и живая, другая – серая и безжизненная. Я уношу ее с собой в потоке воспоминаний. Мы путешествуем вместе. Бежим. Мужчины из разрушенной, полной жестокости жизни преследуют ее, а я должен защитить. Вытащить из глубокого ущелья и увести в безопасное место.

Когда первые лучи солнца начинают проникать в каньон, прилив уносит меня под воду. Словно холодная костлявая рука вцепилась в мое тело и тащит вниз. Я брыкаюсь, стремясь выбраться на поверхность, но она гораздо сильнее меня.

Парю где-то между мелководьем и глубиной, легкие на пределе…

Задыхаясь и жадно хватая воздух, я просыпаюсь. Дрожу так сильно, что скрипит койка. Моя кожа бледна, словно кость, и покрыта мурашками, как будто я плавал в ледяной воде. Сон кометой проносится в памяти, и я успеваю ухватиться лишь за несколько обрывков. Ничего не помню, кроме слов, которые непроизвольно срываются с моих губ.

– Север, – произношу я вслух, все еще пытаясь отдышаться и стуча зубами, – центр.

Уж не знаю, что все это значит, но понимаю одно: Джо нуждается во мне. Она в опасности. Или страдает от боли. Погибает, выцветает. и я должен ее найти, пока не стало слишком поздно.

Долорес, штат Луизиана

Четыре года спустя

День тянулся невыносимо медленно. К двум часам дня закусочная «У Ли» почти опустела. Лишь несколько человек сгорбились у стойки, попивая кофе и поедая жирные картофельные оладьи. Я сдала смену и отправилась в подсобку, чтобы снять фартук и подсчитать чаевые.

Двадцать семь долларов.

– Черт, – вздохнула я.

Возникшая в дверях женщина смерила меня суровым взглядом серых глаз. Как будто я рано ушла из зала. Пэтти Стивенсон всегда напоминала мне горгону Медузу. Казалось, змеи на ее голове с подозрением наблюдают за всеми вокруг.

– Куда ты собираешься? – осведомилась она.

«Не твое собачье дело».

Я заставила себя улыбнуться и посмотрела на мать своего парня, стараясь не встречаться с ней глазами, иначе чего доброго превращусь в камень.

– У меня дела. Нужно купить кое-что для сегодняшнего ужина. Всякую ерунду. Ты ведь придешь, да?

Издав какой-то невнятный хрип, она пригладила свои вьющиеся платиновые пряди. В моем чересчур живом воображении тут же послышалось шипение змей. Пэтти покосилась на мои распущенные после работы и прикрывающие шрам волосы. И тут же прищурилась, заметив у меня на нижней губе порез с запекшейся кровью.

– Тебе нужно лучше заботиться о Ли, слышишь? – заявила она, вздернув подбородок. – Если бы ты не разозлила его, он бы не поднял на тебя руку, и тебе не пришлось бы появляться на работе в таком виде. Я не могу допустить, чтобы мои сотрудники выглядели как отбросы.

– Я знаю, Пэтти.

Она фыркнула.

– Увидимся у вас дома за ужином. Помни, что Ли любит жареную курицу с хрустящей корочкой.

Такое точно не забудется. В последний раз, когда я приготовила Ли жареную курицу, он орал, что это «недоделанное месиво». Я едва успела увернуться от сковородки с горячим маслом, которую он швырнул в меня, а оставшуюся часть ночи потратила на оттирание жира от кухонной стены.

Пэтти оставила меня в покое, и я пересчитала чаевые. Немного поразмыслив, я сунула двадцать баксов в бумажник, а остальные в карман джинсов. Не имело смысла ехать к Дэл с семью долларами и пятнадцатью, отложенными ранее. Только вот если Пэтти вместе с кучей придурковатых друзей Ли придет на ужин, то мне потребуется мысленная поддержка Дэл.

Я зашагала через кухню, чтобы заодно попрощаться с ребятами.

– Хорошего вечера, мальчики.

– И тебе, красавица, – ответил орудующий у гриля Гектор.

– Береги себя, Жо-Жо, – прокричал Иеремия от посудомоечной машины.

Я поймала их жизнерадостные улыбки и спрятала в карман рядом с семью долларами.

Едва вышла наружу, лицо тут же обдала сырость луизианского июля, словно я вытерла его горячим полотенцем. Направляясь к своей машине, я заметила припаркованный неподалеку «Авалон» Пэтти. И пусть говорят, что это машина для старух, но я бы с радостью поменяла на нее дерьмовый «Форд Малибу», купленный мною три года назад. Уродливый фиолетовый цвет, отсутствие кондиционера и пробег в сто пятьдесят тысяч миль – единственный вариант, который я могла себе позволить.

Хотя после стольких лет вместе я все же испытываю некоторую симпатию к этой старой колымаге, в которой не раз оставалась на ночевку. Садясь в обшарпанный салон, я частенько вспоминала наполненные страхом ночи, многочисленные попытки устроиться поудобнее на заднем сиденье, тени снаружи, в которые вглядывалась до рези в глазах, стук в стекло или то, как рвались открыть запертые двери.

Клянусь, я дрожала всякий раз, как садилась за руль.

Выехав на Двадцатое западное шоссе в сторону Чаудранта, я чуть больше четверти часа двигалась в одиночестве. Компанию мне составляли только колышущиеся в летнем зное высокие деревья по обе стороны дороги, чем-то напоминая зеленый огонь. Лето превратило Луизиану в тропический лес. Когда я оказалась здесь впервые, даже начала писать об этом. На тот момент я встречалась с милым парнем и согласилась к нему переехать, но вскоре выяснилось, что он социопат, монстр и наркоман. Стихотворение о местной флоре сразу же показалось мне чертовски глупым.

Я писала стихи, пока была бездомной, но перестала сразу же, стоило Ли Стивенсону поднять на меня руку. Внутри словно перекрыли кран или залили его грязью. С тех пор я не сочинила ни строчки.

Я свернула к убогому рыночку рядом с заправкой и мини-маркетом. Над небольшой забегаловкой блеклым красным неоном горела вывеска «Рио», в лучах послеполуденного солнца выглядев еще более тусклой.

Пока я парковала свою маленькую паршивенькую машинку на полупустую стоянку позади «Рио», гравий резво отскакивал от лысой резины. И хоть в помещении оказалось ненамного прохладнее, чем на улице, но неоновые огоньки смотрелись привлекательно. Даже радужно. Яркие цвета и две мультяшные фигурки: одна во весь рост, а другая на коленях перед ней. При этом голова второй игриво гасла и снова загоралась. Мне здесь нравилось. Цвет, свет и ощущение безопасности, которое я испытывала, приезжая сюда.