Русский кайзер. «Иду на вы!» - Василий Панфилов

Подтверждением «христианской» направленности Померанского Дома служили и многочисленные социальные программы, сильно перекликающиеся с иезуитскими[72]. В результате сперва в Венедию и Унию, а затем в Империю начали стекаться люди, для которых христианские нормы морали не являлись пустым звуком. Заимел он и поддержку в самом Ватикане – там образовалась целая коалиция, оказывающая ему поддержку.

Да что говорить – без этой самой коалиции он вряд ли стал даже королем Венедии, не говоря уже об императорском престоле! Правда, до недавней поры Рюген сильно недооценивал уровень этой поддержки, подсознательно воспринимая церковь как житель начала двадцать первого века, а не восемнадцатого…

Теперь же ситуация подошла к «точке невозврата»: во Франции начали вовсе уж откровенно заигрывать с атеизмом и сатанизмом, открывались масонские ложи самой необычной направленности[73], так что церковь… в том числе и ряд протестантских ветвей, были сильно недовольны происходящим. И они предложили свою помощь…

Замечательно, это прекрасно вписывается в нынешнюю концепцию развития Империи. Вот только беда в том, что это автоматически закрывает ему нормальное сотрудничество с исламскими странами, с еврейскими общинами за пределами Империи… Не окончательно, но если после принятия помощи и Победы он потом начнет менять законодательство на более либеральное к иным, не христианским конфессиям, многие воспримут это как «предательство идеалов», и управление Империей СИЛЬНО затруднится.

Хотя какого черта! С еврейскими религиозными общинами у него и без того скверные отношения… Им нужны гетто для контроля над соотечественниками, и нужно видеть, что эти самые соотечественники неплохо устраиваются в землях Империи, для чего требовалось только отбросить религиозные заморочки… тяжело, так и влияние на паству потерять можно.

Ислам? На его землях мусульман нет… Ну а Турция, ее вассалы и сателлиты[74] – враг естественный, с которым не будет мира. Да, будут проблемы на Балканах у тамошних мусульман. Насколько помнил и понимал попаданец, в его реальности эти проблемы тоже были. Другое дело – Балканы стали свободными ближе к концу девятнадцатого века, когда нравы сильно смягчились. Да и то влияние соседней Турции осталось на Балканах и в двадцать первом веке. Здесь же… Несложно предсказать поведение христиан, когда с Турцией будет покончено: они примутся отбирать свои исконные земли у переселенцев-мусульман, будут прогонять и вырезать обращенных в ислам соседей, будут насильно крестить детей и подростков… Словом, делать то же самое, что веками делали турки с ними.

Жалость? Была, но так… вялая. Игорь прекрасно понимал, что балканские мусульмане – это не давным-давно ассимилировавшиеся мусульмане российские. В России они уже давно встроились в русское общество, став там своими, – Юсуповы, Черкасские, Кутузовы и многие, многие другие… Все они давно стали своими – независимо от вероисповедания.

Здесь же ситуация была с обратным знаком: балканские мусульмане встроились в турецкое общество. Родственники-чиновники, родственники-янычары, родственники-землевладельцы – чьи земли не так давно принадлежали христианам, родственники-башибузуки – занимающиеся разбойным «промыслом» в христианских землях… В любом случае «чистить» пришлось бы очень жестко, выселяя как минимум половину мусульманского населения как потенциально опасных.

Если бы экспансия Империи на Балканы была «ползучей», возможно, местные мусульмане сумели бы перестроиться и более-менее бескровно влиться в Империю. Но… ясно, что захват Балкан предстоит если не ему самому, то Богуславу.

В этой ветви истории Турции противостоят сразу две империи – Римская и Русская. Противостоят дружно, причем Россия не особо лезет в европейские свары, сосредоточившись на южном направлении. И ведь есть результаты, да какие!

Так что у живущих на Балканах мусульман выбор будет предельно прост: принять христианство или покинуть пределы Европы. И… пожалуй, большинство спокойно поменяет веру, ибо этому самому большинству важней личное благополучие и ощущение огромной Империи, стоящей у тебя за спиной. А вера… в конце концов, все мы Люди Книги[75]…

Позвонил в колокольчик, и в дверях возник Тимоня, вытирающий с усов что-то жирное.

– Вели, пусть Яромира вызовут.

Денщик кивнул и исчез. Через полчаса в кабинет вошел Яромир – один из первых бастардов Игоря.

Внебрачный сын показал себя блестящим, но несколько кабинетным интеллектуалом, склонным не просто к аналитической работе, а к несколько отвлеченным философским рассуждениям. Поэтому, хорошенько подумав, Рюген приставил его в свое время к зарождающейся системе славянских тайных обществ.

Орденов всякого толка было в Европе предостаточно, так что скопировать структуру и подогнать ее под свои нужды было нетрудно. Тем более что попаданец помнил много из того, что в двадцать первом веке было банальщиной, а здесь – откровениями едва ли не уровня десяти заповедей. Помнил не так чтобы очень, обрывочно и неточно, но эти обрывки удалось свести в нечто целое, и получилось достаточно интересно.

Во всяком случае, только в Венедии было больше полусотни тайных, полутайных и явных обществ русофильского характера… что не исключало участия в них немцев и скандинавов – «общая история, общая кровь!». И что характерно: члены доброй половины обществ были твердо уверены в жутко древней истории этих самых обществ…

Такое положение вещей как минимум наполовину было заслугой Яромира. И если бы не излишняя флегматичность и полное отсутствие честолюбия, да еще и в сочетании с абсолютной привязкой к роду, быть бы ему королем. Что-что, а бесхозное королевство для него бы нашлось, пусть даже небольшое… Рюген еще несколько лет назад сказал это ему, но:

«Неинтересно».

И ведь не врал, поганец! Неинтересно ему!

– Да, отец?

– Что там у нас со славянскими обществами? Есть что-то во Франции или в Англии?

– Есть, как не быть, – охотно ответил сын, – даже информация кое-какая поступает, но мало.

Посвистев похоронный марш, Грифич уже хотел было отпустить Яромира, но тот продолжил: