Welcome в прошлое - Татьяна Полякова

– Ничего, – ответил он удивленно. – А ты?

Решив не отвечать, я шагнула в дом. После яркого дневногосвета в первый момент мне показалось, что в доме очень темно. Я замедлила шаги,ожидая, когда глаза понемногу привыкнут к мраку. Илья подошел, взял меня заруку, и мы начали осторожно пробираться вперед. Под ногами была земля, впередиарка, за ней просторная комната. Слева я разглядела лестницу, точнее, то, чтоот нее осталось. Деревянные ступени давно сгнили, сверху сквозь дыры в крышепадал свет. Я огляделась. На стене красной краской была нарисована пентаграмма,рисунок оказался старый, он едва угадывался. На полу остатки костра. Япоежилась и не сразу поняла причину своего беспокойства.

– Запах, – вдруг сказал Илья, и я подумала: «Ну,конечно. Запах…» – На второй этаж подняться невозможно, – добавилон. – По крайней мере, по этой лестнице. – И шагнул вперед, втемноту.

Но темнота не была абсолютной, и через минуту мы обазамерли. Я хотела закричать, но лишь сдавленно ахнула. Одна из поперечныхбалок, поддерживающих потолок, обнажилась, через нее была перекинута веревка,она кончалась петлей, на которой висело тело. В первое мгновение и тело, иверевка, и даже перекладина показались мне не настоящими, я даже подумала, чтоэто игра света и тени или мое воображение. И только через несколько секундпришло понимание: я вижу то, что вижу. Разлагающееся тело с невероятно страшнымлицом, ноги почти касались кучи кирпича, верхний кирпич был чуть сдвинут, какбудто его задели ногой в светлом замшевом ботинке. Я смотрела на этот кирпич иждала, что он сейчас упадет, и удивлялась, почему этого не происходит. Я такпристально, так внимательно разглядывала этот кирпич, потому что бояласьподнять глаза и еще раз увидеть все остальное. Я перевела взгляд на Илью. Онстоял рядом и хмурился, как будто решал сложную задачу, которая ему никак недается.

– Записка, – сказал он, и я не сразу поняла, чтоон имеет в виду. Он кивнул, мне пришлось поднять взгляд, и я увидела листокбумаги, который держался на пуговице рубашки покойника. На листке былонапечатано большими буквами: «Прости». Всего одно слово. – ЭтоИгорь, – произнес Илья, я не поняла, к чему его слова относятся: к тому,что это его труп перед нами, или к записке. Я согласно кивнула, что бы он ниимел в виду. – Почему он это сделал? – спросил Илья, наверное, как ия, он просто не знал, что сказать.

Чтобы не смотреть на труп, я стала оглядываться, отмечая ивыщербленный кирпич стен, и мусор на полу, и бутылку пива совсем рядом со своейногой.

– А это что? – спросила я, по-прежнему избегаясмотреть на жуткую картину, что была у меня перед глазами.

Очень пугала тишина этого места, оттого собственный голосменя несколько успокоил. Илья сделал пару шагов в сторону и очутился возлесвежего раскопа. Кто-то начал рыть яму, лопата валялась тут же. Земля былатвердая, как камень, и я подумала, что копавшему было нелегко, наверное, онустал и бросил работу незавершенной. Илья осмотрел яму, совсем неглубокую,всего-то сантиметров десять вглубь.

– Кому это понадобилось? – спросил он, а я опять непоняла, что он имеет в виду.

Он вернулся, взял меня за руку, крепко, до боли стиснувладонь, и повел к выходу.

Я не помню, как мы вышли из дома, как закрывали дверь, какдобрались до забора и влезли на крышу гаража. Я лежала на крыше, горячей,шероховатой, и привычный мир начал понемногу возвращаться. Я на крыше, рядом сомной Илья. А там, в доме, человек, который решил покинуть этот мир, оставивзаписку всего в одно слово.

– Как ты?

Я лежала на животе, Илья гладил мою спину, словно я былабольшой кошкой.

– А ты как думаешь? – усмехнулась я.

– Надо вызвать милицию.

– Вызывай.

– Что будет, если они приедут и станут задаватьвопросы?

– Ничего хорошего.

– Тогда звонить лучше из автомата. Пусть думают, чтоего нашли бомжи. Или мальчишки. Ты сможешь идти?

Не так просто было ответить на этот вопрос, но я кивнула.Сейчас узнаем, могу или нет. Илья спрыгнул на землю и помог мне спуститься. Мышли по переулку, покачиваясь, словно пьяные.

– Жуткое зрелище, – сказал он, а я попросила:

– Помолчи. – Но тут же об этом пожалела. Может, онговорит, потому что ему страшно, а вовсе не для того, чтобы меня успокоить.

Телефон-автомат был в переулке, мы купили карточку всувенирной лавке, и я направилась к телефону, но Илья сказал, что отсюда звонитьнеразумно. Девушка могла нас запомнить. В общем, мы прошли три квартала, потомеще три, и только тогда Илья позвонил. Скороговоркой произнес несколько слов, яне очень-то вслушивалась. Меня не покидало чувство абсолютной нереальностипроисходящего, словно в кошмарном сне. Ты знаешь, что тебе это снится, нокошмар не становится от этого менее ужасным.

Мы сидели на скамейке в парке и смотрели на фонтан, настайку хохочущих ребятишек возле него и голубей, которые подбирались к нам всеближе и ближе.

– Извини, что расклеилась, – сказала я.

– Я тоже расклеился.

– Ты, по крайней мере, соображаешь, что делать.

– Сомневаюсь. Не стоило нам покупать карточку всувенирной лавке.

– По-твоему, менты такие умные?

– Вряд ли дураки.

Я придвинулась к нему и взяла за руку.

– О чем ты думаешь? – спросила тихо.

– Пытаюсь понять, почему он это сделал.

– Разве можно понять такое?

– Я стараюсь.

– Считаешь, он сделал это из-за меня? – помедлив,спросила я.

– Потому что увидел тебя и принял за Ингу? Нет, –поспешно ответил он. – Я так не думаю.

– Причина в другом, – твердо сказала я. –Любая причина подойдет, но только не эта.

– Да, конечно.

– Не «да, конечно», а так и есть. У него кто-то был тойночью, они пили коньяк. Игорь оставил сейф открытым и запер входную дверь наодин замок. И не отвечал на мои звонки. И это его «прости» адресовано комуугодно, только не мне, то есть не Инге.

– Откуда ты все это знаешь? – нахмурился он, и япризналась, что была в квартире Игоря. Про фотоальбом и ноутбук тожерассказала. – Допустим, десять лет назад он действительно предал своихдрузей, – сказал Илья.