Моя (сводная) сестра - Юлия Рябинина

– Ты следи за тем, что говоришь, – прошипел Марат, и я даже немного съежилась в руках Давида от его взгляда.

– Да что ж вы как дети? – вклинился между ними отец, и я с облегчением выдохнула.

Отец как нельзя вовремя.

– Мне нужно отойти, – встряла я, надеясь, что вовремя.

– Стой здесь, – рыкнул Давид и придавил меня к земле своей тяжеленой ручищей.

– Конечно, иди. Ты видела? Максим пришел? – одновременно с ним отозвался отец и запоздало в удивлении кинул взгляд на Давида, когда услышал, что тот сказал. – А ты что-то хотел узнать у Алиты, сын?

– Да, – последовал короткий ответ.

– Так весь вечер впереди. Пусть девочка повеселится. А мы тут потолкуем немного по-мужски. Не думаю, что эти разговоры ей будут интересны.

Я подняла взгляд на Давида. Я видела, как на его скулах от напряжения ходят желваки. Видела, как на шее, выглядывавшей из-под белого воротничка, выступили напряженные вены. Он не хотел отпускать меня, но при этом понимал, что выбора у него нет.

– Ладно, поговорим позже. Только далеко не уходи. Будь у меня на виду, – он через силу снял с моих плеч руку, а меня будто кипятком окатило смущение, и я, не глядя ни на кого, удалилась прочь.

Давид разговаривал со мной так, как будто мы знакомы больше, чем один день, и только слепой не заметил бы этого, а уж отец так точно заметит. Да и Николоз не дурак, он то сразу сложит два плюс два… Щеки горели пожаром. Нет, нет, лучше об этом не думать. Не хочу.

– Аля? – дернулся в сторону при виде меня Максим, и я за это не могла его винить.

Глубокие царапины, что остались после нашей последней встреч, лишь чуть успели покрыться тонкой защитной корочкой. А вот одежду он успел сменить. Для меня была загадка, почему он остался здесь, почему не ушел.

– Не ожидал? – усмехнулась я, подходя к нему вплотную, оттесняя девку, что терлась вокруг него.

– Эй, ты чего толкаешься? – выпучила та на меня глаза.

– Свали в туман. Не видишь, нам поговорить нужно? – грубо отшила я ее, но девка так просто сдаваться не хотела.

– Максик, ты чего молчишь? Что эта… себе позволяет? – надула она губки-пельмешки.

– Слушай, ну ты видишь, поговорить она хочет. Ты иди выпей чего-нибудь. Я через пять минут подойду.

– Да пошел ты, Макс, – выплюнула обиженно девка и, развернувшись на пятках, пошла прочь.

– А ты, я посмотрю, не теряешь время зря, – ядовито заметила я.

– Ну, а чего тянуть кота за яйца, Аля. Ты мне все доходчиво объяснила. Я все понял. Что ты еще от меня хочешь? – пожал парень плечами.

– Я хочу разобраться, Макс. Хочу понять, как я оказалась в группе проституток, которых твой дружок привез на «смотрины»?

– Я не знаю, Аля. Не знаю, – Максим расправил плечи, выпрямился, – и если это все, то я пойду.

– Нет, не все, Максим. Это только начало, – одернула я парня, схватив его за руку.

И когда меня саму схватили за локоть сзади, от неожиданности чуть не вскрикнула.

– Черт! – дернула локоть и повернулась к налетчику с воинственным настроем, отчитать его. Но когда поняла, кто передо мной, язык так и прилип к небу.

– Пошли, – скомандовал Давид и, не дожидаясь от меня согласия или какого-либо другого ответа, потащил меня к дому.

– Ты рехнулся? Куда ты меня тащишь? Да отец если увидит, он тебя четвертует, – говорила ему сбивчиво, потому как мне приходилось бежать следом за ним.

Он шагал чересчур широко для меня, да и у платья был узкий покрой. Мне приходилось в нем ходить мелкими шажочками.

– Ты сейчас запрешься в своей комнате и будешь там сидеть до тех пор, пока я не дам тебе разрешения выходить.

– В каком смысле? Ты же сам мне сказал, что я должна стать приманкой, – прошипела я сквозь зубы полушепотом, но Давид услышал.

– План поменялся.

Давид тащил меня к черному ходу, и только это спасло меня от позорища быть увиденной всеми гостями.

– И какой план теперь? Что ты задумал? Оставишь меня дома? – задыхаясь, спросила я.

Давид неожиданно резко остановился, и я едва не врезалась в него. Он обернулся и, сжав в ладонях мое лицо, заглянул мне в глаза, мне показалось, в самую душу, выжигая там клеймо в виде своего имени.

– Тебя выдают замуж, малютка, – выдохнул он мне в губы.

– Что? – часто-часто заморгала я, в недоумении выгнув брови.

– Что слышала, малютка. А я, как ты понимаешь, не готов делиться тем, что принадлежит мне. Так что сейчас прижмешь свою задницу к кровати и будешь сидеть тише мыши. Пока я не разберусь с отцом. Это займет немного времени. Поняла?

– Ага, – кивнула я, облизывая пересохшие губы.

Давид отпустил меня так же неожиданно, как и схватил.

– Давай, иди первой и сразу в комнату. А я зайду к отцу. И чуть позже встретимся. Все запомнила, что я сказал?

Я кивнула и, открыв дверь, зашла внутрь, опережая Давида всего лишь на шаг. Когда до кабинета отца оставалось несколько метров, я резко повернулась к Давиду и, схватив его за отвороты пиджака, смяла их в пальцах.

– Я не хочу замуж, Давид. Сделай все, чтобы этого не произошло!

Я не осталась дожидаться ответа. Резко развернувшись, я скинула туфли на высоких каблуках и, семеня по коридору, кинулась прочь, еле сдерживая слезы. Я сразу поняла, за кого отец меня решил отдать замуж. Это был Марат. Человек, который только своим видом приводил меня в ужас, заставляя волосы шевелиться на затылке.

Добравшись до комнаты гостей, я захлопнула дверь и закрыла ее на замок. Но этого мне показалось мало. Хаотично оглядываясь по сторонам, я искала еще что-то, чем можно было подпереть дверь. Но спустя минуту поисков я поняла, что смогу сдвинуть с места только небольшую тумбу, предназначенную для ваз с цветами. Сама же все это продумывала. Какая я молодец.

Поднатужившись, я все-таки смогла сдвинуть тумбу с места и подперла ею дверь. Довольная собой, стукнув ладони друг о дружку, я уселась на кровать и, улыбнувшись своей сообразительности, расслабилась немного. Вспомнила слова Давида о том, что его разговор с отцом продлится недолго, достала телефон, включила на таймер пятнадцать минут и кинула гаджет на кровать. У Давида разговор короткий, неважно, кто перед ним находится. А я сейчас желала лишь одного: чтобы мужчина, которого я считала до этого Монстром, забрал меня отсюда как можно скорее, не позволил отцу выдать меня замуж за еще большее чудовище, чем он сам.

Переодевшись, я подошла к окну и, распахнув рамы, облокотилась на подоконник. Чуть высунулась наружу, чтобы охватить последний раз взглядом как можно больше, ведь здесь сегодня я точно нахожусь в последний раз.

Я не сразу сообразила, что за хруст услышала у себя под окном, и что это предвещает какую-то опасность. Вместо того, чтобы отойти от окна, я, наоборот, навалилась грудью на подоконник, чтобы посмотреть, какое животное могло забраться на наш охраняемый со всех сторон участок, когда на моей шее сомкнулось что-то тугое и холодное. Я даже вскрикнуть и испугаться не успела, когда меня резко дернули вниз, и я, сделав кувырок в воздухе, полетела на землю.